Убить Герострата

- Интересно, а откуда у нее двадцать тысяч, если после развода она оказалась такой бедной? – снова перебила я.

- Видимо, оттуда, откуда взялось и немаленькое число помощников. Все-таки миллион – неплохая приманка. Впрочем, всех ее сообщников нам еще предстоит выявить.

- И что было дальше?

- Дальше? Дальше у Милены немного отъехал чердак. Некоторых людей неудачи заставляют мобилизоваться, а некоторых – напротив выбивают из колеи. Эта фигова психологиня в подобных ситуациях, видимо, судила о других по себе. Она сделал вывод, что Корнилов ни в коем случае не останется в Сочи, а непременно отправится в Питер. И непременно к вам. Хотя тут-то она как раз и не ошиблась.

- Да с чего она это взяла? – взвилась я, как золотой петушок. – Понимаю еще, если бы я у него была одна-единственная, свет в окошке, надежда и опора.

- Судя по всему, Алла Валентиновна, вы – женщина, к которой можно обратиться в самом крайнем случае.

- Вот спасибо-то за комплимент! – оскорбилась я. – Это что, третий сорт не брак?

- Да нет, вы не поняли. Просто другие женщины в такой ситуации скорее всего послали бы его по вполне известному адресу. И были бы правы.

- Но он-то сказал, что попал в Питер случайно.

- Это онтак сказал. А что там было на самом деле… Может, он решил, что сказать вам правду было бы слишком…

- Жирно?

- Возможно. Значит, так, Алла Валентиновна, - Зотов спрыгнул с подоконника и сел за следовательский стол. – Если вы меня еще раз перебьете, я прекращаю рассказывать. Договорились?

Боясь сказать что-то лишнее, я только кивнула.

Сделав свои выводы, Ладынина рванула в аэропорт. Почему-то ей и в голову не пришло, что из Сочи можно отбыть другим способом. Поскольку питерские рейсы днем и вечером, она решила, что Корнилов полетит первым же московским.

Поймав такси, Мила пообещала водителю двойной тариф за скорость. Заодно он должен был запомнить ее, а точнее, меня. И надо ж было такому случиться, что на трассе столкнулись две машины, и пришлось постоять в пробке. К московскому рейсу она опоздала. За пару зеленых бумажек дама-регистраторша согласилась заглянуть в свои анналы. И тут произошла просто фатальная для Милки ошибка.

Андрей Корнилов действительно улетел этим рейсом. Правда, звали его не Андрей Евгеньевич, а Андрей Сергеевич, к тому же он был москвичом. Но поскольку об этом Мила не спрашивала, ей ничего и не сказали.

Следующим рейсом она вылетела в Москву. Там следы Андрея (Сергеевича!) Корнилова затерялись. На самом деле он преспокойно поехал к себе домой на такси, но Милка решила, что он отправился в северную столицу поездом.

- И вот тут-то, Алла Валентиновна, с Ладыниной приключился еще один замечательный конфуз, благодаря которому мы с вами и познакомились. Она, бедняжка, так переволновалась, что совершенно забыла поглядывать на часы. Дело в том, что, если бы все прошло по плану, один из ее сообщников ровно в девять утра должен был отправить по электронной почте анонимное письмо. На один из наших общедоступных адресов. Сигнала “отбой” не последовало – расстроенная Милена об этом просто забыла. И письмо отправилось по назначению. А в нем – копии ваших открыток, фотографии с Комиссаровым и информация о том, как вы втроем забрались в компьютер Ладынина, а потом вы их за ненадобностью убрали. А еще – ваш адрес. Ну, вы анонимку ее жениху, а она анонимку – в милицию.

- А от… - пискнула я и даже рот зажала рукой.

- Что?

- А откуда у нее адрес? Извините.

- Элементарно, Ватсон. Не найдя вас как Увалову, она узнала вашу девичью фамилию и в два счета нашла как Мартынову. Послание попало ко мне, я получил благословение начальства и связался с Сочи. И выяснилась забавная подробность: Комиссарова действительно застрелили, а Корнилова – нет. Судя по свежеполоманным куста, он сбежал. И вот я поехал к вам на разведку. Вы уж извините великодушно, но пришлось немножко вам наврать. Например, будто мы узнали, что Корнилов не пошел в Петербурге ни к родственникам, ни к знакомым. К тому же я заснял нашу беседу скрытой камерой.

- Да? – неприятно удивилась я, вспоминая свой мятый свитер. – И что?

- Разрешите? – Зотов вытащил пачку “Золотой Явы” и закурил. – Да ничего. Наши эксперты посмотрели и сказали, что, скорее всего, вы не врали. За исключением того момента, когда вы сказали, что Корнилов не знал ваш телефон. И тогда мы взяли вас под наблюдение. Телефон, разумеется, поставили на прослушку. И сразу поняли, что вас слушает кто-то еще. К сожалению, мы не знали про номер автобуса. Да и сидела мышка-“наружка” на улице, так что погром в вашей квартире пропустила. Ну а потом вас потеряли. И объявили в розыск.

- Огромное спасибо! – презрительно фыркнула я. – И зачем это вам понадобилось, можно узнать?

- Во-первых, у нас не было стопроцентной уверенности в вашей непричастности. А во-вторых, надо было вас найти, а обыватели реагируют исключительно на чикатил.

- Ну и глупо! – обиделась я. – Между прочим, я, когда с дачи Пересветова убежала, хотела к вам пойти. Но увидела вашу… афишку и передумала. Пошла топиться.

- Что, серьезно? – не поверил капитан.

- Вполне. Ладно, Алексей Степанович, будем считать, проехали.

Когда мой испуг прошел, я вдруг почувствовала себя с ним удивительно легко, как с мальчишкой-ровесником. Хотя он, наверно, и был моим ровесником, даром что капитан милиции. Пожалуй, он даже мог бы мне понравиться, познакомься мы с ним при других обстоятельствах.

- Хорошо, давайте на этом закончим, - Зотов посмотрел на часы все тем же фирменным способом, незаметно-демонстративно. – Надеюсь, теперь у вас не осталось вопросов.

- Подождите! Всего один. Зачем Ладынина использовала моего племянника и Диану Каретникову?

- Да чтобы вам было понеприятней, - усмехнулся Зотов. – Цель у нее была одна, но комплексная: Корнилова убить, диск заполучить, а вам создать максимум неприятностей. Разумеется, она могла узнать адрес вашей дачи и без помощи вашего родственника. Но предпочла ему заплатить, да еще подставить вашу подругу. Вы же ведь об этом узнали? Обрадовались? Значит, она своего добилась.

Из прокуратуры я выползла совершенно измочаленная, но, как говорится, с чувством глубокого удовлетворения. Вот теперь действительно все. Если не считать того малоприятного ощущения, что вляпалась в падаль. И что там Милка! Где-то я могла ее понять. Просто глупая баба, привыкшая винить в своих бедах кого угодно, но только не себя. У кого-то слишком слабый иммунитет, чтобы сопротивляться болезни. А кто-то слаб душой и не может устоять перед соблазном очернить других. Когда кругом черти, на их фоне так удобно и приятно видеть себя ангелом.

Но Корнилов…

Наверно, странно, но обиднее всего мне было из-за того, что этой грязью оказались заляпаны мои самые светлые воспоминания о нем. Именно те, о которых говорил Петя. Те, которые не давали забыть…

Я дернула плечом, словно отталкивая их от себя, и оглянулась в поисках “Ниссана”. Припаркованных машин вокруг было море, попадались и серебристые, но исключительно не те. Какая станция метро, интересно, ближе?

Прямо за спиной коротко бибикнуло.

Вздрогнув, я обернулась. И как только не заметила!

Антон вылез из “Ауди”, держа перед собой, как хоругвь, огромный букет темно-бордовых роз на длинных стеблях.

- Все в порядке? – спросил он, выглядывая из-за них.

- Наверно, - я изо всех сил пыталась спрятать довольную улыбку.

- Тогда… тогда выходи за меня замуж!

- Чего?! – вырвалось у меня совершенно непроизвольно.

- Нет, так не годится. Понимаю.

Антон бухнулся на колени прямо посреди улицы, пачкая свои роскошные светло-серые брюки от “Hugo Boss”, и завопил:

- Алла! Я тебя люблю! Будь моей женой!

Люди смотрели на нас глазами по восемь копеек. Кто-то останавливался посмотреть на дармовой спектакль, кто-то хихикал.

- Соглашайся, дура! – посоветовал мужской голос.

- Встань, чучело! – зашипела я.