Страница 10 из 29
— Ты нигде не работала? Или не стала заполнять эту графу, не желая, чтобы я справлялся у прежних нанимателей?
— Я нигде не работала, — ответила она и отважилась бросить на него быстрый взгляд.
— Ты всегда была настолько богата, что ни к чему было работать?
— Может, и так. — Трейси вновь уткнулась взглядом в тарелку. Нет, они с матерью не всегда были богаты. Трейси помнит жуткие времена безденежья и мерзкие козни, которые строила ее мать, чтобы прибрать к рукам чьи-то деньги. Но рассказывать об этом Трейси ни за что не станет.
— И всего лишь год в колледже. Были причины?
Трейси вздохнула и неопределенно пожала плечами.
— Чем ты в детстве мечтала заниматься, когда вырастешь? — снова спросил он. — Неужели не мечтала поработать хотя бы день?
На этот раз неодобрительные нотки в его голосе были ощутимей. Тай явно никак не мог взять в толк, почему она никогда не работала и не закончила колледж, и, должно быть, приписывал это ее лени или тупости, что, естественно, не могло не вызвать в человеке его типа неприязнь. Он расспрашивал Трейси так, будто у нее не было ни амбиций, ни стремления вести полезную жизнь.
Ему не понять, в какой обстановке она выросла и каких трудов ей это стоило — просто выжить, выстоять. Ее тайные мечтания превратились в прах, пока она вынуждена была жить с матерью. А когда Трейси окрепла духом и у нее появились средства, чтобы порвать с этими отравляющими существование родственными связями, ее разбитые мечты показались такими детские, несерьезными, что она лишь изредка вспоминала о них, да и то мельком. В любом случае они были, пожалуй, просто фантазией, потому что она, скорее всего, не обладала никакими особыми талантами…
— Трейси! Так чем ты мечтала заняться, когда станешь большой?
Голос Тая вернул ее на землю, и она посмотрела на него. Ей вдруг пришло в голову, что ему можно сказать все как есть — он в любом случае не поверит.
— Мне хотелось сочинять и самой иллюстрировать маленькие истории, которые я выдумывала, чтобы развлечься.
Это было невиданной откровенностью и чистейшей правдой. И, верно, показалось такому мачо, как Тай, полнейшим легкомыслием. Он с интересом взглянул на нее, и Трейси напряглась. Не примется ли он высмеивать ее?
Старательно избегая его взгляда, она взяла салфетку, чтобы промокнуть губы. И зачем она призналась? Господи, как глупо!
— Но я переросла это, — сказала она, давая понять, что данная тема исчерпана.
Трейси осознала, что предала свою заветную мечту, но лучше уж самой признаться, чем вынести хотя бы намек на презрение от Тая. Не надо было выставлять напоказ сокровенное. Неужели уроки матери прошли даром?
— Очень и очень печально, — проговорил Тай тихим голосом.
Почему-то эти слова и то, как они были произнесены, взволновали Трейси. С чего бы? Это ведь просто дань вежливости. Не может быть, чтобы Тай и вправду расстроился. Он владел огромным ранчо и несколькими компаниями. Для такого человека, как Тай, причудливые мечтания, наподобие ее собственных, ровным счетом ничего не значат.
— Что мне предстоит делать завтра? — спросила Трейси, чтобы переменить тему. Ей наконец-то удалось набраться духу, чтобы посмотреть на него. Тай отрезал кусочек мяса, а у Трейси начисто пропал аппетит.
— Помощник конюха растянул связку на лодыжке.
Трейси кивнула, будто поняла свою задачу и ее это нисколько не тревожит. Она уже настраивала себя на то, что ее работа у Тая начнется с низшего звена. Но помощник конюха… Ей придется выгребать навоз и раскладывать подстилку для скота. То есть речь идет о совсем черной работе… Ей, пожалуй, понадобятся многие месяцы, а то и годы, чтобы отработать долг на заработок помощника конюха.
— Ты подсчитывал, сколько месяцев мне надо проработать, чтобы оплатить ущерб? — спросила она.
— Тебе и вправду это так важно?
— Пожалуй, нет. Но ты проследишь за этим?
— Ты будешь получать корешки от чеков, — объяснил он.
Вновь повисло тягостное молчание. Трейси принялась теребить салфетку. Конечно, она не выдержит этого: день за днем жить, пить и есть под одной крышей с Таем Кэмероном, понимая, что ей ни за что не оправдать его ожиданий; день за днем встречаться на ранчо с настоящими ковбоями, которым ее жалкие усилия покажутся смехотворными, понимая, что вошла в мир сильных, умелых мужчин, в котором она не сможет чувствовать себя уверенно, потому что слишком слаба физически.
И все оттого, что ей было очень одиноко и тревожно в своей роскошной квартире в Сан-Антонио и она согласилась пойти на свидание, одно из немногих, на которые она решилась за долгие годы. И вот до чего это довело.
Что произошло той ночью? Она подозревала, что Грег что-то подсыпал ей в бокал, но сколько времени прошло, прежде чем Таю удалось каким-то образом разыскать ее и привезти на ранчо? Трейси взглянула на него, но спросить не решалась.
Все больше волнуясь, она испугалась ответа. Физически она не чувствовала никаких признаков насилия, но это, пожалуй, ни о чем не говорит. Поскольку Грег определенно подсыпал ей что-то в бокал, он, наверно, довел задуманное до конца. Как бы это ни было больно и противно, но ей станет легче на душе, если она узнает правду.
Вероятно, ей бы следовало отправиться к врачу и провериться, но это может привести к полицейскому разбирательству, чего Трейси уж вовсе не хотела. Но ведь могло же ничего и не произойти. И тогда она подвергнет себя испытанию напрасно. Она заговорила приглушенным голосом:
— Той ночью… как я очутилась с тобой?
Тай обвел ее медленным и испытующим взглядом, и у нее замерло сердце. Он, должно быть, размышлял, как бы это помягче сказать ей, и наверняка его ответ подтвердит ее худшие опасения.
Трейси не в силах была вынести напряженное ожидание.
— Он оставил меня где-нибудь в общественном месте?
Тай сорвал салфетку с коленей и бросил ее на стол. Он вдруг рассвирепел, и Трейси окончательно упала духом.
— Ты напилась до потери сознания. Он вынес тебя из клуба. Я догнал его на тротуаре, и Паркер, пораскинув мозгами, решил, что будет лучше, если он предоставит мне сопровождать тебя дальше.
Вздох облегчения вырвался у Трейси. Однако, когда Тай заговорил вновь, вместо облегчения она испытала жгучий стыд.
— У него таких женщин, как ты, хоть пруд пруди, но его, видно, потянуло на кого-нибудь чуточку поживее, чем ты. Стоило лишь ему узнать, что мы с тобой знакомы, так он был прямо рад-радешенек сбыть тебя с рук.
Трейси уставилась на Тая, пораженная и пристыженная прямотой его высказывания. Чуть раньше ей было показалось, что его неприязнь к ней немного поубавилась.
— Я не была пьяна, — в который раз повторила она. — Мне кажется, он подсыпал что-то мне в бокал. — Тай скептически выгнул брови. Он не верил ей, и это еще больше выводило Трейси из себя. — Все шло замечательно — и вдруг на мгновение у меня потемнело в глазах.
— И часто у тебя случаются провалы памяти?
Трейси покачала головой.
— Нет, не провалы памяти. Этого у меня не бывает. Я же тебе говорю: у меня лишь на мгновение потемнело в глазах — я потеряла сознание.
Суровый взгляд Тая постепенно смягчился.
— У всего бывает начало, Трейси.
Она вдруг подалась вперед.
— Нет. Дело было не в спиртном, даю слово.
— Но у тебя ведь и вправду проблемы с алкоголем.
Она не могла отрицать этого: ее саму страшила перспектива стать алкоголичкой.
— Я выпиваю немного вина на ночь, чтобы уснуть, — неожиданно для себя призналась Трейси, потом вздохнула и отвернулась. — Меня тревожило… — Она с трудом подняла на Тая глаза, вынужденная обороняться. — Но я не была пьяна в ту ночь. Даже если бы я нормально чувствовала себя в его обществе, я бы не стала много пить. Я отпила из второго бокала только потому, что он заказал его, пока меня не было.
Трудно было выдержать суровый взгляд Тая.
— У меня в шкафу есть бутылка ликера. Не возникнет ли из-за этого проблем?
— Нет. Ни в коем случае.