Страница 62 из 93
—
—
Зарек вдруг ощутил, как по спине пробежал холодок — предвестник опасности. Что-то не так. Ашерон слишком спокоен, держится чересчур непринужденно. Обычно в присутствии Зарека он напрягался и расправлял плечи.
И неудивительно — ведь еще две тысячи лет назад они выяснили, что друг друга не переваривают.
Но человек, стоящий перед ним, держался с Зареком как со старым приятелем.
Что бы это значило?
Зарек вздрогнул. Гнев и ненависть были его стихией, но дружеское обращение заставляло его нервничать.
—
—
Зарек отшатнулся.
—
—
Нет, это точно не Ашерон!
Усилием мысли Зарек сдернул с него темные очки. За ними скрывались голубые глаза. Самые обычные человеческие глаза, безо всякого серебристого мерцания. Но очень, очень недобрые.
—
И в следующий миг Зарека поразила молния.
Когда Саншайн проснулась, Тейлон, пристегнувшись к гимнастической перекладине у стены, выполнял отжимания, вися вниз головой.
Саншайн села в кровати, лениво потянулась.
—
—
Саншайн сорвала с себя рубашку. При виде кружевного черного лифчика, стягивающего ее груди, естество Тейлона мгновенно затвердело.
—
Обеими руками она соблазнительно провела по своему телу, от груди до застежки брюк. Рот Тейлона мгновенно наполнился слюной.
Черт, этому невозможно сопротивляться!
Медленными чувственными движениями она принялась стягивать с себя штаны.
—
—
Она двинулась к нему, словно львица к добыче.
Словно завороженный, Тейлон застыл, не двигаясь. Она провела руками по его бедрам, затем, наклонившись, лизнула оба колена.
Тейлон застонал от наслаждения. Все его тело рвалось к Саншайн. Он подтянулся на перекладине, намереваясь отстегнуться и спрыгнуть, но такой возможности ему не представилось: Саншайн страстно его поцеловала.
Глядя в полночно-черные глаза Тейлона, девушка не могла ни думать, ни помнить о чем-нибудь другом. Ее тело жило собственной жизнью. Оно горело в огне. Все, чего она хотела, хотела отчаянно, до боли, — ощутить его прикосновения, почувствовать, как он врывается в нее.
Никогда в жизни она не испытывала такого всепоглощающего влечения. Такой бесстыдной похоти, такого жадного желания насладиться каждой клеточкой мужского тела. Она не хотела ничего, кроме этого!
Саншайн поймала руки Тейлона и положила себе на грудь.
—
Тейлон колебался.
—
Охваченная незнакомой прежде страстью, она нежно прикусила кожу его бедра, затем коснулась его восставшего члена. Из груди Тейлона вырвался хриплый стон, когда пальцы Саншайн крепко обхватили его.
Не в силах шевельнуться, он полностью отдался волнам наслаждения.
Сжимая пенис, Саншайн водила рукой вверх-вниз, и мужское орудие еще больше напрягалось и твердело от этих движений.
— М-м-м... — протянула она. — Что это у нас тут?
И, обхватив кончик члена губами, обежала его языком, а затем глубоко втянула в нежную влажную пещеру своего рта. Глубже, еще глубже... Рукой она гладила мошонку — и от каждого ее прикосновения тело его словно пронзали острые иглы удовольствия.
Хорошо, черт возьми, что он пристегнут к перекладине! Случись ему сейчас стоять на полу — не удержался бы на ногах!
Прикрыв глаза, Тейлон совершенно расслабился. Саншайн лизала его, сосала, покусывала, а руки ее вытворяли с его пенисом что-то невообразимое, подводя его наслаждение к опасной черте.
Обняв ее за талию, Тейлон прижался губами к ее бедру. Саншайн застонала — и этот стон эхом отдался во всем его существе.
Саншайн вздрогнула, когда Тейлон развел ее ноги. Когда принялся гладить ее нежные складочки — обхватила его за пояс, чтобы не упасть. И не удержалась от громкого стона, когда он погрузился в ее женское естество губами и языком.
Голова у нее кружилась, перед глазами все плыло, словно в бреду, — но она продолжала ласкать его языком и губами, пока он творил с ней чудеса своим ртом. Никогда она не переживала ничего подобного этим взаимным ласкам, столь щедрым, столь полным любви и желания доставить наслаждение друг другу.
Язык его скользил по самым сокровенным уголкам ее тела, вознося на небеса, даря такое блаженство, что у нее слабели колени и подкашивались ноги. Она гладила его по спине, по плечам, теснее прижимая к себе, бесстыдно покачивалась ему в такт — и не переставала лизать и ласкать его, ощущая солоноватый вкус его тела.
Наконец Саншайн содрогнулась в экстазе: по телу ее пробежала мощная волна наслаждения, и на миг она забыла обо всем.
А он все лизал ее, покусывал, ласкал, дразнил, пока не утихли последние содрогания.
Лишь тогда Саншайн подняла голову. Тейлон, улыбаясь, смотрел на нее.
—
Она улыбнулась в ответ:
—
Рассмеявшись, Тейлон сел на перекладине и
отстегнул крепления.
—
Он начал натягивать шорты, но она его остановила. Проведя руками по его телу, от пояса до ступней, Саншайн освободила Тейлона и от шорт, и от ботинок.
—
Он поднял брови.
Она погладила пальцы его ног, и Тейлон вздрогнул от ощущения, нового для него — и очень, очень приятного.
—
Против такой перспективы Тейлон не возражал. Он прикрыл глаза и застонал, когда она начала ласкать пальцы его ног языком — скользя между ними, щекоча, вызывая неведомое прежде наслаждение.
—
Дойдя до самой интимной части его тела, Саншайн откинула голову и рассмеялась чувственным горловым смешком.
Объятый страстью, Тейлон наблюдал, как она взяла собственные груди, сжала между ними его член и начала тереться об него грудью, вверх-вниз, вверх-вниз. Он сжал кулаки.
—
—
—
Она подтолкнула его к матрасу, уложила на спину и оседлала его бедра.
Тейлон ввел два пальца в ее влагалище. Внутри у нее было горячо и влажно, все в нетерпении ожидало его.
Он опрокинул ее на матрас поперек кровати, а сам встал на колени меж ее ног.
С замирающим сердцем она смотрела на него, гадая, что он сейчас сделает.
—
Она подчинилась.
Тейлон приподнял ее бедра и вошел в нее одним мощным толчком.
Саншайн вскрикнула, ощутив, как он заполняет ее до конца, — огромный, горячий, с мощными и в то же время плавными движениями. В такой позе он вошел в нее глубоко, как никогда прежде, — а она, приподняв бедра еще выше, двигалась навстречу в такт его рывкам, стремясь все глубже и глубже впустить его в себя.