Камень

Отвернувшись к небольшому матовому окну, я торопливо натянул куртку, аккуратно зажав пакет с банкой между ног и раздумывая – стоит ли сказать на прощание «пару ласковых» этому «смотрителю», попытаться найти кого-нибудь из администрации, оставить нелицеприятную запись в «книге жалоб и предложений» или вообще проигнорировать всё произошедшее. Так и не придя к какому-то однозначному выводу, я повернулся и замер. Вся тройка ребят из зала теперь стояла вдоль стены, по другую сторону от человека в костюме и, не отрываясь, смотрела на меня. Что же это такое? И здесь никакого покоя нет! Подойти поругаться заодно и с ними, что ли?

Я выдохнул и понял, что просто хочу отсюда уйти и, наверное, поскорее забыть всё произошедшее, чтобы не трепать попусту нервы. Сейчас поход в кинотеатр начинал казаться мне какой-то совершенно нелепой затеей, и, наверное, я даже был благодарен всему, что случилось. Это позволило бессмысленно потерять не целых два часа, а всего минут сорок времени. Поэтому, подхватив звякнувший пакет, я быстро проследовал по коридору к выходу и замер лишь недалеко от эскалатора, раздумывая – не купить ли бутылочку газированной воды, раз уж всё так получается. При этом я невольно отметил какое-то движение возле билетной кассы и, обернувшись, снова увидел эту компанию – девушки теперь красовались в дутых разноцветных куртках, а Борис, похоже, пришёл сюда просто в клетчатой рубашке, затёртом свитере с ромбами и в джинсах-варёнках, которые, как я думал, уже давно не выпускаются, ассоциируясь у меня исключительно со временами перестройки.

Они что же, будут меня и дальше преследовать? Или это какая-то мнительность и просто случайное совпадение? Я даже подумал, что молодые люди хотят попросить у меня прощения за произошедшее в зале, однако на их серьёзных лицах скорее читалась какая-то пугающая решимость и надежда, чем раскаяние.

Я непроизвольно помотал головой, пытаясь сбросить это наваждение, и, решив, что вполне обойдусь без газировки, спустился на эскалаторе вниз. Но здесь я не пошёл сразу к дверям, а, сместившись чуть в сторону, укрылся за большой прохладной каменной колонной, решив убедиться, что мои преследователи просто выйдут на улицу и направятся по своим делам.

Из своего укрытия я неплохо видел значительную часть эскалатора. Вот промелькнула Женя, потом Наташа, но Бориса видно не было. Может быть, он тоже решил купить воды или ещё чего-то? Девушки не выходили через дверь – наверное, остановились и ждут попутчика. Вроде бы в этом ничего странного не было. И, тем не менее, я решил аккуратно переместиться к другой стороне колонны, чтобы украдкой взглянуть, так ли это. Медленно, почти соприкасаясь с облицовкой под мрамор, я приблизился к краю. Потом осторожно начал высовываться за угол и замер – на меня стоял и смотрел своим неизменно грустным взглядом Борис.

В резком освещении холла его глаза казались неестественно оттянутыми снизу, красноватыми и напоминающими бассета. Наверное, поэтому, несмотря на явную загадочность и даже зловещность всего происходящего, я не почувствовал страха, и даже раздражение, кажется, начало сходить на нет. Скорее появилась какая-то заинтересованность и ощущение предсказуемости, может быть, предначертанности происходящего. В то же время мне не хотелось иметь ничего общего с этими людьми, которым, наверное, едва исполнилось по восемнадцать лет. Хотя, несомненно, придуманная ими игра интриговала, но, скорее всего, предсказуемо вела лишь к какому-то банальному финалу. Например, грабежу, возможность чего я вовсе не исключал, несмотря на то что явно был сомнительной удачей в плане наживы.

Посмотрев на Бориса, я быстро обогнул колонну с другой стороны и, чуть не сбив с ног вскрикнувших девушек, действительно стоящих возле эскалатора, бросился к выходу. Куда теперь? Почему-то на место желания посетить кинотеатр больше ничего не приходило. Наверное, стоит направиться домой, а там уже подумать – как лучше распределить остаток сегодняшнего странного дня.

На широкой заасфальтированной площадке напротив кинотеатра выстроились в ряд жёлтые «Газели», а чуть дальше стояла шумная развесёлая компания водителей. Что же, наверное, кто-то из них ждёт именно меня, чтобы повезти в сторону дома. Сейчас! Я направился к машинам, стараясь вспомнить, какой номер маршрута будет удачнее, когда в кармане зазвонил телефон.

– Слушаю…

Перехватив пакет в левую руку, я прижал трубку к щеке, чувствуя, какая она тёплая.

– Тысяча извинений, Кирилл. Ты всё ещё меня ждёшь? – раздался голос Ольги, и я не сразу сообразил, о чём она говорит. А потом насупился:

– Уже нет. Ты опоздала, наверное, на час, не меньше.

– Да, но тут такие дела. В общем, потом всё расскажу. Я, кстати, уже подхожу к парку, и мы сможем увидеться. А ты где?

– Недалеко от кинотеатра «Горный пьедестал».

– А, так это же совсем рядом. Не дуйся, подходи.

– Хорошо… – задумчиво произнёс я, оборачиваясь и с облегчением убеждаясь, что преследовавшей меня компании нигде не видно.

Что же, значит, попаду домой немного позже. Хотя, пожалуй, в этой встрече с Ольгой я по-прежнему не видел никакого смысла. Ну, да – передам ей эти книжки. И что с того? Слушать какие-то, пусть и самые веские, оправдания мне никак не хотелось. Зато в её звонке я неожиданно увидел совсем другое – осмысленность дальнейшего продолжения дня, который что-то совсем непривычно для меня смешался в череду ожидания неких событий. А ведь всегда, да и сегодня утром, всё было столь привычно – я чётко распределил дела и планировал неукоснительно следовать этому графику, может быть, лишь немного корректируя его по ходу. Но почему-то теперь всё это казалось какими-то несущественными мелочами перед чем-то другим, что я пока никак не мог понять. Возможно, именно поэтому с нетерпением и ждал развития событий, пусть даже с опоздавшей Ольгой, не зная, где может забрезжить свет к разгадке.

Я повернул в сторону парка и решил пройтись в тиши центральной аллеи, сверкающей золотом листьев и успокаивающим покачиванием чёрных веток. Правда, здесь были большие лужи, в которых отражалось низкое тёмное небо, хотя новый асфальт положили только в прошлом году. Но я справедливо полагал, что вполне могу двигаться аккуратно и медленно – торопиться мне некуда, пусть теперь Ольга подождёт.

Я аккуратно обходил лужи, что-то непроизвольно насвистывал, морщился от шороха пакета и периодически слышал звон булыжника о стекло. В этом было, как ни странно, что-то успокаивающее. Огибая очередную лужу, я случайно посмотрел назад. Метрах в двухстах от меня шествовала всё та же компашка из кинотеатра.

Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! И чего они привязались ко мне? Ладно, я мог ещё как-то понять это в зале, раз мы оказались единственными зрителями. Но сейчас-то опять что? Может быть, просто повернуть им навстречу, серьёзно поговорить и попытаться всё выяснить? А зачем? Чтобы в лучшем случае не услышать в ответ ничего внятного, а в худшем – ещё и подвергнуться нападению этой троицы? Не хотелось бы, тем более в таком уединённом месте. Между прочим, длинные ногти Наташи я приметил ещё в кинотеатре, и, наверное, следы от них весьма плохо смотрелись бы на моём лице. Конечно, как человек взрослый, я был уверен, что в случае противоборства я легко раскидаю эту молодёжь, однако никогда нельзя знать наверняка, как может обернуться дело.

К тому же даже порванная куртка или расцарапанное лицо представлялись мне весьма недостойным призом за победу над наглой компашкой, поэтому я решил пойти на хитрость. В основном это было связано с нежеланием, чтобы они проследили за мной до дома и выяснили, где я живу. Не хватало ещё, чтобы каждый день превратился в вечное ожидание кого-нибудь из них и оглядки за спину. А раз на открытый конфликт я сейчас идти не хочу, но и просто пассивно наблюдать не нахожу возможным, то, наверное, стоит попытаться от них оторваться.

Едва остановившись на этом варианте, я почувствовал какой-то азарт или что-то подобное, раззадоривающее и зовущее немного поиграть, развлечься. Делано-небрежно пройдя ещё несколько метров вперёд, я быстро сошёл на едва заметную тропку, прошмыгнул через мокрые кусты и побежал в сторону старых кортов для большого тенниса. Даже если преследователи были местные, вряд ли они смогут так быстро сориентироваться и уж, во всяком случае, помчавшись сейчас за мной, точно проявят свой совсем уж решительный интерес. Тогда не останется места сомнениям и каким-то спорным трактовкам.