Темнее ночи

Дочь родилась солнечным утром ранней весной. На закате того же дня она умерла… вместе с матерью. К превеликому сожалению — как прокомментировала повитуха. Ребенок родился недоношенным, а Анна-Мара умерла от послеродовой инфекции. Я похоронил их на холме, обдуваемом со всех сторон ветрами. Свою жену, свою дочь и свое сердце.

В ту ночь кошмары вернулись вновь…

Александр облокотился на спинку кресла и вытянул ноги. Он назвал свою героиню в честь жены. Анна-Мара, с волосами подобно желтому шелку и карими глазами в цвет чернозёма. Все эти годы, сам того не желая, он постоянно думал о ней. Даже теперь один лишь взгляд на это имя рождал воспоминания: об их взаимной любви, об их истинном счастье. Она назвала их дочь Ан-Тарес. Ан-Тарес — его единственный ребенок. Его единственное кровное дитя.

Он уставился в монитор на расплывающиеся перед глазами слова. После Анны-Мары он никого не любил. Были и другие женщины. Они удовлетворяли его физическую потребность за деньги, но он так и не встретил той особенной, которой бы осмелился доверить правду о своей сущности.

И вот теперь, спустя более двух сотен лет, Александр встретил женщину, чье сердце хотел завоевать, женщину, которой хотелось доверить самое сокровенное. Но он не осмеливался любить ее.

Не осмеливался ради ее же собственного блага.

Кара сидела на качелях на заднем дворике и рассматривала холмы, возвышающиеся на востоке от Мултонской Бухты. Как обычно в последнее время мысли ее стремились к Александру. Где он был этой ночью? Думает ли он о ней, когда не спит? Осознает ли он внезапно, что смотрит в никуда и гадает, чем она сейчас занимается, о чем ее мысли, во что одета?

Семь недель. Семь недель прошло с их последней встречи. Кара решила, что между ними есть что-то, какое-то взаимное влечение, но, очевидно, ошиблась. Без сомнений, он позвонил бы, если бы испытывал хоть половину того, что все еще чувствовала она. Спустя четыре недели она отбросила гордость и здравый смысл и попыталась позвонить ему, но оператор сообщил, что абонентов с именами Александр Клейборн или А.Лукард не существует.

Девушка перечитала все его книги. Дважды. Поначалу они пугали ее. А потом Кара обнаружила нечто общее в каждом из романов. Кем бы ни был главный герой, у него на сердце либо лежал тяжелым грузом камень, либо он скрывал какую-нибудь тайну. Вечно одинокий, опасающийся любить и доверять. Совпадение? Безмолвный зов о помощи? Или всему виной только ее воображение?

Где он? Почему не звонит? Почему не приходит увидеть ее? Почему она никак не может выбросить его из головы?

— Кара.

Его голос. Он был таким тихим, что девушка не была уверена, то ли действительно слышала его, то ли ее воображение сыграло с ней злую шутку, потому что она так отчаянно жаждала встречи с этим мужчиной.

— Кара.

Медленно, едва осмеливаясь надеяться, она обернулась на этот зов. И да, он стоял там — высокий черный силуэт вырисовывался на фоне темной ночи.

— Александр.

Он неспешно приблизился к ней. Полоса лунного света облачила его в серебро. И вот он здесь, стоит перед ней, такой же высокий и широкоплечий, каким она его помнила. Длинные, черные взъерошенные ветром волосы обрамляли мужественное резко очерченное лицо.

— Как ты? — спросил он.

Голос прозвучал как молитва. Так интимно, словно из уст нежного любовника.

— Отлично, — ответила Кара. — А ты?

— Отлично, — сказал он. — Как всегда.

— Как дела с новой книгой?

— Медленно.

— О? Почему?

Их взгляды встретились, в его глазах читалась страсть.

— Мысли были заняты другим.

— О, — ей внезапно стало трудно дышать, будто кто-то выкачал из воздуха весь кислород. — Чем?

— Кара…

Она подалась вперед, ожидая продолжения фразы и надеясь услышать, как он скучал по ней, как проводил каждую минуту, думая о ней.

Александр пристально оглядел девушку, и взгляд его остановился на её лице. Она ощущала все тепло и силу, исходящую от этого пристального взгляда. В тот момент она бы сказала все, что он хотел бы услышать, и сделала бы все, что он бы пожелал. И хотя они не дотрагивались друг до друга, казалось, будто он касается ее волос, ее щеки.

Вдруг он шагнул назад и отвел глаза в сторону.

— Александр, — ее голос прозвенел слабо и неуверенно.

— Чего ты хочешь от меня, Кара?

— Хочу?

— Ты слишком часто думала обо мне за последние недели.

Кара изумленно уставилась на него. Откуда он знает?

— Я слышу твои мысли. Чувствую твое одиночество и беспокойство. — Он сжал руки в кулаки, чтобы удержаться и не коснуться ее. — Что тебе от меня нужно?

— Мне… ничего.

— Ты не может врать мне, Кара. Я знаю, как долго тянуться твои ночи и что сон не приносит тебе облегчения. Ты гадала, почему я не звоню, что мешает мне встретиться с тобой.

— Откуда ты все это знаешь? Ты не можешь читать мои мысли. Это невозможно!

— Кара, одно я знаю точно — в жизни невозможны только несколько вещей.

Смущенная тем, что он раскрыл ее самые сокровенный мысли, девушка отвела взгляд.

— Не прячь глаза, Кара. Мне не нужно было проникать тебе в голову, чтобы прочитать твои мысли, потому что они полностью совпадали с моими. Мои ночи были такими же долгими и одинокими. Твой образ преследовал меня изо дня в день. А по ночам я вспоминал твою улыбку. Я хочу…

— Чего? — охрипшим голосом спросила Кара. Ни один мужчина не говорил ей столь романтические слова и не заставлял чувствовать себя такой желанной. — Чего ты хочешь?

— Этого, — он опустился перед ней на колени, обнял ладонями ее лицо и поцеловал.

Ее и раньше целовали, даже довольно часто, но так — никогда. Прикосновения Александра отозвались в её теле огнем, горячим и возбуждающим. Пальцы мужчины скользнули вниз по её плечам, сжимая крепче. Девушка осознала всю силу, скрытую в его руках, ощутила исходящую от его тела мощь, подобную теплу, излучаемому солнцем.

Кара услышала тихий стон. Кому из них он принадлежал? Александр провел языком по ее нижней губе, вторгаясь глубже, играя ее язычком. Она поняла, что тает, тает от жарких поцелуев, нежных касаний пальцев, плавных движений рук по ее спине. Девушка чувствовала холод его пальцев на своей обнаженной коже.

— Кара, — голос мужчины дрожал, когда он отпрянул назад.

Утонувшая в ощущениях Кара посмотрела на него сквозь полуопущенные веки. Александр погладил ее по щеке. А она уткнулась в его ладошку, желая большего.

Ему не стоило приходить. Мужчина поднялся на ноги, собираясь сказать, что все это было ошибкой, но Кара схватила его за руку и крепко её сжала.

— Не уходи.

— Кара, послушай…

— Нет. Не думаю, что хочу это услышать.

— Для твоего же блага.

— Теперь уверена, что не хочу.

Будто волк, учуявший добычу, Алекс обернулся в сторону дома Кары. Внутри бродила Лена Корли.

— Мне надо идти, — сообщил он.

— Нет, пока не пообещаешь, что завтра опять вернешься.

Он уже слышал, как Лена Корли звала Кару. И не хотел, чтобы женщина увидела его здесь, не хотел пытаться объяснять то, что на тот момент было необъяснимым.

— Александр?

— Да, хорошо. Завтра ночью.

— Когда?

— В десять не слишком поздно?

— Нет.

— Ну, тогда в десять, — он придвинулся, поднес ее руку к губам и поцеловал. — До завтра, — прошептал он, ступая в тень, и исчез.

— До завтра, — повторила Кара, мучаясь вопросом, как пережить эти долгие часы до встречи с ним.

Он сел у компьютера, уставился в монитор, продолжая то, на чем остановился в прошлый раз.

Той ночью кошмары вернулись вновь и стали намного реалистичнее и страшнее, чем прежде. После смерти Анны-Мары уже ничто не держало меня в моем старом доме, ничто не привлекало в моей прежней жизни. Я, не задумываясь ни о чем, попрощался с родителями и покинул деревню. Я бежал. Бежал от воспоминаний о жене и ребенке. Бежал от образов, приходящих ко мне во снах. Каким глупцом я был, думая, что смогу убежать от судьбы. Я был во Франции, пытался утопить боль в кружке пива, в ту ночь она меня и нашла.