Пограничник

— Слушай, а почему Бара выбрал нас? — спросил Иван у Бадманова, когда они шли к санчасти, — у него вон, сколько более опытных бойцов.

— Ну меня, потому что я охотник, — сказал Цырен, — а тебя…

— А меня, потому что я законченный дурак! — убежденно сказал Иван. — Ладно, проехали.

Сейчас Ивану хотелось только одного — добраться до кровати. И когда он это наконец сделал, то скинул с себя китель, а потом повалился на койку в обнимку с автоматом и, не обращая внимания на запах лекарств, заснул.

Проснулся, когда за окном было совсем темно. Вернее, его разбудил лейтенант, принесший теплую одежду.

— Одевайтесь, — он вывалил на кровати пуховые куртки, штаны, подшлемники, шлемы для снегохода, поставил на пол рядом легкие и теплые канадские сапоги.

— Сапоги мерить надо, брал на глаз. Вот еще: в шлеме есть прибор ночного видения. Гаджет только для спецподразделений. Дадут сто очков вперед обычному ночному прицелу. А то что за фигня, на ночного хищника вслепую охотиться? Хотя, — Бара махнул рукой, — может залепить все снегом, ниче не увидишь! — он вздохнул. — Рация здесь тоже есть, но не работает. Там какая-то ерунда погорела… Еще что надо знать? Поскольку я там непонятно чего написал, сопка местами теперь заминирована — второе отделение поработало.

Бадманов удивленно посмотрел на лейтенанта.

— А не подорвемся?

— А что делать? — развел руками Бара. — Ну вроде как ловушка для хищника!

— Ага, который причем летает! — усмехнулся Иван.

— А вы че хотели, чтобы я придумал? Вертолетную атаку изобразил?

— А вот это, лейтенант, было бы совсем неплохо. Бой Хурмаги с вертолетом!

— Погода-то нелетная!

— Какие мины хоть поставили? — спросил Иван.

— Вообще-то, мне сказали ставить противопехотные, — сказал Бара и помедлил, дожидаясь реакции друзей. — Спокойно! Это же я! Но я велел ставить МОНы на радиоуправлении. Так что все нормуль!

Надели новую форму, короткие, легкие куртки, сапоги… Присели на дорожку.

— Лейтенант… — сказал Иван, — ты вот что. Как мы посчитали, сколько мне надо, чтоб выбраться обратно? Минута сорок девять? Отсчитывай, как только эта тварь туда залезет. Если через две минуты нас не будет, взрывай все к ядрене фене. Понял? Прокурорским, если че, скажешь, что меня тоже утащили. Авось не припишут мне дезертирство. Посмертно! — Иван усмехнулся.

— Мы выберемся, Иван, — убежденно сказал Цырен, — выберемся. Но и ты тоже, лейтенант, не мешкай…

— Конечно, выберемся! — сказал Иван. — Еще бы мы не выбрались…

— А если обвал? — спросил Бара.

— А если обвал, тем паче взрывай, чтоб гнида эта не ушла. Ну все, поперли?..

Снегоходы ждали за территорией гарнизона. Пока шли до снегоходов, Иван попробовал включить в шлеме ночной режим. Удивился качеству появившейся перед ним зеленоватой картинки. Потом сообразил: прибор ночного видения был вмонтирован в сдвоенное стекло шлема. Если бы были какие-нибудь выступающие окуляры, их точно залепило бы снегом, а так обзор отличный. Снег, конечно, мешал, но ничего не поделаешь. Хурмаге он тоже, может, будет мешать. Иван несколько раз настороженно вглядывался в небо, на всякий случай сдернул с плеча автомат, снял с предохранителя.

Цырен отрицательно покачал головой.

— Не сейчас! Ты сейчас лучше рули как следует, а я буду смотреть вверх! И за тебя, и за него вон, — Цырен кивнул на лейтенанта. — Если что — крикну!

Иван закинул автомат за спину, сел за руль, завел снегоход, дождался, когда сядет Цырен, оглянулся на лейтенанта, убедился, что тот в седле, и нажал на курок акселератора.

Ехали быстро, словно боясь не успеть. Обогнули небольшой лесок на склоне сопки, нырнули в ложбину. Застава скрылась из виду. Снег летел навстречу в свете фар, словно космический метеоритный дождь: снежинки стремительно разлетались в стороны из центра. Иногда их сметало прочь сильными порывами ветра.

В шлеме вести снегоход было куда проще: и дыхание не сбивалось, и видимость была отличная. Иван поддал газу, въезжая на некрутой склон, приподнялся на сиденье, чтобы машине было легче, но, как только снегоход выбрался из ложбины, сбросил газ. Снегоход немного пронесло вперед, и он остановился. Чуть поодаль прямо перед ними на земле сидел Хурмага. Злой дух явно ждал их.

— Сработало! — сказал Цырен за спиной Ивана, и Иван услышал, как бурят передернул затвор. — На таран его, Иван! Айда!

Иван кивнул, как будто Цырен, сидящий за спиной, мог это видеть, и плавно открутил ручку газа на полную. Снегоход после небольшого разгона резво рванулся вперед. Цырен открыл огонь. Хурмага раскрыл им навстречу свои огромные крылья, словно объятья, и взвыл так, что вой его перекрыл все звуки тундры: и рев бури, и рычание двигателя, и треск выстрелов.

Иван всем телом ощутил, как набирает скорость тяжелая машина, как вибрирует набирающий обороты двигатель, и наплевал на страх. Тысячи, миллионы молекул адреналина хлынули в кровь, неся возбуждение, желание жить и жажду победы!

— А-а-а! — заорал Иван в шлеме, и плевать ему было, что за воем пурги, за стеклом шлема его не услышит никто, кроме него самого. — А-а-а! Сволочь! Убью!

Вряд ли Хурмага расслышал его крик, но за секунду до того, как тяжелая машина должна была протаранить черное тело, он стремительно взлетел ввысь и спикировал на сидящего позади лейтенанта. Цырен прекратил стрелять.

— Не-ет! — заорал Иван, нажав на тормоза, и выкрутил руль, свешиваясь вправо.

Снегоход развернуло, в воздух веером взметнулся снег. Цырен кубарем полетел с машины в сугроб. Иван перехватил автомат в левую руку, поддал газу…

Пока он маневрировал, Хурмага настиг лейтенанта.

— Держись, Миха! — крикнул Иван и выстрелил. Стрелять с левой руки неудобно, и почти вся очередь ушла в ночное небо. Хурмага, заметив Ивана, оставил беспомощное тело лейтенанта и метнулся в сторону. Иван сбросил скорость, остановил снегоход возле упавшей на бок машины лейтенанта, бросился к нему. Бара лежал ничком в глубоком сугробе и не шевелился. Иван с трудом схватил его, встряхнул, начал ощупывать. Вроде бы крови не было. Сдвинув защитное стекло шлема у лейтенанта, поднял и свое «забрало», сорвал маску.

— Лейтенант! Бара! Ты живой? — заорал он прямо в лицо лейтенанту, сдвинул его маску, принялся растирать Баре щеки, как будто это могло чем-то помочь. Ледяной ветер сразу же забился Ивану в легкие, залепил рот снегом. Кажется, лейтенант даже не дышал. Иван, торопясь, еще раз встряхнув лейтенанта, торопливо сдирал с себя шлем. Зачем? В тот момент ему казалось самым важным послушать, бьется ли у Бары сердце! Куртка у лейтенанта оказалась порвана. Но лейтенант застонал, вырвался и вдруг сел, ударив Ивана шлемом в шлем.

— Ты как, Миха? — крикнул Иван лейтенанту. — Раненый? Живой?

Тот молча кивнул, вдруг лицо его исказил ужас, и Иван сообразил, что тварь снова здесь и атакует их сзади. Лейтенант слишком медленно шарил руками вокруг себя, отыскивая карабин. Иван прыгнул; перевернувшись в воздухе, упал спиной в снег и, выставив в сторону чудовища автомат, выпустил в него очередь, но еще раньше огонь по летающей твари открыл Бадманов, успевший залечь в сугроб.

Тварь метнулась вверх и исчезла в темноте. Иван перевел дух, привел в порядок шлем, включил ночной режим видения. И вскинул автомат, потому что на этот раз огромное существо развернулось в сторону Бадманова.

— Цырен! — заорал Иван. — Лежи!

Он расстрелял оставшиеся в рожке патроны в ночное беззвездное небо, схватил карабин лейтенанта, передернул затвор, прицелился, выстрелил. Отдало в плечо так, как будто Бара собирался с этим оружием охотиться в тундре на мамонтов.

— Перезаряди! — крикнул Иван лейтенанту, сунув ему свой автомат, и бегом кинулся к снегоходу.

Но Цырен, отбив атаку Хурмаги, махал из сугроба рукой…

— Ива-ан! — еле расслышал его Иван за воем ветра. — … а… приду!.. Жди!..

Иван повалился в снег рядом со снегоходом и, пока Цырен добирался до них, смотрел в небо, не опуская карабин.