Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 17 из 33

— Почему вы… думаете, что я хочу иметь дело… с таким монстром, как вы? — рыкнул я.

— У него есть пункт, отец, — пробормотала Эванна. — Мы знаем, что ожидает Даррена. Он будет правителем дикой, неумолимой власти. Но он ненавидит вас. Эта ненависть увеличится в течение веков, а не уменьшиться. Что заставляет вас думать, что вы сможете управлять с ним?

— Я знаю о мальчике больше тебя, — самодовольно сказал мистер Тайни. — Он примет меня. Он был рождён принять.

Мистер Тайни сел на корточки и посмотрел прямо в глаза Стива. Потом он посмотрел на меня, его лицо было на расстоянии не больше чем пяти или шести сантиметров.

— Я всегда был с тобой. С вами обоими, — прошептал он. — Когда ты конкурировал со своими друзьями за билет в Цирк уродов, — сказал он мне, — я шепнул в твое ухо и сказал тебе, когда схватить его.

Моя челюсть отвисла. Я слышал голос в тот день, но я думал, что это был только внутренний голос, голос инстинкта.

— И когда ты, — сказал он Стиву, — заметил кое-что странное в Даррене после вашей встречи с Лартеном Крепсли, кто ты думаешь, держал тебя ночью без сна, заполняя твои мысли сомнениями и подозрениями?

Мистер Тайни отпрянул назад на полметра. Его улыбка вернулась, и она теперь угрожала распространиться по его лицу и заполнить туннель.

— Я повлиял на Крепсли и вдохновил его обратить Даррена. Я убедил Ганнена Хэрста предложить, чтобы Стив опробовал Гроб Огня. Вы оба обладали огромными частями удачи в жизни.

Вы относили это к удаче вампиров, или инстинкту выживания вампирцев. Но это не относилось, ни к одному.

Вы обязаны своими девятью жизнями кошек — и еще много — чем.

— Я не понимаю, — сказал я, смущённый и взволнованный. — Почему вы наслали эти беды? Почему разрушили наши жизни?

— Разрушил? — рявкнул он. — С моей помощью ты стал Князем, а Стив Властелином. С моей поддержкой вы двое привели созданий ночи к войне, и одному из вас — тебе, Даррен! — сейчас предстоит стать самым могущественным тираном в истории мира. Я сделал ваши жизни, а не разрушил их!

— Но почему мы? — нажал я. — Мы были обычными детьми. Почему выбор пал на Стива и меня?

— Вы никогда не были обычными, — не согласился мистер Тайни. — С самого рождения — нет, с момента зачатия вы оба были уникальными.

Он остановился и посмотрел на Эванну. Она смотрела на него неопределённо — для неё это тоже было новостью.

— В течение долгого времени я задавался вопросом, на что будет походить, возможность породить детей, — сказал тихо мистер Тайни. — Когда, подстрекаемый упрямым вампиром, я наконец решил дать статусу родителя попытку, я создал два потомства в моей собственной форме, существ волшебной и великой державы.

— Эванна и Хибернеус очаровывали меня сначала, но со временем я устал от их ограничений. Поскольку они могли видеть будущее, они — как я — ограничены в том, что они могут сделать в настоящем. Все мы должны соблюдать законы не нашего создания. Я могу вмешаться в дела человечества больше, чем мои дети могут, но не столько, сколько я желал бы. Разными способами мои руки связаны. Я могу влиять на смертных, и я делаю это, но они противоположные существа и недолгие. Трудно управлять большими группами людей за длительный период времени — особенно теперь, когда есть миллиарды людей!

— Чего я жаждал, был смертный, через которого я мог направить свою волю, быть не связанным согласно законам вселенной, ни скованным границами человечества. Мой союзник должен был начать как человек, затем стать вампиром или вампирцем. С моей помощью он принудил бы свой клан управлять всеми. Вместе мы могли управлять ходом мира в течение сотен последующих лет, и через его детей я мог управлять им тысячи лет — возможно даже остальную часть времени сам.

— Вы сумасшедший, — проворчал я. — Меня не волнует, зачем вы помогали мне. Я не буду работать с вами или делать то, что вы хотите. Я не собираюсь ввязываться в ваши дела. Я сомневаюсь, что и Стив стал бы, если бы победил.

— Но ты присоединишься ко мне, — настаивал мистер Тайни, — как и Стив присоединился бы. Ты должен. Это в твоей натуре.

Он помолчал, потом сказал с гордостью и вызывающе:

— Сын должен быть на стороне родителей.

— Что? — взорвалась Эванна, раньше меня всё поняв.

— Мне требовался менее сильный наследник, — сказал мистер Тайни, его взгляд задержался на мне. — Тот, кто нес бы мои гены и был бы зеркалом моих желаний, но мог действовать свободно, как смертный. Чтобы отсеять слабые места, я создал пару, чтобы потом натравить их друг на друга. Слабый погибнет и будет забыт. Сильный двинется в мир.

Он протянул руки с насмешливым жестом и странной искренностью.

— Подойди и дай своему отцу обнять тебя, Даррен — сын мой!

Глава 13

— Вы с ума сошли! — прохрипел я. — У меня есть отец, настоящий папа. Это не ты!

— Дэрмот Шэн не был твоим отцом, — ответил мистр Тайни. — Ты был ребёнком кукушки. Стив тоже. Я сделал свою работу, не привлекая внимания, в тайне от ваших матерей. Но поверь мне — вы оба мои.

— Это возмутительно! — завизжала Эванна, ее тело расширялось, становясь больше волка, чем человека, пока она не заполнила большую часть туннеля. — Это запрещено! Как вы посмели!

— Я действовал в пределах границ законов вселенной! — отрезал мистер Тайни. — Вы бы знали, если бы это было не так — во всем был бы хаос. Я протягивал их немного, но я не ломал их. Мне разрешено размножаться, и мои дети — если у них нет моей магической силы — могут действовать как любой нормальный смертный.

— Но если Даррен и Стив — ваши сыновья, то это вы создали будущее, где один из них становится властелином теней! — заревела Эванна. — Вы бросили человечество в бездну, и крутили нити будущего, чтобы удовлетворить вашим собственным грязным потребностям!

— Да, — мистер Тайни хихикнул, затем указал пальцем на Эванну. — Не пресекай меня на этом, дочь. Я бы не навредил моей собственной плоти и крови, но я могу сделать жизнь очень неприятной, если ты пойдешь в неправильную сторону от меня.

Эванна посмотрела на отца ненавистным взглядом, потом постепенно возобновила свою правильную форму и размер.

— Это несправедливо, — пробормотала она. — Вселенная накажет вас, возможно не сразу, но, в конечном счете, вы заплатите цену за ваше высокомерие.

— Я сомневаюсь в этом, — ухмыльнулся мистер Тайни. — Человечество направлялось к небывалому скучному низкому уровню. Мир, процветание, глобальная связь, братская любовь — где здесь удовольствие! Да, было все еще много войн и конфликты, чтобы пользоваться, но я мог увидеть людей мира, двигающихся навстречу друг другу. Я приложил все усилия, чтобы подтолкнуть нации на пути к бою, посеял семена недовольства всюду, я, даже помог получить некоторым тиранам противоправно выбранным некоторые из самых сильных положений на Земле — я был уверен, что эти прекрасные экземпляры подтолкнут мир к краю!

— Но нет! Независимо от того, какой напряженной ситуация выходила, независимо от того сколько вмешательств сделали мои фавориты, я мог увидеть, что мир и взаимопонимание постепенно побеждают. Это было время для радикальных мер, чтобы забрать мир к добрым старым временам, когда все были в другом горле. Я просто восстановил естественный порядок красивого хаоса. Вселенная не будет наказывать меня за это. Если что-нибудь, я ожидаю…

— Замолчите! — закричал я, удивляя и мистера Тайни и Эванну. — Это — противоречие, все это! Вы не мой отец! Вы — монстр!

— Как и ты, — мистер Тайни просиял. — Или скоро станешь. Не волнуйся, сын — чудовища забавны!

Я уставился на него, вызвав отвращения, раскачивая чувства, неспособный принять все это. Если это было, правда, все в моей жизни было ложным. Я никогда не был человеком, я думал, что я был, что я только пешка мистера Тайни, бомба замедленного действия, ждущая чтобы взорваться. Я был кровным просто, чтобы продлить свою жизнь, так я мог жить дольше и сделать больше работы для мистера Тайни. Моя война со Стивом служила только, чтобы избавиться от более слабого из нас, так, чтобы более сильный мог, появиться как более сильное животное. Я ничего не сделал ради вампиров или моей семьи и друзей — все было для мистера Тайни. И теперь, когда я оказался достойный, я стал диктатором и упал ниже любого, кто выступал против него. Мои пожелания не имели бы никакого значения. Это была моя судьба.