Страница 62 из 73
– Выглядишь так, – сказал доктор Ванн, – будто шоколадную медальку съел.
– Еще не съел, но съем непременно. Боюсь, дружище, твои големы, и Франкенштейны, и красотки на заказ – товары вчерашнего дня. У Института появилось новое перспективное направление, и я по доброте душевной намекаю тебе, дружище, что ты еще можешь успеть на аэробус.
Ого! А тут и без меня есть кому нагадить в пробирку доктору Ванну!
– Чем ты собираешься торговать, Спиро?
Тот сделал картинную паузу, перча и соля свое ризотто.
– Бессмертием, – сказал он. – Как тебе? Это лучше, чем протеиновая секс-кукла на заказ?
– Технически невозможно, – ответил Ванн, с непередаваемым изяществом отправляя в рот очередную порцию риса. Палочками. – Невозможно запрограммировать клетку таким образом. Уже пробовали.
– Так еще не пробовали. Зиглинда подбросила нам один военный заказец... Традиционно нет ничего выгоднее военного заказа, ты знаешь. Так вот, ты «Сокровища Рейна» смотрел?
– Ну?
– Они у нас, в третьем боксе. Две штуки.
– Черные Истребители?
– Ты думал – это сказка? Я тоже, пока мне их не поручили.
– Погоди, Спиро, а при чем тут бессмертие? Для того чтобы сделать один Черный Истребитель, технически необходим один труп. Причем не абы какой, а – высококлассного пилота.
– Тот, кто придумает, как их копировать, будет грести кредитки лопатой. Сможет купить кислородную планету и устроить на ней дачу. Но и это еще не то. Забудь про военную технику вообще. Представь, что умершего можно сохранить в предмете. В любом. На инфочип записать, к примеру. А потом восстановить в клоне. Его собственном или любом другом, оптимизированном по надобности, как ты это умеешь делать. Ты был просто богом. Я же буду творить богов! Каково?
– И ты предполагаешь, что твое направление будет прибыльнее моего?
– Несомненно! Если они столько платят за удовлетворение желаний, сколько они отвалят за бессмертие?
– Ты упускаешь из виду один момент. – Доктор Ванн деликатно промокнул губы салфеткой. – Клиенту придется пройти период, когда он будет технически мертв? Ты представляешь себе наследников, которые подтвердят подобный заказ? За что они будут платить? За право никогда не вступить в права?
Доктор Спиро победно ухмыльнулся:
– На то есть юристы. Душеприказчики, завещания... Прикинь, какое тут образуется правовое поле! Мы отменим все правила и поставим эту Галактику на уши. Никаких наследников! Бесконечное самосовершенствование личности. Ты только представь...
А у него голодные глаза, смекнул Брюс.
– Мне страшно, – сказал доктор Ванн. – Спиро, ты никогда не бывал на Пантократоре?
– А что там на Пантократоре?
– А они не признают клонирования, кроме как для выращивания новых органов. Я иногда думаю: может, не зря?
В этом ящике барашек, который тебе нужен.
– Я думал вчера про то, что ты мне сказал. Правильно ли я понял, что, если мы найдем способ оставить тебя здесь, на некоторое время твоя проблема будет решена?
– Ну? – Брюс покосился на доктора Ванна с проблеском интереса. Он плохо спал эту ночь. – А что вы придумали?
– Если бы тебя заинтересовало, что мы тут делаем, может, администрация согласилась бы определить тебя в школу-интернат с усиленной программой по генетическому программированию. Эту программу сам бы я и вел.
– Что, есть такой интернат?
– Э-э-э... вроде бы нету, но почему бы ему и не стать? В конце концов, мы же обязаны думать о будущем. Надо поговорить с директором. Если тебе подходит, я запишусь на прием. А?
Брюс был обескуражен. Вообще-то всю ночь голову его занимали Назгулы. Две штуки здесь – это не случайно!
– Ну, – неуверенно сказал он, – давайте. Если только вы животных не мучаете, потому что если так, я не...
– Ты все равно узнаешь: у нас тут достаточно бракованных клонов, чтобы не испытывать новые технологии на животных. Их и вообще-то на Шебе нет.
Два варианта лучше, чем ни одного! Главное, что это не те варианты, на которые рассчитывает Люссак. Он, вероятно, вообще не рассчитывает, что мы что-нибудь придумаем. Отдал приказ и забыл. Очень удобный злодей нам попался.
А пока пошли работать. Сегодня был важный день: обработанную в соответствии с заказом «пробу», которую доктор Ванн в обиходе называл «закваской», поместили в чан с протеиновым раствором, из которого тело должно было сформироваться, как кристалл, сообразно с информацией, содержащейся в ДНК. Чан выглядел как продолговатая капсула, более всего похожая на походную криокамеру и на удивление небольшая. Стандартный, вне зависимости от размеров готового продукта.
– А он как будет, сначала младенцем, а потом – расти?
– Нет. И новорожденный весом три двести, и «суперсолдат» девяноста пяти кило по времени готовы бывают одинаково. Вот сейчас я выставлю макропараметры... Тебе сколько лет? Одиннадцать?
Зажглись все контрольные лампочки, процесс пошел.
– Почему их называют роботами? В них же нет ничего... ну, механического, чужеродного?
– Робот, без сомнения, неправильное слово. Вернее было бы – «андроид» или «репликант», но «робот» короче. Язык стремится к простоте.
– А обратно можно?
– В смысле – обратно?
– Да я все думаю: девочку, Игрейну, можно было спасти?
Ответом на это был удрученный ежиный пфек.
– Такая задача передо мной никогда не ставилась. Команда на генном уровне для уже сформировавшихся структур. Ну... теоретически я бы начал с того, что заморозил «куклу» до полной остановки жизненных процессов. Потом искал бы решение экспериментальным путем. Первый опыт никогда не кончается удачей. Девочка, которую ты знал, скорее всего, погибла бы. Такие вещи не делаются на близких, ты меня понимаешь? Жить тут, на Шебе, может только маньяк. Потому что ты живешь тут только ради чертовой работы! Больше ни для чего. Она сама по себе тебя и вознаграждает.
– Да я знаю. Как у нас, у Эстергази, – право летать.
– Угу. Знаешь, когда вылупляется утенок, он признает мамой первый движущийся предмет? Меня до смешного трогает, когда этим предметом оказываюсь я. Как я тебе в роли мамы-утки?
Брюс невольно улыбнулся. И идея пришла, сумасшедшая, конечно, но бравые Люссаковы ребятки едва ли очухаются от такого сюрприза.
– А можно я буду мамой-уткой?
– Можно так подгадать. В отношениях с пользователем следует соблюдать некую пропорцию всеведения и божественной неожиданности, чтоб на шею не садились. Обычно клиент настаивает, чтобы мамой-уткой был он сам, единственный и неповторимый. Ну, ты понимаешь, что в тонкости терминов мы их не посвящаем? Когда отцы-основатели на Пантократоре осознали, что не в их силах сдержать в узде технологии клонирования, они попытались оседлать юридического конька. В сущности, мы же находимся с ними в постоянном судебном процессе. Правда, я думаю, что Пантократор морочит обществу голову, возбуждая вопросы, которые имеют примерно поровну голосующих сторонников, но это их право! Известно, что в Законодательную Палату Федерации подан проект закона о юридических правах продуктов генного конструирования. В том смысле, что если они люди, то сами отвечают за себя. Если они не люди, то кто-то за них отвечает. Вопрос упирается в «кто это будет». Или изготовитель, но какая может быть ответственность, если мы сделали его на заказ и сбыли с рук? Значит, владелец? Но владелец кивает на нас: мол, откуда ему знать, что еще мы в это вложили. Тебя, наверное, заинтересует твое место в этой цепочке.
– Вы уже сказали, что генетически я ему брат.
– А юридически – отец. Вот. Если они все же признают клонов людьми, он будет иметь право наследовать за тобой наравне с прочими.
– А если я его не заказывал?
Доктор Ванн усмехнулся:
– Мужчины тоже не все бывают рады, когда их ставят лицом к лицу с фактом отцовства. Привыкай.