Богиня по крови

Меня скрутило от боли, не имевшей ничего общего с чадорождением.

— Что значит «разрушилось»? Каким образом?

— Видимо, в него ударила молния, хотя небо чистое. Никаких признаков грозы.

У меня запершило в горле от горечи, поэтому я прохрипела:

— Что-нибудь выпало из ствола?

Охранник даже бровью не повел, услышав такой странный вопрос. Вот что значит Партолона, где магия столь же реальна, как и Богиня, которая правит этим миром. Странность для него — норма.

— Ничего, миледи.

— И тел никаких не было? — заставила я себя спросить, стараясь не думать о том, как выглядел бы разложившийся труп Клинта.

— Нет, миледи. Никаких тел.

— Уверен? Сам видел? — выпалил Клан-Финтан.

— Абсолютно, милорд. Да, я как раз возвращался после смены караула с северного поста, когда услышал сильнейший треск. Я находился недалеко, знал, как важна для леди Рианнон священная роща, и немедленно туда отправился. Когда я увидел дерево, оно все еще дымилось.

— Ты должен пойти и посмотреть, — велела я Клан-Финтану.

Он напряженно кивнул и приказал охраннику:

— Найди Дугала и скажи, чтобы он ждал меня у северных ворот.

— Слушаюсь, милорд. Миледи!.. — Он церемонно поклонился и поспешил прочь.

— Я пойду с тобой, — мрачно изрек Каролан, после чего вместе с Аланной ушел в другой конец комнаты, позволив мне с Клан-Финтаном поговорить наедине.

— Если она здесь, то мертва, — сказала я гораздо спокойнее, чем чувствовала.

— Допустим, Рианнон вернулась в Партолону не одна. Зло, пришедшее с ней, тоже должно погибнуть. Я хочу в этом удостовериться.

Я кивнула и посмотрела на личико спящей Мирны. Я стала чертовски уязвима, когда поняла, что не перенесу, если с моей доченькой что-нибудь случится…

— Я никому и ничему не позволю причинить вам вред, — грозно пробасил Клан-Финтан.

— Знаю.

Я встретилась с его твердым взором, но мы прочли в глазах друг друга одно и то же воспоминание. Несколько месяцев назад меня утянули в то самое дерево и перенесли в Оклахому вместе с возродившимся злом, которое, как мы все полагали, было истреблено навеки. Все это случилось на глазах у Клан-Финтана. Он не смог мне помочь. Я вернулась в Партолону только благодаря жертве двойника Клан-Финтана, мужчины по имени Клинт Фриман, и силе древних деревьев.

— Будь осторожен.

— Как и всегда, — сказал он и поцеловал сначала меня, а потом Мирну. — Отдыхайте. Я скоро.

Клан-Финтан и Каролан умчались прочь. До меня доносились приказы мужа удвоить охрану у спальни и во всем дворце. По идее, это должно было меня успокоить, а я, наоборот, почувствовала во всем теле холодный страх. Мирна начала тревожно посапывать, и я постаралась ее утихомирить, нашептывая ласковые слова.

— Она, наверное, голодная, Рия.

Аланна тут же оказалась рядом и помогла мне справиться с мягкой ночной рубахой, чтобы Мирна отыскала мою грудь. Я попыталась расслабиться и сосредоточиться на кормлении дочери, но мысли не хотели успокаиваться. Я точно знала, в какое мгновение умерла Рианнон. Священное дерево, служившее ей саркофагом, разрушилось. Еще мне не давали покоя загадочные слова Богини о материнской любви, способной излечить и спасти.

Рианнон ждала ребенка, когда ее заточили в дерево.

— Все будет хорошо, Рия. — Подруга забрала у меня из рук насытившуюся, уснувшую Мирну и положила ее в колыбельку рядом с моей постелью.

— Я боюсь.

— Эпона не допустит, чтобы с вами случилась беда. — Аланна взяла с туалетного столика широкую мягкую щетку, опустилась на колени и принялась осторожно расчесывать мои волосы. — Вы ее Избранная, Возлюбленная. Богиня защищает своих жриц. Теперь отдохните. Вы в безопасности, в самом сердце Партолоны. Все мы защищаем и любим вас. Вам нечего бояться, подруга моя…

Аланна еще долго бормотала, успокаивая меня. Милый голосок и нежные прикосновения щетки, помноженные на усталость от долгих родов, подействовали на меня как снотворное. Все тело ныло, требуя отдыха. Но прежде чем погрузиться в блаженную тьму, я успела кое о чем подумать.

«Если в священной роще Партолоны не нашли никаких тел, то они должны находиться в Оклахоме, где есть точно такое же место. Что же, черт возьми, сейчас там происходит?..»

4

Оклахома

Ричард Паркер почуял недоброе задолго до того, как Джон Мирный Орел медленно проехал по аллее со своим страшным грузом. Весь вечер Паркер места себе не находил. К тому же все его шестеро псов, помесь борзой ирландским волкодавом, с началом сумерек подняли вой и, несмотря на грозные хозяйские окрики, не умолкали добрых пять минут.

Ему не нужно было смотреть на календарь, чтобы узнать, какой сегодня день. В последний раз Ричард видел дочь в ноябре. С тех пор он все время считал месяцы, недели, дни, хотя точная дата была неважна. Отец понятия не имел, когда выйдет ее срок, просто грубо прикидывал, что где-то в конце апреля. Сегодня тридцатое. День рождения Шаннон. В другом мире, где ее почитали как воплощение Богини, ей исполнилось тридцать шесть. Но странное зловещее предчувствие навевали на него вовсе не воспоминания о дне рождения дочери.

«Быть может, Шаннон разродилась как раз сегодня, в своем древнем мире, где-то за невообразимой границей времени, в другом измерении? Каким бы невероятным это ни казалось, но я не удивился бы, если бы она попыталась прислать мне весточку. В конце концов, вся эта дурацкая ситуация просто немыслима.

Когда Шаннон появилась на пороге в разгар сильнейшей метели, испуганная и грязная, с каким-то мужиком, который оказался Клинтом Фриманом, героем, бывшим пилотом-истребителем, я захотел поверить в ее дикую историю. Шаннон якобы поменялась местами с Рианнон, Воплощенной Богиней из другого мира. Затем Клинт перетянул ее обратно в Оклахому. Но моя дочь не была лгуньей. Та женщина, которая развивала здесь бурную деятельность в последние месяцы, действовала как холодная расчетливая стерва. Она настроила против себя всех друзей и родственников, выглядела как моя Шаннон, но вела себя совершенно по-другому.

Да, злобный Нуада чуть не погубил меня в ледяном пруду. Я убедился в способностях дочери, дарованных Богиней. Но еще до этого мне было легче смириться с идеей другого мира, чем принять за данность тот факт, что моя девочка каким-то непонятным образом полностью изменила характер».

«Я точно знал, в какой момент Шаннон победила Нуаду и покинула этот мир. Это было таким же очевидным, как запах дождя или шелковистый лошадиный загривок под ладонью. Так говорило мне внутреннее сознание, скрывавшееся где-то в глубине души. Еще я не сомневался в том, что Клинт погиб, возвращая Шаннон в Партолону. Уверенность в этом печалила меня почти столь же сильно, как потеря единственного ребенка. По крайней мере, Шаннон не умерла. Мне легче думать, будто она переехала в Европу или даже в Австралию. Может, однажды нам удастся увидеться. — Ричард вздохнул и беспокойно прошелся от стены к стене в своем бетонном патио. — Шаннон должна была покинуть этот мир. Там, в Партолоне, она замужем за своим любимым, отцом нерожденного ребенка. Этой девочке нужен отец».

— Как, впрочем, и дедушка, — проворчал он вслух.

Ему оставалось надеяться, что Шаннон сумеет связаться с ним, пусть даже ненадолго. Тогда он перестанет чувствовать, будто потерял дочь навеки. Она часто ему снилась. В этих видениях Шаннон была неизменно счастлива, окружена людьми, обожавшими ее. Однажды он даже видел ее мужа-кентавра.

— Чертовски интересное зрелище, — сказал Ричард сам себе и фыркнул.

Он не сомневался, что за этими снами стояла Шаннон, точнее сказать, Эпона, та самая Богиня, которой служила его дочь. Как бы там ни было, отец будто получал от нее письма и был доволен дарованной ему возможностью изредка заглядывать в чужой мир.

Однако сегодня происходило что-то другое, отличное от снов. Это ужасное предчувствие настолько крепко засело у него внутри, что он даже не мог спокойно стоять на месте.