Муж в наследство

— Я вернусь к чаю, если смогу, — сказал он и вышел.

Джейка похоронили на следующий день на краю церковного кладбища, прямо у ограды. Сразу за ней до горизонта расстилался буш, дикий, необузданный, прекрасный.

Место выбрал Йэн, поняла Джейси, он считал, что Джейку понравился бы открывающийся отсюда простор. Ему никогда не нравились города, даже такие поселки, как Иоланда.

На службу пришли все местные жители, хотя Джейк и не был членом местной религиозной общины — он называл себя «неприсоединившимся». Были даже Шифлеты, они сидели на ближайшей к двери скамье. Брэм Маккалли вышел к гробу и произнес речь, его сменил Колли и несколько других мужчин.

В продолжение всей церемонии Джейси сидела неестественно прямо, с сухими глазами. Но когда заговорил Йэн — слова его были просты и не особенно поэтичны, — Джейси заплакала, потому что ей приоткрылись потаенные уголки души и сердца мужа.

Когда речи закончились, Колли, Йэн, Брэм и еще трое мужчин вынесли гроб из церкви и на веревках осторожно опустили его в могилу. В Нью-Йорке или Сиднее все происходило бы совсем по-другому, с большей пышностью, но здесь был буш. Тут люди живут на земле, лицом к лицу с реальностью, так же они встречаются с фактом смерти, не перепоручая связанные с ней заботы другим. Более того, за похоронами идут поминки — торжество, знаменующее только что закончившуюся жизнь.

Через четверть часа после того, как Йэн, Джейси и Крис вернулись домой, начали прибывать жители поселка и фермеры. С собой они несли запеканки, пироги и другое угощение.

Друзья Джейка заполнили дом, веранду и большую часть двора. Они ели, играли, подбрасывая в воздух монетки, и рассказывали друг другу о своем товарище. Джейси не могла говорить, но продержалась весь день, ходя между гостями и привечая их. Джейку это было бы приятно. И еще — он был бы тронут, узнав, сколько народа пришло почтить его память.

Тем не менее она испытала облегчение, когда день все же закончился. Гости сказали последние слова соболезнований, забрали пустые блюда и формы для выпечки и ушли.

— Может, ты приляжешь отдохнуть? — спросил Йэн, когда они с Джейси остались одни и прошли в спальню.

Он переодевался в рабочую одежду, потому что домашнюю работу приходится делать независимо ни от чего. Джейси стояла у окна, глядя на улицу, она обернулась на слова Йэна.

— Я не такая уж слабая, как ты думаешь, — сказала она с мягкой улыбкой. — Я всегда буду тосковать по Джейку, и сейчас я, кажется, все бы отдала, чтобы опять увидеть его, но я справлюсь с этим.

Йэн подошел к Джейси и положил руки ей на талию.

— Просто помни, что тебе не нужно справляться с этим в одиночку.

Он наклонился, поцеловал ее в шею, повернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Джейси еще постояла у окна, закрыв глаза и думая о Джейке. В конце жизни ее отец получил то, что хотел: его дочь вышла замуж за человека, которого он для нее выбрал. И вместе они побыли, она и Джейк. И, может быть, умирая, Джейк Тирнен был счастлив.

Она расстегнула большие, обтянутые тканью пуговицы своего темно-синего платья из льна — единственной подходящей к такому случаю одежды, привезенной из Штатов, — выскользнула из него и аккуратно повесила в шкаф рядом с вещами Йэна.

Надев свои любимые и самые удобные джинсы, хлопчатобумажную блузку с открытым воротом и кроссовки, она вернулась в гостиную. Алиса наводила там порядок, и Джейси стала помогать ей, хотя постоянно отрывалась, чтобы посмотреть в окно, где постепенно сгущались сумерки.

— Вам не обязательно заниматься этим, миссис Ярбро, — запротестовала Алиса. Она взяла Джейси за руку повыше локтя и мягко, сочувственно сжала ее. В глазах экономки мелькнула грустная улыбка. — Если вы будете настаивать на выполнении всей домашней работы, я останусь не у дел.

Джейси накрыла руку Алисы своей:

— Чепуха. Если Йэн откажется платить вам жалованье, это буду делать я.

Эти слова напомнили ей, как много еще предстоит хлопот, если она собирается постоянно жить в Австралии. Надо перевести сюда из Нью-Йорка свой счет, переправить одежду, книги и другие личные вещи. Есть еще дом в Коннектикуте, который нужно освободить и продать…

Сколько всего сразу. В настоящий момент Джейси была в состоянии лишь передвигаться и дышать.

Миссис Виггет подтолкнула Джейси к большому кожаному креслу, повернутому к камину.

— Садитесь-ка, вы побледнели как полотно. И я не позволю вам двинуться, пока вы не выпьете хорошего, крепкого чаю.

Так приятно, когда за тобой ухаживают, и Джейси не стала сопротивляться.

— Но только если вы попьете со мной, — сказала она.

Алиса улыбнулась и кивнула. Через несколько минут она вернулась с подносом. Хрупкие и прозрачные фарфоровые чашки и чайник казались непривычной роскошью в австралийском буше. Экономка поставила поднос на маленький столик, придвинула стул и села напротив Джейси.

— Вот чего им не хватало — женщины в доме, — доверительным шепотом сообщила Алиса, от нее пахло табаком и немного джином. Она налила дымящийся чай в невесомые чашки. — Йэну и Крису, я имею в виду. Конечно, здесь чисто, за этим я слежу, всегда приготовлена еда, одежда выстирана. — Ее взгляд остановился на пианино, молчаливо стоявшем в другом конце длинной комнаты. — Йэн — хороший человек и любит Криса до самозабвения. Но здесь не звучит музыка, нет цветов, нет уюта. Чисто мужской дом. И, хочу заметить, меня это немного тревожило. Ребенку нужно как мужское, так и женское влияние.

— Согласна, — сказала Джейси, усаживаясь в кресле поудобнее и задумчиво глядя на преданную экономку. — Но я думаю, что вы очень хорошо смотрели за Крисом. Йэн — прекрасный отец, но, полагаю, почти не бывает дома из-за овец и лошадей, которых так любит.

Глаза Алисы наполнились слезами, она выпрямилась, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

— Простите, — сказала она, — сегодня я ни на что не годна. Как несправедливо, что Джейк ушел от нас так рано.

Джейси глянула в окно и увидела, что на улице совсем стемнело. Горе невыносимым грузом наваливалось на нее. Однажды летом она вот так же тосковала по дому, когда мать и Майкл отправили ее в лагерь вместо обычной поездки в Австралию к Джейку.

— Да, — прошептала она, — это несправедливо. Нужно написать матери и сообщить о своем замужестве и смерти Джейка.

Регина скроет печаль по любви своей юности, поскольку люди неизбежно умирают, но ее реакция на замужество дочери не будет столь же спокойной. Регина вполне может прилететь сюда, чтобы попытаться убедить дочь в том, что она совершила ошибку.

При этой мысли Джейси закрыла глаза, представляя аргументы матери. Сначала она напомнит историю своего замужества в Австралии в порыве страсти, расскажет, что жизнь в буше оказалась слишком тяжелой. Затем коснется склонности Джейси убегать от трудностей, и против этого сложно будет что-либо возразить.

Что-то в лице или движениях Джейси, видимо, встревожило Алису, потому что она поспешила взять у нее из рук чашку с блюдцем.

— Ты совсем измучилась, бедняжка, — ласково пожурила она Джейси. — Пойди прими ванну и ложись спать. А я напою тебя чаем, когда тебе будет получше.

Этот план показался Джейси очень заманчивым.

Йэн переходил от одного денника к другому, раздавая лошадям корм и вручную наполняя водой поилки. Он столько раз выполнял эту нехитрую работу, что действовал уже автоматически, давая свободу мыслям.

Йэн вспоминал сейчас Джейка, и по его лицу катились слезы, которые он не вытирал. Перед ним чередою вставали воспоминания…

После того как Джейси уехала в Америку и разбила ему сердце, Джейк бесчисленное множество раз играл с ним в карты, приговаривая, что все образуется. Когда внезапно умер отец Йэна, оставив после себя кучу долгов, Джейк был рядом. Он поддержал его и тогда, когда Йэн в девятнадцать лет стал отцом, защитил от сплетен и был первым, кто ждал Йэна дома, когда тот привез младенца Криса из Аделаиды.