Страница 56 из 66
Вадим был убежден, что его жизнь – это обычная жизнь любого московского ребенка. Он никогда не задумывался, что бывает и по-другому. Он всегда смотрел на мир сквозь тонированные стекла отцовской машины, когда с мамой или шофером они ездили в Кремль на елку или в дорогой ресторан на юбилеи и семейные праздники таких же «простых» московских бизнесменов. Он никогда не ездил на метро, не знал, как выглядит трамвайный билет и не представлял, что на свете существуют дети, у которых нет компьютеров, мобильных телефонов и приходящих нянь, свободно говорящих по-французски. Конечно, он смотрел телевизор, читал газеты, но никогда не задумывался о том, что где-то там, за пределами Рублевского шоссе, существует другая жизнь.
3.
Он бросил шприц около тела и вошел обратно в клуб. Его раздражал этот мелькающий неоновый свет и громкая музыка, если, конечно, можно было назвать музыкой, эти визгливые и ноющие звуки.
Таких людей, как он, в обществе почему-то называли маньяками. Он был категорически не согласен. Он не маньяк. Он человек, который делает мир лучше, чище, избавляя его от нарывов и гнойников. Он врач. Он очень хороший врач. Днем он спасает тела людей, вырезая аппендициты и опухоли, а ночью исцеляет их души, умерщвляя гнилую плоть тех, кто не хочет вставать на путь исправления. Он знает, как сделать так, чтобы на Земле воцарилась гармония и красота...
4.
Сегодня она пришла в «Касту», как обычно. Снова села на высокий стул и заказала виски. Он поздоровался, но она даже не кивнула в ответ. Едва сделав первый глоток, она достала из сумки сигареты и закурила. Вадим, молча, пристально смотрел на нее.
- Сколько Вам лет? - спросил он, неожиданно для себя. Спросил и сам испугался своего вопроса.
- Тридцать, - даже не удивившись, машинально ответила она, переведя на него задумчивый взгляд.
- Не верится. Я дал бы Вам не больше двадцати, - он смущенно улыбнулся, - Извините, такой наглости я сам от себя не ожидал.
- Не страшно, я не скрываю свой возраст, - она серьезно посмотрела ему прямо в глаза, - В любом случае, спасибо за комплемент.
- А почему Вы каждый день сюда приходите? – он говорил, и подсознательно ждал грубости в ответ.
- Вы задаете этот вопрос всем, кто сюда приходит или только мне?
- Только Вам, потому что зачем приходят сюда все остальные, я знаю, - он смотрел на нее, пытаясь вновь увидеть ее глаза.
- А зачем приходят все? – Она, наконец-то, остановила на нем свой взгляд.
- Отдыхать, веселиться. – Он пожал плечами. Музыка была слишком громкой, поэтому ему приходилось почти лежать на барной стойке, чтобы разговаривать с ней. Было очень неудобно, но он очень хотел понять эту странную девушку, и то, что заставляет ее каждый день, почти в одно и то же время приходить сюда, в этот прокуренный, шумный клуб с дешевой едой и сомнительными посетителями.
- Давайте закончим этот разговор. Извините. – Она сделала большой глоток и слегка отодвинулась от бара, давая понять, что не собирается продолжать.
Вадим расстроился. Он подумал, что сегодня у него получится узнать о ней хотя бы что-то, но он перегнул палку, и она, как золотая рыбка, сорвалась с крючка. Он поймал себя на том, что безумно боится того, что она больше не придет сюда. Когда он думал об этом, его охватывала какая-то странная животная паника, и он сам не понимал, почему. Он почувствовал, что сделал что-то не то, но не знал, как исправить ситуацию. К барной стойке подошел подвыпивший парень, и, перегнувшись через нее, прохрипел: «Два пива». Вадим, молча, стал наливать. Краем глаза он смотрел на девушку. Она сидела все в том же положении, и на ее лице читалось выражение отвращения и брезгливости. Парень, ожидающий пива, перевел на нее свой затуманенный взгляд и хмыкнул.
- Что, красотка, скучаешь?
Она не удостоила его ответом, и, вновь достав сигарету, щелкнула зажигалкой.
- Что, не хочешь разговаривать со мной? – парень явно искал приключений.
Вадим понял, что наступил подходящий момент для решительных действий.
- Ваше пиво, - сказал он нарочито громко и резко подвинул стаканы на край барной стойки. Он сделал это так, что один стакан со звоном ударился о другой и упал. Все его содержимое с шипением вылилось на девушку. От неожиданности она вскрикнула и вскочила с места.
- Эй, ты че, безрукий, придурок? – парень в бешенстве посмотрел на Вадима.
-Извините. Сейчас я налью Вам новое пиво. За счет заведения.
- Другое дело. Пусть принесут за крайний стол, - парень махнул рукой в неопределенном направлении, и, взяв уцелевший бокал, покачиваясь, ушел.
- Девушка, извините. Я не хотел. – Вадим повернулся к ней и сделал извиняющееся выражение лица.
- Думаю, хотели. Даже знаю, зачем. Спасибо за помощь. Хотя, не стоило. Я могу сама за себя постоять. – Она явно собиралась уйти.
- Подождите. Давайте, я отведу Вас в подсобку, там можно все отмыть и высушить. Там есть фен.
- Спасибо, не нужно. – Она уже повернулась, чтобы уйти, но неожиданно передумала. – Хотя, отведите меня в подсобку.
- Пойдемте, - он показал ей, куда идти и жестом подозвал одну из официанток. «Постой пять минут за баром», - попросил он.
* * *
- Вот, здесь небольшая комната. Там есть раковина, полотенце и фен. – Вадим открыл обшарпанную дверь и щелкнул выключателем.
- Спасибо. Вы не подождете меня? А то я заблужусь. – Она посмотрела на него.
- Да, конечно. Я подожду. – Его сердце забилось часто-часто. Он положил руку на грудь, словно пытаясь остановить его.
Девушка скрылась за дверью. Он слышал звук льющейся воды и жужжание фена. Ее не было минут десять. Затем дверь открылась и она вышла.
– Вы не скажете, где здесь туалет?
Он показал. Она пошла в указанном направлении. Не зная, зачем, он заглянул в комнату, где она только что сушила мокрые джинсы. Первое, что он увидел, была ее сумка, которая стояла на маленьком столике около раковины. Ни на минуту не задумываясь, он открыл ее. Внутри лежали сигареты, зажигалка, толстая записная книжка, документы на машину и паспорт. Он продолжал шарить рукой, и почувствовал на дне сумки какой-то холодный тяжелый предмет. Он схватился за него и вытащил. Это был небольшой черный пистолет. Он не разбирался в оружии. Быть может, это была игрушка или просто газовая модель для самообороны, но почему-то неприятный холодок пробежал по его спине. Он быстро схватил из сумки ее паспорт и открыл. «Кириллова Ольга Михайловна, родилась пятнадцатого марта тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Не замужем, детей нет, адрес прописки – улица Марксистская, дом…, квартира…» Он несколько раз повторил про себя адрес и, торопливо засунув паспорт обратно в сумку, закрыл «молнию» и выскочил в коридор. Он успел. Буквально через несколько секунд она появилась в коридоре.
- Вы выглядите, как будто привидение увидели. – Она взяла сумку и повесила на плечо.
- Нет, просто мне уже нужно бежать за бар, иначе начальство будет ругаться. – Он нервничал и не знал, как сделать так, чтобы это было не так заметно.
- Я вас задержала, извините. - Сказала она без эмоций. – Что ж, до свидания.
- До свидания. Приходите к нам еще. – Все, что он говорил, звучало так глупо, что он буквально ненавидел себя за эту нелепость.
- Обязательно, - Она улыбнулась и пошла в нужном направлении. Она явно знала, куда идти.
- А как Вас зовут? – почти крикнул он ей вдогонку.
- Валентина, - не оборачиваясь, ответила она.
5.
Евгений Вадимович Морзик был старше своей жены на шестнадцать лет. В восемьдесят шестом, когда они познакомились, ей было восемнадцать, а ему тридцать четыре. Его отец, дед Вадика, занимал высокий пост в руководящем аппарате ЦК КПСС, поэтому сына Женю тоже ждало блестящее и обеспеченное будущее. Когда наступили времена перестройки, и рыночная экономика вползла в нашу жизнь гремучей змеей, Евгений проявил свои коммерческие и организаторские способности, превратившись из чиновника и активного члена КПСС в удачливого бизнесмена. Все дальнейшие изменения в экономике, политике и социальной структуре играли в жизни Евгения Морзика положительную роль, так как он был человеком образованным и интеллектуально развитым. А, кроме того, он умел просчитывать различные варианты развития ситуации, имел достаточное количество знакомых среди юристов и финансистов, и, главное, умел грамотно подбирать персонал и организовывать его продуктивную работу. Все это дало ему возможность быть тем, чем он являлся сейчас. Он искренне и справедливо был убежден в том, что человек должен всего добиваться сам, но ему обязательно нужен первоначальный старт. Этот старт он и собирался дать своему сыну, Вадиму, но не получилось…