Неприкасаемая (ЛП)

Дани пришла в смятение. Но тут вспомнила, что произошло после того единственного укуса.

— Но я-я потеряла сознание.

С виноватым видом Мёрдок признался:

— Я взял слишком много. И не сделаю того же в следующий раз. Я знаю, что не заслуживаю твоего доверия, но всё равно прошу о нём.

— Почему я должна согласиться на это?

— Потому что я люблю тебя, — ответил он — без намёка на сомнение.

Даниэла приоткрыла рот — мир, казалось, ушёл из-под ног. После всего, через что он прошел, чтобы прийти к ней, не оставалось другого, кроме как поверить, что он действительно любит её. Но услышать, как Мёрдок произносит эти слова, с таким напряжением в чёрных глазах…

Наверное, этот вампир всегда идет до конца.

— И думаю, ты тоже любишь меня, — с надеждой добавил он.

Она отвернулась, избегая его ищущего взгляда.

— Возможно, это не имеет значения, — проговорила Дани через плечо. — Может, нам суждено делать друг друга несчастными. Ты забываешь, мы поссорились, прежде чем всё это произошло. Ты сдался, отказался от нас.

— Нет, перед тем как прийти к тебе тем вечером, я осознал, что пятьдесят лет — ничто, если мы сможем быть вместе. И я вернулся, чтобы сказать об этом. Но затем увидел тебя, целующую Ядиана…

Даниэла посмотрела на Мёрдока:

— Я сожалею об этом.

— Сейчас это не важно, — отмахнулся он, но она была уверена, что обидела его. — Когда я находился в тюрьме…

— В тюрьме?

— Поэтому я не пришёл раньше — Кристоф заключил нас в темницу в Горном Облаке за укрывательство Конрада. Сейчас все разъяснилось, но несколько недель мы провели взаперти. Пребывая там, я решил, что пойду на все, лишь бы быть с тобой. Оставлю свою фракцию. Буду жить здесь, в холоде, при круглосуточном дневном свете.

— Мёрдок, дело не в этом. Ты говоришь о том, чтобы снова укусить меня, о значительной боли. И не только моей. Я холоднее, чем когда-либо. Это может ранить и тебя, — добавила она. — Если это подействует, ты станешь уязвим к тепловому удару, как я.

— Мне нет до этого дела! — Вампир подошёл к ней, и они оказались лицом к лицу. — Пожалуйста, Дани, я знаю, что прошу о большем, чем заслуживаю, но если ты сможешь выдержать один последний раз… Просто доверься мне.

Она ведь говорила, что отдала бы что угодно, чтобы попробовать его на вкус? Дотронуться своими губами до его?

И даже мучаясь после его укуса, Даниэла ощущала связь с ним.

Я доверюсь ему. Мечты стали реальностью. А в реальности иногда нужно идти на жертву.

Дани склонила голову на бок, затем взглянула на Мёрдока из-под ресниц. И снова у него перехватило дыхание.

— Я доверяю тебе.

Она перебросила волосы через плечо, оголяя часть шеи в приглашении.

— Ты не пожалеешь об этом.

Но, уже оголив заострённые клыки и потянувшись к её плоти, Мёрдок заколебался.

— Я боюсь причинить тебе боль. Когда думаю о том, что сделал с тобой в прошлый раз…

— А я боюсь, что попытаюсь вырваться, — призналась Даниэла, — или ты попытаешься — из-за холода.

Каждый захотел бы отпрянуть. Они должны заставить друг друга устоять на месте.

— Держись за меня, каллим, потому что я не отпущу тебя. Мы пройдем через это сейчас и получим вечность.

Она вздохнула, успокаиваясь.

— Я готова.

Что бы ты сделал для неё?.. В аромате податливой кожи, которую он почти попробовал, слишком многое искушало. Вампир не смог сопротивляться. Он опустил перебинтованные ладони на бёдра Даниэлы и притянул её ближе.

Она подняла руки, чтобы сжать его плечи.

— Сделай это, — прошептала валькирия.

Мёрдок впился в неё клыками. И в тот же миг застонал — от боли. Она оказалась более ледяной, чем прежде.

Острый холод пронзил его тело. Сильное желание отпустить её клокотало внутри, но он крепко держал любимую. Мёрдок почувствовал, как и её маленькие голубые коготки вцепились в него.

Но с каждым глотком боль уменьшалась. Снова возникло ощущение единства между ними, и его глаза мягко закрылись в блаженстве.

Моя. Навсегда. Мысли бессвязно бились в голове. Медленно… медленно… Не бери слишком много. Это дар…

Глава 40

Оба едва дышали, когда Мёрдок наконец отпустил её. Дани плакала.

— Господи, я старался не взять слишком много…

— Т-ты и не взял…

Но всё равно это было мучительно больно.

Он содрогнулся, взглянув на её шею:

— У тебя ожог.

— На холоде он быстро заживёт. Ты выпил достаточно? — спросила Даниэла, изо всех сил пытаясь скрыть страдание в голосе. — Думаешь, получится?

— Нужно время, чтобы проявился эффект.

— Тебе уже лучше.

Благодаря её крови, ускоряющей процесс регенерации, вампир исцелялся прямо на глазах: повреждённые губы и лицо быстро вернулись к нормальному виду. Он развязал бинты на руках и согнул пальцы — все зажило.

Но дыхание Мёрдока ещё курилось.

Прошло несколько минут, затем полчаса. Даниэла опустилась на кровать, он беспокойно вышагивал по комнате. Спустя час тревожной тишины Мёрдок спросил:

— Даниэла, почему ты не рассказала о римлянине?

— Ты его видел?

В ответ на кивок Мёрдока она объяснила:

— Он — моё прошлое.

— Ты думала, что я такой же, как он.

Валькирия покачала головой:

— Нет, Мёрдок. Я была в ярости, говоря это. Сбита с толку.

— Но это правда: я взял то, что мне не принадлежит.

— Мы оба чувствовали влечение. Я могла бы остановить тебя. И я вновь и вновь обдумывала, почему не сделала этого. Сейчас мне кажется, что мы действовали интуитивно, невольно найдя способ быть вместе. Если…

— Если это сработает? Сработает. — Он провел рукой по лбу. — Чёрт возьми, ты оказалась настолько смелой и сильной, чтобы выдержать это — дважды, — так что просто обязано сработать.

— Ты по-прежнему захочешь быть со мной, если ничего не выйдет? — быстро спросила Дани.

Подойдя к валькирии, Мёрдок обхватил её за талию и потянул к себе, ставя на ноги, все это время пристально глядя ей в глаза.

— Посмотри на меня, Даниэла. Я люблю тебя, — проскрежетал он, — и буду желать всегда, несмотря ни на что!

— Мёрдок, я… твоего дыхания не видно.

Под его глазами появился еле заметный голубой оттенок?

Он сдвинул брови.

— Воздух уже не кажется холодным. Температура становится комфортной.

— Неужели действительно получилось?

Она потянулась к его лицу, и её рука непроизвольно задрожала.

— Осторожно, — предупредил вампир. — Возможно, стоит подождать ещё немного.

— Не могу. Мне нужно узнать.

Его веки потяжелели, когда она погладила его по щеке.

Никакой боли.

Сдавленно вскрикнув, Даниэла прижалась к Мёрдоку.

— Даниэла, тебе больно?

— Не могу в это поверить.

Слёзы собирались в уголках глаз и скатывались вниз. Она все-таки могла быть с ним — Мёрдоком, вампиром, которого любила. Спустя два тысячелетия её постоянная тоска наконец-то отпустит её.

— Прошу, не плачь.

Судорожно сглотнув, Мёрдок осторожно опустил ладони на её лицо, утирая большими пальцами солоноватую влагу. Никакой боли.

Как же долго ей этого не хватало, а ответ был внутри неё, внутри них — всё это время.

— Я плачу, потому что счастлива.

Даниэла расстегнула рубашку вампира, отбрасывая прочь и обнажая грудь, к которой мечтала прикоснуться. Затем положила на нее руки и нашла температуру идеальной.

Не больно. Мышцы Мёрдока отвердели, напрягшись под движением её пальцев. Валькирия, изучая, скользнула по телу один раз, потом ещё, а после начала с наслаждением водить ладонями по его торсу. Только удовольствие.

Мёрдок всё ещё поглаживал её щёки.

— У тебя такая мягкая кожа, Даниэла. Мягче, чем я себе представлял — а представлял я постоянно.

Дотронувшись до подбородка, он приподнял ей голову:

— Я должен поцеловать тебя.

— Поцелуй. Я полностью твоя.

Охрипшим голосом он поправил:

— Будешь моей.

Медленно и властно усмехнувшись, Мёрдок блеснул клыками — Даниэла больше не смотрела на них со страхом. Для них обоих они стали спасением.