Страница 69 из 70
- А вас, гражданин поп, вообще никто не спрашивает! – огрызнулся Витя. – Еще скажите, что она к вам в церковь ходила грехи замаливать. Хватит болтовни. Выбирайте. Либо вы звоните следователю и приглашаете его немедленно приехать сюда, либо я сам звоню в ментуру. Уж я найду, что сказать, поверьте.
Я посмотрела на Антона и равнодушно пожала плечами:
- Звони.
- Лиз, ты с ума сошла? – Антон нервно кусал губы. – Ведь ты же…
- Звони, - вздохнула я. – Ничего не поделаешь.
Ракитский посмотрел на Левку, на меня, на Витю, снова на меня и вытащил трубку. Судя по его репликам, Стоцкому крайне не улыбалось мчаться сломя голову на окраину города неизвестно зачем, он категорически отказывался сделать это, но Антон все же настоял.
- Ну что ж, подождем, - Витя довольно улыбнулся.
- В туалет можно? – поинтересовался Левка. – Что-то живот схватило.
- Валяй! – разрешил Витя.
Время словно умерло. Оно вообще не шло никуда. Словно подтверждая это, секундная стрелка настенных часов хотя и цокала, но только подрагивала на месте – села батарейка. Я смотрела на дергающуюся стрелку и думала… нет, не о тюрьме, а о смерти. Я никогда не была такой уж бешеной атеисткой и всегда верила, что со смертью жизнь не кончается. Что там дальше – неизвестно. Но что бы это ни было, все привычное в один миг кончится и станет ненужным и неважным. То, что ждало меня впереди, в какой-то степени напоминало смерть: неизвестность и конец всему, что изо дня в день составляло мою жизнь.
Прошло минут двадцать, а может, и час, не знаю. Антон опустил голову на колени и тяжело молчал. Левка не возвращался. Витя забеспокоился.
- Эй, поп, ты жив? – крикнул он, но ответа не получил. – Смылся, что ли?
Витя с сомнением смотрел на нас, что-то прикидывая. Видимо, он решил, что дело все равно уже в шляпе и мы никуда не денемся, поэтому пошел проверить, куда запропал служитель культа. Стрелка дернулась несколько раз, а потом из коридора раздался грохот и сдавленный мат. Мы вскочили и бросились на шум.
Картина – ну просто кисти Репина. Пистолет валялся у кухонной двери, а Витя – на полу рядом с ванной, лицом вниз. Левка прижимал его коленом и связывал руки веревкой, которая хранилась у меня в туалете, в шкафчике для мелочей.
- Ловко, батюшка, - одобрил Антон. – И что с ним делать будем?
- Для начала кляп вставим, - предложила я, потому что тихий сдержанный Витюша выдал такую тираду, что у зайца Феди должны были завянуть уши.
Ничего подходящего под руку не попалось, поэтому я принесла скотч. Мстительно улыбаясь, Антон заклеил Вите рот и примотал его к стулу. В это время раздался звонок в дверь.
- Черт! Валька приехал!
С досады Антон хотел наподдать Вите под ребра, но сдержался и пнул дверь туалета.
- Молчи! – рявкнул он в мою сторону и пошел открывать.
- Что еще у вас стряслось? – кисло поинтересовался Стоцкий, заходя в комнату. – А это что такое? – удивился он, увидев Витюшу.
- Это шантажист, - скромно пояснил Антон. – Угрожал вон тем пистолетом и требовал двадцать тысяч баксов.
Витя возмущенно замычал. Левка взмахнул бровями, но промолчал.
- А за что? – деловито уточнил Стоцкий, почесывая за ухом.
- Якобы он может выставить дело так, что это Лиза убила Брянцева.
Стоцкий возмущенно закудахтал и потянулся за телефоном, чтобы вызвать наряд милиции.
- Незаконное наверняка хранение оружия, шантаж, угрозы – вполне достаточно.
- Не забудь еще незаконное проникновение в жилище, - добавил Антон. – Мы его не приглашали.
Позвонив, Стоцкий подошел к Вите и отклеил скотч с его рта.
- Что скажешь?
- Вранье это все! – заорал Витя. – Какие еще двадцать штук? А на пистолет у меня есть разрешение. А эта, - он дернул подбородком в мою сторону, - действительно убила Брянцева. Я могу это доказать. Мне просто надо было, чтобы она призналась. Поэтому вы и здесь. Я просто заставил их позвонить вам.
- Да ладно! – фыркнул Стоцкий. – Тоже еще мне Андерсен нашелся. Борец за справедливость. Так, проникновение – раз, угроза оружием, пусть даже и зарегистрированным, - два, шантаж – три. Два свидетеля в наличии. Много, конечно, не дадут, но при умелом подходе…
- Да послушайте вы! – Витя вместе со стулом аж заскакал на месте, но Стоцкий не дал ему слова.
- Мужик, заткнись, - посоветовал он. – Я устал и хочу есть. Елизавета Андреевна, прошу прощения, но не отказался бы от скромного ужина.
- Но ведь!.. – закончить Вите не удалось, потому что Антон, победно улыбаясь, подошел к нему и снова заклеил рот.
- Так-то лучше, - пояснил он.
Я вышла на кухню, открыла дверцу холодильника, с минуту тупо смотрела вовнутрь, закрыла, так ничего и не достав, потом села на табуретку. Что-то происходило во мне. Вроде, все сошло нормально, никто Витюшу и слушать не будет, только вот…
Только вот Левкин взгляд, короткий совсем, как точка. Как капелька ртути, закатившаяся под диван. Можно сделать вид, что ее нет. Но она от этого никуда не денется. Да и не в этом дело…
Звонок в дверь. Я вздрогнула и уронила чашку, которую, оказывается, держала в руках. Медленно, на негнущихся ногах вышла в коридор. Двое милиционеров вытаскивали Витю из квартиры. Антон что-то обсуждал со Стоцким, Левка с непроницаемым лицом разглядывал ковер.
- Стойте! – словно в воду ледяную нырнула.
Все взгляды сфокусировались на мне. Я поймала себя на том, что лихорадочно грызу ноготь. Видимо, было что-то такое у меня на лице написано, потому что Антон скорчил зверскую рожу, Витя оскалился, а Стоцкий нахмурился. Даже Левка с сомнением покачал головой.
- Стойте, - повторила я. – Это… Это правда.
- Лиза! – застонал Антон.
- Что правда? – вздохнул Стоцкий.
- Я действительно его убила. Брянцева.
- Ага! – торжествующе выкрикнул Витя. – Я же говорил!
- Заткнись! – коротко приказал ему Стоцкий. – Вы понимаете, что сейчас сделали?
- Вполне. Я, между прочим, в прокуратуру сегодня приходила. Именно для этого. Чтобы все рассказать.
Антон обхватил голову руками и раскачивался в кресле, как ванька-встанька. Левка шептал что-то себе под нос. Милиционеры, держа Витю под руки, застыли в дверях. Стоцкий лихорадочно соображал, грызя колпачок авторучки.
- Уводите, - коротко кивнул он ментам.
- А… эта? – осторожно спросил старший из них.
- Разберусь.
Когда Витю увели, Стоцкий яростно развернулся в мою сторону.
- Что ж ты наделала, девка?
Я молчала, как нашкодивший ученик.
- И что мне теперь с вами делать?
Я продолжала молчать.
- Теперь уже ничего не сделаешь, - мрачно бросил Антон. – Менты-то слышали. Да и сволочь эта… Он действительно все доказательства собрал, не подкопаешься.
- Сволочь я закрою, - пообещал Стоцкий. – Вы ведь подтвердите шантаж и прочее?
Левка нехотя кивнул.
- Ну вот. А с тобой… с вами…
- Вы что, думаете, я на голову упала? Или у меня случайно вырвалось? – возмутилась я.
- Я уже ничего не думаю, - обреченно вздохнул Антон. – И ты не думаешь. Ладно обо мне, дождешься от тебя, как же. Так хоть о ребенке бы подумала, дура!
- Даже так? – вежливо удивился Стоцкий. – Ладно, утро вечера мудренее. С утреца попрошу ко мне. Думать будем. Антон, отвечаешь головой. Спасибо за ужин, - съязвил он на дорожку и ушел.
Повисло тяжелое ледяное молчание. Даже стрелка часов наконец выдохлась и замерла. Только Антон барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Я не знала, что сказать. Рассказать все, как было? Но Левка знает, а Антон… он, хоть и без подробностей, но тоже знал и, похоже, готов был сделать вид, что ничего не знает.
А вот я не могла уже больше делать вид, что ничего не было. Не могла – и все. Даже ради ребенка. А может, именно из-за него? Ведь мы с ним – одно целое, и с чего он начинает свою жизнь? Конечно, многие, очень многие, сказали бы, что я непроходимая идиотка. Я сама всего несколько дней назад сказала бы то же самое. Но сегодня… Может быть, в тот самый момент, когда луч света с танцующими в нем искрами пылинок упал на икону Спасителя, и его глаза взглянули на меня – скорбно, но с любовью и прощением. Что-то изменилось во мне – раз и навсегда.