Страница 14 из 18
Глава 4
Эмили положила последний слой краски на стене столовой и отступила на шаг, чтобы оценить плоды своих усилий. Не зря она возвращалась в деревню купить краски. Вообще-то краску надлежало заранее заказывать, а потом ждать, когда ее привезут с юга, но она сумела уговорить владельца лавки, пообещав, разумеется, солидное вознаграждение, чтобы тот оставил лавку на попечение жены и съездил за краской, дабы ускорить дело. Эмили постаралась заказать цвета, почти в точности соответствовавшие тем, что когда-то покрывали облупившиеся стены комнат замка. Она боялась, что резкая перемена цветов не понравится Кирану.
При мысли о хозяине замка ее губы сложились в невеселую улыбку. Он позволил ей бросить мимолетный взгляд на вершину наслаждения, а потом покинул на произвол судьбы. А в действительности же совсем ее забыл! К величайшему разочарованию Эмили, Киран уже отбыл по делам, когда она спустилась вниз наутро после их интерлюдии перед камином. Однако еще большее разочарование постигло ее, когда Киран не захотел увидеться с ней и вечером. Более того, его, кажется, вообще след простыл. Эмили убеждала себя, что у него дела. Но когда Киран не появился и во второй вечер, она была вынуждена признать, что он избегает ее намеренно. Разумеется, во всем виновата она сама. Позволила себе вольности, и вот теперь, без сомнения, он испытывает к ней отвращение.
Эмили увидела Кирана только три вечера спустя, да и то, по ее мнению, они столкнулись совершенно случайно. У него и в мыслях не было искать ее общества. В тот вечер она закончила работу позже обычного и как раз направлялась к себе, когда в холл с противоположной стороны вошел Киран. Он остановился, очевидно, неприятно удивленный ее присутствием, затем двинулся навстречу, очень медленно, как будто влекомый невидимыми нитями. Встал прямо перед ней, глядя сверху вниз. На его лице заиграла улыбка, от которой Эмили совсем смутилась. Но потом он протянул руку и ласково провел пальцем по ее носу.
— За всю жизнь не встречал девушки, которая может столь очаровательно выглядеть даже с грязью на лице, — объявил он.
Услышав комплимент, Эмили покраснела. Поймала его пальцы, прижала к своей щеке и сказала:
— Простите. Я знаю, что вела себя дурно. Честно, я никогда не позволяла себе такого с мужчинами. Может, в это трудно поверить, учитывая мое поведение, но это правда. Я…
— Нет. — Ее слова поразили Кирана до глубины души. Его пальцы коснулись ее губ, заставляя замолчать. — Нет. Вам не за что извиняться, Эмили! Я…
— Тогда почему вы избегаете меня все это время? — Она не смогла скрыть обиды и недоумения.
Киран беспомощно смотрел на Эмили. Потом, глухо зарычав, приник к ее губам. Страсть обрушилась на обоих, и Эмили немедленно оказалась прижатой к стене. Руки Кирана ласкали ее тело, рот накрыл губы. Потом губы Кирана скользнули ниже, к самой шее, и Эмили испуганно вскрикнула, ощутив резкий болезненный укус — он укусил ее горло.
И тут же Киран отшатнулся. На его лице был написан ужас. Киран бросился бежать. Прочь из дома!
Эмили смотрела ему вслед, прижав ладонь к горлу. Он отпрянул, и она успела лишь заметить длинные острые клыки, торчащие за нижней губой. Она стояла, не сводя глаз с двери, за которой исчез Киран, и ее мысли неслись, как бурный поток.
Он никогда не показывался при свете дня! Чудесным образом спас ее с корабля в такой яростный шторм, с которым было не справиться даже гребному судну! Никогда ничего не ел в замке, зато уходил «питаться», как называла это миссис Макбейн. Сплетни в деревне; отказ слуг работать и находиться в замке до рассвета и после захода солнца… Киран Макей — вампир!
Эмили так и стояла, безвольно привалившись к стене. Такой ее и нашла миссис Макбейн. Едва взглянув на бледное лицо Эмили, экономка принялась защищать своего хозяина. Усадив ее, она поведала Эмили все, что знала о Киране: как он был обращен, как жил с тех пор. Деревенские его боялись, но по всему выходило, что он человек, и человек достойный.
Эмили слушала ее рассказ вполуха. На самом деле правда не столь напугала, сколь шокировала. Кроме того, она видела ужас на его лице, когда он понял, что наделал. Он не хотел ее кусать, возможно, не кусал вовсе, просто нечаянно оцарапал острым клыком. Но Эмили слушала миссис Макбейн не перебивая, принимая к сердцу каждый пример доброты и храбрости Кирана. Оказалось, к примеру, что он, несмотря на ненависть жителей деревни, все еще ходил на поиски пропавших детей. Значит, он был добрым, достойным человеком. И он сам себе внушал отвращение не меньшее, чем деревенским, — и только поэтому терпел их выходки. Теперь Эмили поняла, откуда эта печаль в глубине его глаз. Он считал себя чудовищем и поэтому отказывался от всего, что бывает в обычной человеческой жизни. Не распускался для него цветок любви или дружбы; даже удобный чистый дом казался ему непозволительной роскошью. Сердце Эмили разрывалось от жалости. Она решила, что непременно станет ему другом, если нельзя надеяться на большее.
Она взяла в привычку коротать вечера в библиотеке, дремала и дожидалась, когда он вернется домой. Заслышав знакомый шум, шла его искать. Приглашала попить с ней чаю. Разумеется, он не пил чай, просто брал у нее дымящуюся чашку и грел руки. Они ни разу не говорили о том, что произошло, или о том, что она догадалась, кто он такой. Они провели много чудесных вечеров, болтая у камина, но страсть, которую испытали однажды, больше не возвращалась. Киран держался от нее на расстоянии. Эмили начала подозревать, что он ее боится. Чего только она ни делала, чтобы разрушить барьер, который он возвел! Тщетно.
Эмили начала падать духом. Она понимала, что время работает против нее. Очень скоро ей предстоит принять решение.
Как бы ни наслаждалась Эмили обществом Кирана и уютом его дома, она не могла оставаться здесь навсегда. Разве что он сам ей предложит.
— О Боже!
Она обернулась на возглас и улыбнулась миссис Макбейн, которая заглянула в блестевшую новой краской столовую.
— Как красиво!
— Да, но, боюсь, я безвозвратно погубила платье, — горестно сказала Эмили, глядя на пятна краски, обильно покрывающие голубую ткань платья. Она надевала его для черной работы, стараясь приберечь для вечеров в библиотеке другие немногочисленные платья, которые также нашла в сундуке.
— Да, его не так-то просто отстирать, скажу я вам, — мрачно сообщила экономка. Эмили едва сумела сохранить невозмутимое выражение лица — в словах женщины она почувствовала мягкий укор. Миссис Макбейн настаивала, чтобы стены красили слуги, но Эмили не хотелось отрывать их от прямых обязанностей. Предстояло вычистить весь замок. Дело продвигалось так успешно, что она не решилась их отвлекать.
— Надеюсь, вашему хозяину тоже понравится.
Миссис Макбейн бросила на нее внимательный взгляд, потом потрепала Эмили по руке.
— Не беспокойтесь, дорогая. Он скоро будет.
Эмили не совсем поняла, что хотела сказать экономка, поэтому решила промолчать. Потом начала собирать кисти и ведерко с краской, чтобы унести их прочь.
— Оставьте. Я уберу их сама, — заявила экономка. — Мистер Макбейн уже отнес к вам в комнату горячую воду. Все готово для ванны. Поторопитесь, а то вода остынет. Вот зачем я вас и разыскивала. Почему бы вам не пойти к себе? Выкупайтесь, переоденьтесь ко сну, а я принесу вам ужин. У вас круги под глазами. Сегодня вам надо хорошенько отдохнуть.
Поколебавшись, Эмили в конце концов позволила себя уговорить. Пробормотав слова благодарности, она вышла из столовой. В последние дни она работала как одержимая, лишь бы не думать о том, что ей скоро придется покинуть замок. Вдобавок предстоит как-то отделаться от графа Синклера, если он решит настаивать на браке — скорее всего так и будет. Потом ее осенило — почему экономка так уговаривала ее остаться сегодня у себя? Вряд ли причина в том, что она весь день трудилась как вол. Эмили заподозрила, что миссис Макбейн заранее опасается реакции хозяина замка на изменения в столовой — вдруг ему не понравится, как ее перекрасили.