Темная легенда (ЛП)

— Это так, Скайлер, ты хотела бы жить с Франческой? Все зависит от тебя. Если ты предпочитаешь ответить в частном порядке, мы сможем очистить комнату, так что только двое из нас услышат то, что ты скажешь.

Скайлер покачала головой, теснее прижимая к себе плюшевого волка.

— Я знаю, чего хочу, — ответила она тихо, но отчетливо. — Я хочу жить с Франческой.

Судья улыбнулся ей лучезарной улыбкой, словно она была гениальным ребенком.

— Естественно. Я вижу, что между тобой и Франческой уже установилась тесная связь. Я полагаю, мы сможем устроить слушание как можно скорее? — он впился непреклонным взглядом сначала в адвоката, потом в Брайса.

И если адвокат Франчески уверенно кивнул, то Брайс поежился.

— Мы не урегулировали вопрос об обстоятельствах жизни Франчески к моему удовлетворению. Как-никак, именно я должен решить, безопасным ли будет окружение Скайлер или нет, прежде чем выписывать ее. Она перенесла страшную травму. И я не знаю, поспособствует ли жизнь в одном доме с мужчиной, с незнакомцем, ее выздоровлению.

— Брайс…, — Франческа вложила добрую долю чувств в его имя, — пожалуйста, не заставляй меня из-за этого обращаться в суд. Скайлер и мне необходимо быть вместе как одной семье.

Брайс провел рукой по волосам.

— Я оспариваю не это, Франческа. Я просто считаю, что мы не должны двигаться слишком быстро. Проверке, как правило, подвергаются все, кто хочет взять опеку над ребенком, и я не считаю уместным отказываться от этого, поскольку мы ничего не знаем об этом твоем приятеле.

— Но именно Франческа стремится к опеке, — сказал судья, — не Габриэль. У меня было достаточно времени изучить досье, подготовленное месье Феррье на Габриэля, и я считаю его хорошим и порядочным человеком, вполне подходящим для ухода за ребенком.

— Какое досье? Я не видел никакого досье, — запротестовал Брайс.

И вновь судья был пойман и удержан на долгое время стремительным черным взглядом Габриэля. Он тепло улыбнулся.

— Уверяю вас, я самым внимательным образом прочитал досье и знаю все самое необходимое о Габриэле. Это конфиденциальный документ, не подлежащей публичной огласке, — он перевел свой взгляд на Брайса. — Я уверен, вы поверите мне на слово.

Брайс еще больше убедился, что Габриэль манипулирует судьей. Шантаж? Деньги? Был ли этот человек богат? Не в этом ли все дело? Каждый раз, когда Брайс думал, что нашел убедительный аргумент, Габриэль каким-то образом перехватывал внимание судьи и поворачивал все против Брайса. Он посмотрел на своего соперника. Когда Габриэль посмотрел на него в ответ, эти чертовы черные глаза скользнули по нему со злобой, посылая дрожь страха по спине. Кто он? Где он пропадал все эти годы?Был ли он убийцей, работающим на правительство? Неужели среди них действительно есть убийцы, которые свободно разгуливают повсюду? Был ли он преступником, и судья знал его из прошлого опыта? Брайс был уверен, что у Габриэля есть что-то против Франчески. Да, скорее всего, это так. Он силой добивается ее согласия. Может быть, даже хорошо, что Скайлер окажется в том доме. Она сможет увидеть, что там происходит и отчитаться перед ним. Но для этого необходимо будет добиться благосклонности девочки и убедить ее следить за Франческой. Значит надо сделать ее своей союзницей.

Брайс медленно кивнул.

— Тогда я дам свое согласие, судья, поскольку вам известно его прошлое.

Габриэль приятно улыбнулся.

— Благодарю вас, доктор, хотя я не знал, что в данном случае необходимо ваше одобрение. Скайлер, технически, находиться под опекой суда, — создавалось ощущение, что его мягко позабавило предположение, что Брайс вообще необходим.

Брайс весь побагровел. Черт бы побрал этого мужчину и его манеры. Его голос был таким прекрасным и притягательным, таким идеально любезным, никто не мог осудить его, несмотря на то, что он намеренно вел себя оскорбительно.

— Скайлер — моя пациентка. Ей необходимо мое разрешение, чтобы покинуть больницу. К своей работе я отношусь очень серьезно, — он пошевелился, чтобы упрочить свою власть.

Габриэль поклонился со старомодной аристократической любезностью, словно он был принцем, имеющим дело с крестьянином. Брайс стиснул зубы, чтобы не выругаться. В Габриэле он ненавидел все. Его высокую, мускулистую фигуру, его широкие плечи, длинные сияющие волосы, связанные кожаным ремешком у основания шеи. Как мог взрослый мужчина выглядеть так изысканно с подобными волосами? Брайс ненавидел элегантность его одежды, чувственность его рта, нечеловеческий взгляд. Но больше всего он ненавидел власть, так и облепляющую его, полнейшую уверенность в себе. Он вел себя как человек, привыкший командовать другими. Его легко можно было вообразить в облике феодального лорда из другого времени. У Брайса было чувство, что Габриэль втайне посмеивается над ним, словно он был источником развлечения и не более того.

Габриэль легко улыбнулся ему, показав безупречно белые зубы. Как ему удалось сделать их такими белоснежными? Брайсу захотелось запихнуть эти блестящие белые зубы Габриэлю в глотку.

— Скайлер на пути к выздоровлению. Франческа говорит, что она с каждым днем становится все сильнее. И я уверен, пройдет совсем немного времени, когда она будет в состоянии отправиться домой с нами.

К всеобщему удивлению ответила на это Скайлер.

— Я чувствую себя намного сильнее, — отчетливо промолвила она, ее голос был тих и дрожал, но звучал ясно. — И если кого-либо интересует мое мнение, я хочу жить с Франческой иГабриэлем, — она не представляла, почему почувствовала настоятельную потребность добавить имя Габриэля, когда в действительности имела в виду только Франческу. Мужчины пугали ее. Даже Габриэль, хотя в его чувствах к себе она ощущала лишь сочувствие и заботу. Она была поражена своей вспышкой больше, чем все остальные. Она ни с кем не говорила в течение многих месяцев, а сейчас в комнате, наполненной взрослыми, поистине незнакомыми, которые решали ее судьбу, заговорила. Это было пугающе, и она была благодарна за мягкую игрушку и странную успокаивающую поддержку, которую она дарила.

— Рад слышать это, — незамедлительно ответил Брайс, понимая, что должен отступить. — Чем сильнее ты, тем счастливее мы, Скайлер, — говоря, он повернулся спиной к Габриэлю. Он знал, что в противном случае Габриэль сможет прочесть в его глазах ложь. Скайлер должна была быть благодарна ему: он был ее врачом, именно он рисковал своей лицензией, приведя Франческу взглянуть на свою пациентку без разрешения родителей.

Брайс заставил себя улыбнуться ребенку. В конце концов, он мог очаровывать женщин. Это было его лучшим качеством.

— Я в мгновение ока тебя выпишу, юная леди, и это не может не радовать тебя безмерно, — его взгляд обежал кругом, захватив представителей власти. — Если вы закончили здесь, предлагаю вам уйти и позволить моей пациентке отдохнуть. Она довольно бледная.

Франческа наклонилась, чтобы обнять Скайлер.

— Я собираюсь весело провести время, занявшись подготовкой комнаты для тебя. Мне известно, что тебе нравится.

Скайлер схватила ее за руку, понизив голос до едва слышного шепота.

— Я спрятала мамин медальон в своей старой спальне. Он за панелью рядом с моей кроватью. Мне ничего не надо кроме него. Я не хочу ничего из еговещей.

Франческа торжественно кивнула.

— Не беспокойся, сладкая, медальон будет ждать тебя дома. Я лично прослежу за этим, — она тихо пробормотала обещание, касаясь губами лба Скайлер.

Габриэль прошел мимо Брайса, словно того и не было здесь вовсе, и взял Франческу за руку, переплетая свои пальцы с ее, словно они соответствовали друг другу.

— Ты должна подписать бумаги, милая, а потом, я думаю, мы посетим несколько магазинов для нашей юной леди, — он сверкнул улыбкой, которая могла осветить небо, и от которой у Франчески захватывало дух. В этот момент она любила его. Она любила то, как он с неподдельной заботой успокаивал Скайлер. Она почувствовала это в нем. Он был ее Спутником жизни и не мог солгать ей или ввести в заблуждение относительно своих истинных чувств. Он хотел, чтобы Скайлер разделила их жизнь и их защиту. Он хотел уберечь ее от всех бед. В Габриэле была истинная доброта.