Наука любви

Она услышала его тяжелый вздох и задалась вопросом, отчего он так вздыхает.

— Я сожалею, что этой няней не можешь быть ты, — тихо сказал он.

Холли замерла.

— Я знаю, что веду себя эгоистично, — произнес он тем же мягким и тихим голосом. — Но я хотел бы, чтобы нам не приходилось искать новую няню.

И тогда Холли посмотрела на него. Его глаза сильно блестели, он крепко сжал губы, будто сдерживая эмоции. Едва заметно улыбнувшись, он пожал плечами:

— Где мы найдем другую Холли?

У нее пульсировало в ушах. Она изо всех сил старалась игнорировать вспыхнувшую в душе надежду:

— Меня можно заменить.

— Нет, нельзя.

Она глотнула воздух и схватилась за спинку стула.

— Ты хочешь, чтобы я осталась?

— Я знаю, ты не можешь остаться. Ты должна делать головокружительную карьеру.

— Но если я действительно здесь нужна...

Он округлил глаза:

— Ты бы осталась?

— Я... я могла бы.

Неужели она действительно так ответила? В своем ли она уме?

У Грея дергался кадык.

— Было бы идеально, не так ли? Дети тебя любят. Ты так хорошо с ними ладишь, Холли. — Он говорил спокойно, но испытывал такое ощущение, будто стоит перед военным трибуналом.

Холли ждала, что он скажет дальше.

«Пожалуйста, пожалуйста, пусть он скажет, что я ему тоже нужна!»

Они провели вместе ночь, и оба поняли, что испытывают друг к другу не просто физическое влечение, но нечто более серьезное и прекрасное.

Они стояли в центре кухни, и Холли чувствовала, как австралийская ночь окутывает их своей тишиной. Единственным звуком, ее нарушавшим, было тиканье старомодных часов на стене рядом с комодом.

Холли видела, как Грей сжимает и разжимает кулаки, и вспомнила, как ее обнимали его мускулистые руки.

«Скажи что-нибудь, Грей. Я не останусь, если ты этого не захочешь. Скажи мне правду о своих чувствах. Прогони меня или удержи рядом с собой, только не позволяй томиться в неведении».

Грей молчал, и Холли решилась:

— А ты? — Ее голос прозвучал невероятно громко, отражаясь от стен. Затем она произнесла тише: — Ты хочешь, чтобы я осталась?

Глава 11

 Грей едва сдержал стон разочарования. Конечно, он хотел, чтобы Холли осталась, но как он мог просить ее об этом?

Это означало просить ее отказаться от всего — своей работы, дома, своей страны. Это означало просить ее принять на себя новые обязательства и принять его образ жизни, его семью, его страну. И еще это означало позволить их отношениям выйти на совершенно новый уровень.

Он поклялся, что никогда не будет рисковать снова.

Челси быстро возненавидела ранчо, как и его мать. Они были здесь несчастны. Ему ненавистно думать, что и Холли будет здесь несчастной.

Ей вроде бы нравилось на ранчо, и, если бы Грей искал жену и составлял перечень качеств, которые хотел видеть в своей спутнице, Холли идеально подошла бы.

Ему было с ней весело. Она легко прижилась на ранчо, словно являлась уроженкой австралийской деревни. Его дети ее обожают. Джанет и Тед тоже ее полюбили.

И Грей стольким ей обязан. Она помогла ему сбросить с плеч невероятный груз забот и доказала, что его будущее не определяется его прошлым. Но помимо всего вышеуказанного, она была просто милой... и невероятно сексуальной.

Холли завладела его сердцем. Он хотел ее целовать и заниматься с ней любовью. Сегодня, увидев ее в красном платье, он едва сдержал свои чувственные порывы.

Однако он не мог предаваться своим эгоистичным фантазиям. Ему следовало быть практичным; он должен помнить, как часто ошибался в отношении женщин. Холли была образованной горожанкой, как его мать и Челси. В конце концов ее восторги по поводу местных красот иссякнут и здешняя жизнь ей надоест.

Грей должен быть сильным, перед ним стоит совершенно очевидная задача. Он не имеет права удержать Холли на ранчо. Он должен освободить ее. Сегодня вечером. Он должен отправить ее обратно, чтобы она делала блестящую карьеру в Америке.

Засунув руки в карманы, чтобы не позволить себе прикоснуться к ней, он произнес:

— Я не могу просить тебя остаться, Холли.

Она тряхнула головой и открыла рот, будто собираясь говорить, но он поднял руку, желая положить конец всем недоразумениям.

— Я знаю, для тебя очень важно благополучие моих детей, и знаю — ты будешь по ним скучать, и им, вне сомнения, будет тебя не хватать. Но я сделаю для них все возможное, Холли. Ты многому научила меня. — Он помолчал. — Я... я думаю, все будет в порядке. Мы всегда будем тебе очень благодарны.

Губы Холли задрожали, и Грей почувствовал, что может в любой момент лишиться храбрости.

— У тебя будет замечательная работа, — быстро сказал он, чтобы не передумать. — В Америке тебя ждет великолепная жизнь. Я не могу просить тебя от всего этого отказаться.

Она стояла неподвижно, избегая его взгляда, обхватив руками живот так, словно испытывала боль.

— В Америке у тебя прекрасная семья, — прибавил он. — И я знаю, насколько важна для тебя твоя новая работа. Я видел, как ты радовалась, когда узнала, что тебя приняли. Твое лицо светилось, ты будто выиграла золотую медаль.

Ее глаза широко раскрылись от удивления, словно он напомнил ей о том, о чем она забыла.

— Ты должна возвращаться домой, Холли.

— Ты хочешь, чтобы я уехала, — утвердительно сказала она.

— Я не хочу, чтобы ты здесь погибала.

Холли прищурилась, и на мгновение он подумал, что она собирается возразить, но потом ее губы изогнулись в вымученной улыбке. Она схватила текст объявления, повернулась и почти выбежала из комнаты.

Грей с тяжелым сердцем смотрел ей вслед.

Ни разу в жизни Холли не испытывала такого отчаяния. Хуже того, она даже не была уверена, что это отчаяние не усилится.

До сегодняшнего вечера она не понимала, как сильно хочет остаться на ранчо «Залив Джабиру». Теперь она знала — ее желание настолько сильно, будто ее счастье зависит от пребывания на ранчо. Но она сможет остаться только в том случае, если Грей этого захочет. Сегодня вечером он говорил исключительно о потребностях своих детей.

Разве он не догадывается о том, что она в нем нуждается?

Что она любит его.

Ведь она действительно в него влюбилась, правда, понятия не имеет, как это произошло. Случилось ли это сегодня вечером, когда Грей ее обнял? Или в тот миг, когда она взяла шариковую ручку и бумагу, чтобы составить роковой перечень?

Или она полюбила его тогда, когда он привез ее в ущелье?

Возможно, Холли начала испытывать к нему чувства в тот момент, когда Грей вошел в квартиру в Нью-Йорке?

О боже, почему она проявила такую неосторожность? Она все это время знала — Грей ни за что не рискнет жениться во второй раз, тем более на американке. Если бы он попросил ее остаться, чувствовал бы себя обязанным на ней жениться.

Как она могла допустить, чтобы ее сердце снова испытывало невыносимые страдания? Сейчас ей было намного тяжелее, чем после расставания с Брандоном. Когда Холли уедет с ранчо, она оставит здесь часть своей души.

Прошло немало времени, прежде чем она поднялась с кровати, крайне осторожно сняла с себя красивое красное платье и повесила его на вешалку. Потом она облачилась в пижаму и прошла в ванную комнату, чтобы снять макияж. Она твердила себе, что рутинная работа поможет ей забыться.

Не помогло.

Когда Холли забралась в постель и раскрыла книгу, взятую с прикроватного столика, она поняла, что не сможет ни читать, ни спать. Она лежала и воспроизводила в памяти каждое мгновение сегодняшнего рокового разговора.

Когда она наконец решила выключить лампу, то уткнулась лицом в подушку и расплакалась.

— Уроки верховой езды их очень изменили, — сказала Холли Грею несколько вечеров спустя. — Теперь они стали настоящими маленькими жителями ранчо, поэтому тебе будет с ними легче.

— Я не думаю, что уже готов заниматься ими в одиночку.

— Вне сомнения, ты готов, — произнесла она с необходимой непринужденностью. — Ты делаешь большие успехи в чтении, и тебе нужно просто много практиковаться. Ты должен читать Анне и Джошу. Им понравится.