Страница 21 из 30
Сердце Мигеля тоскливо сжалось. Как он мог позволить кому-то полагаться на себя, если сам не может на себя положиться?
Слова Уильяма продолжали звучать в его голове, когда он вернулся в отель…
8
Мигель снял смокинг, развязал галстук-бабочку и расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки. Налил себе немного коньяку и устроился в кресле. Сделав глоток, он откинул голову на спинку и закрыл глаза, пытаясь объективно оценить события сегодняшнего дня. Но в сознании одна за другой вспыхивали сцены с Викторией: как она выронила бокал, как смотрела на него на террасе и за ужином сверкающими от ярости глазами.
Все изменилось. С тех пор как он первые переступил порог клуба в Париже и увидел там Викторию, все изменилось, причем настолько сильно, что он раньше и вообразить не мог. И эти перемены пришлись ему совсем не по душе.
Раньше перед ним стояла четкая задача: доказать себе невозможность женитьбы на Виктории Артрайт. Знай он, что девушка тоже не горит желанием быть связанной с ним священными узами брака, ему было бы не о чем беспокоиться. Но теперь все стало иначе.
После общения с ней Мигель невольно начал понимать, что двигало его отцом, когда он завещал ему жениться на Виктории. Это было продиктовано не только желанием породниться с заморскими аристократами. Нет, Мануэль нисколько не сомневался, что его сыну нигде больше не найти такой девушки. Хорошо зная родителей Виктории, он не сомневался, что в такой благородной семье не может не вырасти настоящая маленькая принцесса, ослепительная жемчужина без единого изъяна…
Почувствовав головную боль, Мигель потер виски, допил коньяк и направился в ванную.
Теперь, когда Уильям сказал, что Беатрис рассчитывает на него, ему не хотелось ее расстраивать. Он полюбил пожилую женщину за ее мужество и самопожертвование, за то, что она не кичилась своим благородным происхождением и никогда, даже когда ей было плохо, не выказывала слабости и общалась с ним на равных. Ему нравились внутренняя сила и выдержка Беатрис и хотелось оправдать ее доверие.
У них с Викторией все получится. Должно получиться…
Однако когда Мигель пришел на следующий день в назначенный час, оказалось, что Виктория еще не спускалась. Он подождал минут десять в холле, затем послал Джинни узнать, где его невеста.
Вернувшись, горничная сказала, что молодой хозяйки нет в комнате и она, должно быть, скоро придет.
Мигель почувствовал себя несколько неуютно. Он с нетерпением ждал сегодняшнего дня. Надеялся, что их отношения начнут меняться в лучшую сторону. Как она смеет опаздывать? Вряд ли это можно назвать хорошими манерами.
Сцепив руки за спиной, Мигель принялся в раздражении расхаживать взад-вперед. Здесь и нашла его Беатрис.
— Очень странно, что Виктории еще нет. Вообще-то она сегодня не вышла даже к завтраку, но я не стала ее беспокоить, — озабоченно произнесла она, пригласив Мигеля подождать в гостиной. — Девочка сильно изменилась с тех пор, как вернулась из Парижа. Мы все больше и больше отдаляемся друг от друга. Боюсь, она становится мне чужой… — Голос пожилой женщины задрожал.
У Мигеля неприятно засосало под ложечкой. Он начал подозревать, что несносная девчонка сегодня уже не спустится. Вчера он невольно подал ей неплохую идею, однако он и не предполагал, что… Да, Виктория предпочитала бежать от неприятностей, чем достойно встречаться с ними лицом к лицу. Но неужели история повторилась снова?
— Думаю, Виктория не придет, — глухо произнес Мигель.
И тут его подозрения полностью подтвердились. Испуганная Джинни влетела в гостиную и протянула Беатрис записку, которую нашла в комнате Виктории, когда пришла туда убираться.
Та нахмурилась, прочитала ее, затем медленно передала Мигелю.
Милая бабушка!
Мне очень жаль тебя расстраивать, но ты должна мне поверить: у нашего брака с Луисом Мигелем нет и не может быть будущего. Я всегда старалась быть любящей и послушной внучкой, так что, пожалуйста, не суди меня строго. Мне всего лишь хочется самой определить свою судьбу.
С уважением и любовью,
— Мы с Артуром вырастили ее. Мы всегда думали, что у нее ангельский характер. Уильям преподносил нам сюрпризы, но чтобы Виктория? Такого никогда не было. Что же с ней произошло? — вслух размышляла помрачневшая Беатрис. — И куда она отправилась на сей раз?
Пожилая женщина бессильно опустилась на диван и сокрушенно покачала головой.
— Мне очень стыдно перед вами за необдуманный поступок моей внучки, Луис. От нее я такого не ожидала.
— Возможно, я могу вам помочь, — неловко вмешалась Джинни.
— Виктория что-то тебе говорила? — насторожился Мигель.
— Да, буквально на днях она рассказывала, что хотела бы посмотреть Америку.
Беатрис всплеснула руками.
— Этого еще не хватало!
— А город какой-нибудь упоминала? — продолжил расспросы Мигель, хотя у него уже возникло предположение, куда могла податься эта искательница приключений.
— Я не очень хорошо помню… — замялась Джинни. — Но, по-моему, Нью-Йорк.
Какая ирония судьбы! Всю жизнь Мигель пытался обрести независимость и свободу, и вот теперь ему приходилось преследовать свою невесту, чтобы как раз лишить ее той самой свободы, которую оба так высоко ценили!..
Одного взгляда на Беатрис было достаточно, чтобы понять степень ее расстройства. Ее взгляд потух, уголки губ опустились. Даже в период болезни, когда особенно плохо себя чувствовала, она не казалась Мигелю такой несчастной и беспомощной, как сейчас.
Нет, свобода не должна достаться Виктории такой дорогой ценой. Тем более что он не собирался лишать ее радостей жизни или в чем-либо ограничивать. Решено: они поженятся во что бы то ни стало. Беатрис заслужила это!
Мигель подошел к телефону, узнал в справочной номер аэропорта, затем расписание рейсов на Нью-Йорк.
— Ее самолет поднимется в воздух через пятнадцать минут, — сообщил он. — Я могу воспользоваться частным рейсом, встретить ее в Нью-Йорке и привезти обратно.
— Зачем привозить? — печально произнесла Беатрис. — Очевидно, она не хочет быть здесь, с нами.
— Тогда, если не возражаете, мы некоторое время пробудем в Нью-Йорке, — ледяным тоном сказал Мигель.
— Сколько вам будет нужно — согласилась Беатрис без колебаний. — Время не имеет значения.
— Отлично, — сухо отозвался Мигель и криво улыбнулся. Он не мог в это поверить. Он снова отправлялся вслед за невестой.
Виктория сошла с трапа самолета в аэропорту Айдлуайд на острове Лонг-Айленд. Вокруг было многолюдно и шумно. Непривычная обстановка поначалу даже выбила ее из колеи, и она растерянно замерла посреди зала со спортивной сумкой на плече.
— Вам помочь? — раздался над ее ухом мужской голос. — Мое такси у самого выхода.
Виктория оглянулась и увидела перед собой рыжеволосого толстячка. Он приветливо ей улыбался.
— Отвезу, куда прикажете, — скороговоркой продолжил он, подходя ближе, словно опасаясь, что она вот-вот убежит или исчезнет.
— Девушка со мной, — послышался еще один мужской голос.
От неожиданности Виктория чуть было не подпрыгнула на месте. Она часто заморгала, думая, что, быть может, ослышалась. Но нет, перед ней стоял Мигель собственной персоной.
Рыжеволосый таксист разочарованно протянул:
— Что ж, вам крупно повезло…
Мигель забрал у ошарашенной его внезапным появлением Виктории сумку. Затем взял ее за руку и повел к выходу.
Но она быстро пришла в себя, вырвалась и остановилась.
— Оставь меня в покое! — потребовала Виктория.
— Что же мне с тобой делать, а? — угрожающе произнес Мигель.
— Забудь меня, — посоветовала она, чувствуя, как в висках мучительно запульсировала кровь.
— И разбить сердце Беатрис? — Мигель неодобрительно покачал головой. — Я так не думаю. Если о ней не беспокоишься ты, придется это сделать мне.