Темное эхо

Она сходила в библиотеку, где в справочной секции села за компьютер. Баллада Пэдди Макалуна «Когда ломается любовь» появилась в списке шлягеров в сентябре 1985 года. Именно в тот период она пользовалась популярностью, звучала на радио и могла запомниться Гарри Сполдингу. У дежурного библиотекаря Сузанна спросила, нет ли у них микрофишей. Восемьдесят пятый год показался ей седой стариной, когда она стала разглядывать газетные страницы и фотографии. Искомое обнаружилось в одном из октябрьских выпусков «Саутпорт визитор».

Двое парнишек пропали на рыбалке в районе мыса Формби. По-видимому, утонули, хотя тела так и не были найдены. Обоим по семнадцать лет. Ходили в одну школу. Их увлечение рыбной ловлей выросло из сидения с удочкой возле ручейков и прудов, затем они стали наведываться на лидский и ливерпульский каналы, потом на саутпортовский пирс, где водилось нечто покрупнее. Злосчастная рыболовная экспедиция, в которую родители их отпустили ночью на ялике, была всего лишь второй по счету в жизни этих мальчишек. Погода стояла безветренная. Синоптики не обещали никаких сюрпризов. И все же юные рыболовы исчезли вместе с лодкой. Их семьи передали газетчикам портретные фотографии. Модные челки, плащи… ни дать ни взять маленькие рок-звезды. Они совсем не напоминали Пэдди Макалуна. Скорее, их внешний вид был срисован с групп типа «Баннимэн» или «Смитс». Сузанна и минуты не сомневалась, что ребята утонули вовсе не случайно. И она знала, какая именно композиция звучала из их транзистора или магнитофона, когда над крошечной лодочкой внезапно вырос форштевень «Темного эха».

— А почему его разорвали? — спросил Ходж.

Он разглядывал аэрофотоснимок, который Сузанна нашла в коробке Джейн. На инспекторе были бифокальные очки. Он сидел за столом в ярком свете утра, вливавшеюся сквозь окно. Сузанна дала бы ему пятьдесят с чем-то. Внешность непримечательная. Волосы из светлых превращались в седые, но шевелюра была плотной и коротко подстриженной. Сетка морщин вокруг голубых глаз. Костюм из шерсти казался слишком уж теплым для июня и, так же как его клетчатая фланелевая рубашка, производил впечатление покупки, сделанной в универмаге типа «Маркс энд Спенсер». На момент выхода в отставку он занимал должность детектива-инспектора. Не исключено, что ему просто было скучно сидеть без дела. А может, пенсия оказалась маловата. Или он искал себе занятие, чтобы не поддаться искушениям местного паба. Впрочем, Ходж не был похож на любителя выпить. Он выглядел собранным, компетентным и, несмотря на вежливое обхождение, недоверчивым. Вряд ли его можно за это винить в текущих обстоятельствах, подумала Сузанна.

Она изложила мистеру Ходжу подоплеку дела — правда, не полностью. Рассказала ему о пропавших женщинах. О подозрениях, которые Джейн питала в отношении Гарри Сполдинга. О дублинском инциденте с попыткой изнасилования и о том, как был сделан этот аэрофотоснимок.

Затем она рассказала ему про беседу Джейн с инспектором Беллом.

Ходж просто кивал, не делая никаких замечаний. Он вообще пока что ничего не прокомментировал, а ограничился лишь парой вопросов по уточнению хронологии и фактов. Наконец он нашел что сказать:

— Да, помнится, мой дед что-то такое говорил про исчезновения.

— Он тоже был полицейским?

— Нет-нет, он работал старшим барменом в «Палас-отеле». Был знаком с той горничной. — Ходж положил клочки фотографии на стол. — Знал Хелен Сайкс и людей из ее круга. Мисс Сайкс была очень щедра на чаевые. Дед не раз об этом вспоминал… Не желаете ли чаю или кофе? Может, что-то заказать?

— Пожалуйста, зовите меня просто Сузанной. Да, кофе был бы очень кстати.

А сигарета еще лучше, но с этим удовольствием придется повременить.

— Мне нужно отлучиться на несколько минут в компьютерный отдел, — сказал Ходж. Он закрыл КПК, куда впечатывал выжимку из монолога Сузанны, и сунул аппарат в карман пиджака. — Вы можете попить кофе в нашей столовой. А если хотите, чашку вам принесут на задний дворик участка, где разрешается курить.

— Да, так будет еще лучше, — благодарно отозвалась Сузанна.

Ходж улыбнулся — вполне тепло и дружелюбно, хотя взгляд по-прежнему оставался прохладным. Вряд ли он решил заняться этим делом лишь из желания держаться подальше от пива или подзаработать. Его пригласили оттого, что он был мастером по таким вопросам.

Прошло минут тридцать пять, прежде чем он вернулся в кабинет. С собой он принес пачку каких-то документов. «Стало куда проще работать, когда все введено в компьютеры», — сказал инспектор. Она кивнула. Без современной техники ее работа оказалась бы практически невыполнимой. С другой стороны, сейчас она практически лишилась места, потому что — потрясенно поняла вдруг Сузанна — борьба за избавление Мартина из-под влияния призрака Гарри Сполдинга заполнила собою всю ее жизнь.

Ходж присел за стол, жестом предложил ей последовать его примеру, затем опустил жалюзи, чтобы солнечные лучи с улицы не слепили глаза. Впрочем, в кабинете и сейчас было достаточно светло благодаря щелям между планками. Инспектор задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, втянул воздух сквозь зубы и принялся рыться в стопке компьютерных распечаток.

— Сузанна, вы верите в реинкарнацию?

— Нет. — Молчание. — А вы?

— В свое время не верил, — ответил Ходж и пустил по столу черно-белый снимок какой-то женщины, сидящей в кафе. Сузанна пригляделась, и в следующий миг кровь бросилась ей в лицо. Все равно что наткнуться на собственную фотографию, о существовании которой тебе ничего не было известно. — Снимок сделан службой наружного наблюдения в 1925 году на Лорд-стрит. Мисс Бойт проходила по делу о дублинском бомбисте по фамилии Девлин. Неудивительно, что Белл на нее накричал. Кстати, он не состоял в «Оранжевом ордене», а был франкмасоном. Впрочем, неважно. Масоны среди офицеров полиции и по сей день не редкость. Главное, что его родной брат погиб в Типперэри, когда служил там в составе «черно-рыжего» корпуса. [11]Капрал Дэвид Белл был разорван на куски подложенным взрывным устройством республиканцев.

Сузанна воздержалась от комментариев.

— Пожалуй, никто не был столь очарован Майклом Коллинзом, как ваша мисс Бойт.

— Получается, полиция за ней следила…

— О, на нее собрано внушительное досье. Время от времени ее вызывали в участок… А вы знаете, что у нее была дочь?

— Подозревала. В своем дневнике она упоминала о детях и тех чувствах, которые к ним питают родители. Мне даже показалось, что такие слова могла написать только мать, потому что лишь женщина, у которой самой есть ребенок, способна их разделять… А скажите, фамилия по мужу у ее дочери… случайно, не Донт?

— Верно. Так оно и было. Элис Эммелина Донт. Она скончалась года три тому назад. В возрасте восьмидесяти четырех лет.

Сузанна нервно сглотнула.

— То есть родилась она в тысяча девятьсот двадцать первом году. И ее отцом был Майкл Коллинз…

— Сузанна, а у вас есть более практичная пара обуви, чем вот эта?

— А что?

— Да потому что даже в нынешнюю ясную погоду копание в земле — дело очень пачкотное.

— Так вы сегодня собираетесь копать?

— Ну, положим, сам я за лопату браться не буду, но зато успел договориться со специальной бригадой. Они прибудут после обеда. Наши криминалисты, гражданские судмедэксперты… экскаватор, чернорабочие… И вы, буде появится такое желание.

— Как это вам так быстро удалось?

— Сполдинг был либо крайне омерзительной личностью, либо ему невероятно «везло» на различные несчастные случаи, которые он словно притягивал. Тот снимок, что вы мне показали, действительно выглядит очень подозрительно. Я не склонен верить в совпадения. А если те женщины действительно там лежат, то, полагаю, они уже достаточно долго прождали, чтобы заслужить хотя бы права быть достойно погребенными, как вы считаете?

Сузанна покрутила в руках обрывки фотографии, сложила их вместе и уставилась на изображение: зернистую реальность нарушенной почвы и дерна.

11

Разговорное название английских карательных отрядов, подавлявших ирландское восстание в начале 1920-х годов. Солдаты носили желтовато-коричневую униформу с черными ремнями.