Страница 15 из 32
Джек понял, каково было Адаму, когда Ева искушала его яблоком.
– Нет, – застонал он. – Не могу, Мелани.
Он знал, что если займется с ней любовью сейчас, когда она не помнит существенную часть своей жизни, то позже она никогда его не простит. Та Мелани, которая с ним развелась, была полна презрения и негодования. Он должен поступить по совести, должен и собирается, но, черт побери, как же это было трудно!
Мелани обняла его за талию и потерлась щекой о его грудь.
– Ну не будь ты таким трусом, – поддразнила она.
– Я не трус.
Луна выглянула из-за облака, и комнату залил серебристый свет, неожиданно озарив лицо Мелани. В ее широко раскрытых глазах горела страсть, и Джек не смог устоять перед искушением этих глаз, перед призывом чувственных губ. Он склонился к Мелани и коснулся ее губ своими. Я тебя люблю, говорил его поцелуй, я буду любить тебя всегда, что бы ни случилось. Джек нехотя отстранился и очень медленно поднял голову. Ресницы Мелани затрепетали, глаза открылись, и Джек увидел, в них слезы.
– Когда-то тебе нравилось меня целовать, – немного смущенно, немного разочарованно прошептала она.
Ему хотелось стереть ее слезы поцелуями, обнять ее и своей любовью развеять ее печаль, прогнать боль. Но Мелани сейчас было нужно совсем не это: ей нужен не фантастический мир, пусть и прекрасный, а реальность, нечто стабильное.
– Мне и сейчас нравится.
– Но ты меня не хочешь?
Еще как хочу, милая, подумал Джек, но мой долг – тебя защитить, даже если защищать придется от меня самого. Джек нежно погладил ее по щеке и сказал совсем другое:
– Ты пока еще не совсем поправилась.
Мелани фыркнула, выражая свое недовольство.
– Я поправилась. Посмотри на меня. – Она подняла руки, и лунный свет озарил ее стройную фигурку и полную грудь. – Я совершенно здорова.
Да, ее тело выглядело совершенно здоровым, более того, оно было прекрасно. Джек не мог отвести взгляд от ее груди, ему было тем труднее это сделать, что шелковая рубашка натянулась и сквозь нее проступили очертания сосков. Он представил, как гладкий шелк соскальзывает с плеч Мелани, скользит по бокам, по животу, открывает взгляду треугольник темных волос у сочленения бедер. Джеку нравилось сочетание гладкости кожи и шершавости упругих волосков. Как же он хотел ощутить теплое нагое тело Мелани в своих объятиях, погрузиться в него! Но этому не дано случиться.
– Спокойной ночи, Мелани. – Он вымученно улыбнулся. – Увидимся утром.
Оказавшись в своей комнате, Джек прижался лбом к двери, стиснул зубы и громко застонал, давая выход досаде и неудовлетворенности. Снова быть с Мелани, преодолеть разделившую их пропасть – это то, о чем он мечтал, но на что не имел права.
7
Ночью Мелани спала плохо, часто просыпалась, ей снились сумбурные, зловещие сны. Встала она рано, невыспавшаяся и неотдохнувшая. А все почему? Потому что ее муж к ней не притронулся! Мало того, он буквально сбежал из ее спальни. Память к Мелани пока не вернулась, поэтому ей оставалось только гадать, в чем дело. Почему они вообще спят в разных комнатах? Она чувствовала, что это неправильно, что так не должно быть. Она желала Джека и знала, что он ее хочет, между ними всегда существовало сильнейшее физическое влечение, и в этом смысле ничто не изменилось.
Увидев Мелани в столовой, Джек удивился:
– Ты рано.
Мелани улыбнулась и села за стол напротив него. Агата подала им кофе и горячие, только что из печи булочки.
– Я решила вернуться к нормальному режиму дня. – Мелани подлила в кофе сливки и положила сахар. – Это необходимо, если я хочу вернуть свою силу.
На последнем слове Мелани сделала ударение. Джек вопросительно посмотрел на нее, и она пояснила:
– Я хочу выздороветь окончательно и во всех отношениях.
Мелани разрезала булочку пополам, намазала ее джемом и, не сводя глаз с Джека, откусила небольшой кусочек. Немного джема размазалось по ее верхней губе, она невинно улыбнулась и медленно облизнула губу. Из горла Джека вырвался то ли хрип, то ли стон, но Мелани словно не слышала. Облизнувшись, она довольно промурлыкала:
– Ммм, как вкусно!
Затем она взяла чашку с кофе и, встав из-за стола, направилась на террасу. В дверях она обернулась и одарила Джека ослепительной улыбкой.
– Желаю приятно провести время. Увидимся вечером.
Мелани ушла. Она надеялась, что теперь Джека будет весь день терзать тот же жар, что не давал ей покою прошедшей ночью.
План Мелани удался, Джек действительно не находил себе места, и чем выше поднималось солнце, чем жарче становилось, тем сильнее росло его нетерпение. Он попытался сосредоточиться на делах, позвонил в офис, но даже в телефонной трубке ему слышался голос Мелани. Наверное, во всем виновата жара, решил он и опустил жалюзи. Но полумрак в комнате напомнил ему, как Мел сидела на кровати в шелковой ночной рубашке, такая теплая, чувственная…
Он ее хочет, никогда не переставал желать, и с этим ничего не поделаешь. Спать в одном доме с ней и не иметь возможности заняться с ней любовью – это самая страшная пытка, какую только можно придумать.
Джек встал из-за письменно стола так резко, что чуть не опрокинул стул, и решительно двинулся к двери. Он должен пройтись, в движении ему всегда легче думалось, возможно, и сейчас он сможет оценить ситуацию трезво и найти из нее выход. Завтраки, обеды, ужины за одним столом с Мелани, прогулки при луне, поцелуи на ночь… Джек вдруг с пугающей ясностью понял, что сопротивляться бесполезно. Почему бы тогда не сдаться сразу? Терять ему все равно нечего, Мелани завладела его сердцем безраздельно, и, похоже, это навсегда.
Когда он вернулся с прогулки, Мелани встретила его у дверей. На ней были обтягивающие джинсы, облегающая белая футболка и ковбойские сапожки на высоком каблуке. Сквозь тонкую ткань футболки просвечивали темные соски. Джек мысленно выругался.
– Выпить не хочешь? – осведомилась Мелани.
Свой вопрос она сопроводила милой улыбкой, словно встречать Джека было самым любимым ее занятием.
– Нет!
Очередная улыбка Мелани была воплощением невинности, но в глазах плясали чертики.
– Трудный был день?
– Не очень.
– Никаких нерешенных проблем?
– Нет. – Никаких, не считая неудовлетворенного желания.
Джек покосился на Мелани. Будь его воля, он заставил бы ее поплатиться за эти игры – сгреб бы ее в охапку и зацеловал до бесчувствия.
В коридоре послышались шаги, это экономка пришла сообщить, что обед будет подан через час.
– Спасибо, Агата, – с улыбкой сказала Мелани. – Значит, мистер Баркер может отдохнуть перед обедом.
Агата ушла.
– Что-то я сомневаюсь, что мне удастся отдохнуть, – мрачно пробурчал Джек.
Мелани взяла его под руку и повела в гостиную. Подойдя к диванчику, обитому кремовым шелком, она погладила резную спинку и спросила с лукавой улыбкой:
– Что, боишься остаться со мной наедине?
Ох уж эта улыбка! Джеку становилось все труднее справляться со своими эмоциями. Он опасался, что недолго сможет скрывать свою любовь, желание, свою боль.
– Ошибаешься, я тебя не боюсь, но я боюсь за тебя. Ты такая хрупкая.
Мелани села на диван и откинулась на спинку. Ее глаза по-прежнему искрились лукавством.
– Между прочим, я не такая уж хрупкая, я знаю пару приемчиков, с помощью которых быстро положу тебя на лопатки.
В чем-то Мелани не меняется, подумал Джек.
– Интересно было бы посмотреть, как ты это сделаешь, – насмешливо заметил он.
– Это что, вызов?
К изумлению Джека, Мелани встала, приблизилась к нему и беззастенчиво погладила его по бедру. У него дух захватило, но Мелани пошла еще дальше, ее рука легла на отчетливо вздувшийся бугор под его ширинкой. Она слегка сжала пальцы. Джек перехватил ее руку и прорычал:
– Мел!
– Да, сэр?
– Прекрати называть меня сэр.
Он поднял ее руку и прижался губами к ладони, поборов не только желание поцеловать каждый пальчик, но и другое, куда более опасное – желание еще сильнее прижать ее руку к тому месту, где она только что лежала. От его недавнего спокойствия не осталось и следа. Джек был опасно близок к тому, чтобы совершить нечто такое, о чем потом пожалеет.