Темнее ночи

Десятью милями вниз по дороге находилась заправочная станции. Без сомнения, телефонная будка там точно была.

Вздохнув, Кара скрестила руки на руле, уперлась в него лбом и разрыдалась. Не смотря на то, что наговорила Алексу, она не сможет выдать его Баррету. Во всех фильмах, которые она когда-либо смотрела (в памяти внезапно всплыли «Человек со звезды»[1] и «Инопланетянин»[2]), люди собирались взять пришельцев в плен и подвергнуть их жутким опытам. Она не сомневалась, что Алекс очнется заточенным в какой-нибудь лаборатории и станет жертвой бесчисленных экспериментов. Кара была уверена, просто так его не отпустят. А что если он убьет кого-то, когда его попытаются поймать? А что если убьют его самого?

Девушка не могла вернуться к нему, но и домой поехать она тоже не могла, по крайней мере, пока не будет уверена, что это безопасно. Ну, и что же теперь делать? — снова задумалась Кара.

Подняв голову, она устремила взгляд в темноту. Снова шел дождь, и казалось, будто небеса и все небесные ангелы разделяли с нею ее печаль.

Кара решительно повернула ключ в замке зажигания. Она не могла сидеть здесь всю ночь. Надо было действовать. Найти мотель. Передохнуть. Точно, ей просто необходимо было хорошенько выспаться. Может быть, после этого она сможет мыслить более трезво.

Она зарегистрировалась в первом попавшемся мотеле, предусмотрительно назвавшись вымышленным именем.

Оказавшись в своём номере, девушка закрыла за собой дверь и подперла ее креслом — в качестве дополнительной меры безопасности.

Она умылась, разделась и плюхнулась на кровать.

Простыни были ледяными — такими же ледяными, как и боль в ее сердце.

Она не будет думать о нем. Она не хотела думать о нем.

Но не могла думать ни о чем другом. Только об Алексе. О его голосе. О том, как он гладил ее по волосам, как касался своими губами ее губ. О том, как смотрел на нее, словно она была прекраснейшим и драгоценнейшим созданием из всех, что он видел в своей жизни.

Это было не справедливо! Ей хотелось иметь дом и семью. Но она ведь не знала, смогут ли человек и пришелец с другой планеты зачать ребенка… Резкий смешок сорвался с ее губ. О чем она только думала? Их совместная жизнь была невозможна, абсолютно невозможна.

Зарывшись с головой в одеяла, она умоляла себя заснуть.

Кара проснулась почти под вечер. Некоторое время просто смотрела в потолок, размышляя, как же поступить дальше.

Заставив себя встать, порылась в одной из сумок, затем отправилась в ванную и почистила зубы. Пока расчесывала волосы, переключала телеканалы, и едва не задохнулась, увидев на экране свое лицо.

«…Кроуфорд, которая отказалась от медицинского лечения в клинике Гринвейля несколько дней назад. У Кроуфорд редкое заболевание крови, которое является очень опасными и легко передаётся окружающим. Всех, кто владеет хоть какой-то информацией о ней, просим немедленно сообщить об этом…»

Кара выключила телевизор. Ей просто необходимо было позвонить домой и убедить Нану и Гейл, что с ней всё в порядке. Она потянулась к телефону, но пальцы замерли над кнопками. А что если за всем этим стоял Баррет? Что если он нашел способ прослушивать их телефон…

Думай, Кара. Надо было связаться с Наной. С довольной улыбкой она набрала номер миссис Зиммерман. Элси Зиммерман была их соседкой вот уже десять лет. Отважная старушенция, известная своим овсяным печеньем и имевшая собственный бизнес.

— Алло.

— Миссис Зиммерман, это Кара.

— Кара! Где ты, дитя? Бабушка сходит с ума от беспокойства.

— Знаю. Не могли бы вы сделать для меня кое-что? Не могли бы позвать Гейл? Не говорите ей, зачем, просто пригласите к себе в дом. И не говорите ничего Нане.

— Но она же захочет знать…

— Я расскажу ей все, как только смогу. Пожалуйста, миссис Зиммерман, это очень важно.

— Хорошо, Кара. Не клади трубку.

Спустя пару минут на другом конце провода послышался голос Гейл.

— Кара? Кара, где ты? К нам приходил доктор, он искал тебя. Сказал, что ты сбежала из клиники и что твоя жизнь в опасности. Я не помню, как его звали.

— Дейл Баррет?

— Да, точно.

— Не верь ему, Гейл, не верь ни единому его слову. Со мной всё в порядке. А ты как? Как Нана?

— У нас все хорошо. Не волнуйся. Мы видели тебя по телевизору.

— Да, я тоже. Когда приходил Баррет?

— Он появляется каждый день, задает вопросы. Где ты, Кара? Когда вернешься домой?

— Не знаю. — Она не могла вернуться домой, только не сейчас, когда Баррет рыскает поблизости. — Послушай, Гейл, не говори никому, что я звонила.

— Но…

— Пообещай мне, Гейл. Ты никому пока об этом не расскажешь. Даже Нане.

— Она переживает, Кара.

— Знаю. Я позвоню тебе снова, как только представится случай.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, сестренка.

— И я тебя.

— Позови к телефону миссис Зиммерман. И помни, ты не должна никому говорить, что я звонила.

— Хорошо. Пока.

Спустя мгновение миссис Зиммерман вновь взяла трубку.

— Кара?

— Да. Я понимаю, что моя просьба прозвучит странно, но вы не должны никому рассказывать о моем звонке. Даже Нане.

— Кара, мне это не нравится.

— И мне тоже, но поверьте, если я так говорю, значит, это вопрос жизни и смерти. Я не хочу, чтобы из-за меня Нана или Гейл подверглись опасности.

— Кара, у тебя неприятности?

— Не в том смысле, в котором вы подумали. Мне пора, миссис Зиммерман. Пожалуйста, присмотрите за Гейл и Наной.

— Не переживай об этом. Да благословит тебя Господь.

— Спасибо.

Положив трубку, Кара еще долго смотрела на телефон. Она надеялась, что Баррет сдастся, но, как оказалось, у него была бульдожья хватка. Ну, и что ей оставалось делать? Её бросало в дрожь от одной лишь мысли о том, что случится, если она снова попадется в лапы Баррета. Без сомнения он запрет ее там, где никто не сможет найти, и начнет продавать кровь Кары покупателям, которые предложат за это самую высокую цену.

И она не сомневалась, что люди со смертельными болезнями будут платить за эту кровь. О да, они заплатят любую сумму, которую назовет доктор, если сочтут, что это поможет выздороветь. И возможно, действительно поможет. А имела ли она право отказывать в помощи больным, находящимся на грани между жизнью и смертью, если в ее силах было их спасти? Но как же её права? Неужели ее жизнь никогда больше не будет принадлежать ей самой?

Ее собственная жизнь… Девушка смотрела в зеркало на туалетном столике. Алекс дал ей свою кровь. И это спасло ей жизнь. Интересно, а продлило ли? Стала ли она чувствительна к солнцу? Она попыталась представить, каково это — существовать двести лет и провести остаток жизни, избегая солнца, но это оказалось за пределами ее понимания.

Она помассировала виски. Голова раскалывалась, глаза покраснели и воспалились, а ещё ужасно болело где-то в области сердца.

Она скучала по Алексу. И лишь мысли о нем заглушали головную боль. Она вспомнила, как спросила о том, каким образом он разжег огонь и на какие ещё фокусы был способен. Вспомнила его загадочный ответ.

Больше, чем тебе хотелось бы знать.

Сердце ещё не успело совершить следующий удар, а Кара уже поняла, что должна вернуться. С Алексом она будет в безопасности. Но дело было не только в этом. Жизнь без него казалась пустой, мрачной и бессмысленной, словно кто-то высосал из нее всю радость и задор.

Она поспешно приняла душ, натянула чистые брюки и свитер, потом отправилась в ресторан на противоположной стороне улицы, где заказала в дорогу сэндвич с индейкой и газировку. Отыскав в сумочке солнцезащитные очки, Кара одела их, надеясь, что так ее никто не узнает.

Спустя пару минут, девушка уже сидела в машине. Припарковавшись в затененном местечке, она остановилась, чтобы перекусить, но едва ли разобрала вкус пищи. Все ее мысли были заняты предстоящей встречей с Алексом. Тот факт, что он был пришельцем, уже не казался столь важным или пугающим, как это было прошлой ночью. И все же…