Чаша любви (ЛП)

— Он настаивал, — негромко проговорила Эльфейм, словно угадав, о чем думает Бригид. — Ку не обвинял остальных фоморианцев в смерти Бренны. Он понял, что ее убийца потеряла контроль над тем самым безумием, против которого они все боролись.

— Кухулин обвинял только себя, — кивнула Бригид. — Может, ему станет легче, когда он приведет домой этих полуфоморианцев. Лохлан говорит, что среди его народа много детей. Может быть, они помогут исцелить рану.

— Выздоровление без прикосновений знахарки — трудный процесс, — пробормотала Эльфейм. — Мне не хочется думать о том, что ему больно без… — Она резко замолчала и сухо засмеялась.

— Без чего? — спросила Бригид.

— Я знаю, это покажется глупым. Кухулин — воин, сила и храбрость которого известны всем. Но мне больно думать о том, что рядом с ним нет семьи именно сейчас, когда ему так плохо.

— Прежде всего старшей сестры?

— Да, именно меня. — Губы Эльфейм дрогнули, она снова вздохнула. — Брат уехал так давно. Я думала, что он вернется гораздо быстрее.

— Ты ведь знаешь, гонец из замка Стражи сообщил, что сильная весенняя метель замела горы и закрыла проход к Пустоши. Кухулину надо дождаться, пока все растает. Потом он будет ехать не торопясь, чтобы не утомить детей. Тебе надо набраться терпения, — сказала Бригид.

— Это качество никогда не было одним из твоих достоинств, сердце мое, — раздался позади них низкий голос.

Подруги обернулись и увидели, что к ним неслышно приблизился крылатый человек. Бригид никак не могла привыкнуть к тому, что существуют подобные создания. Лохлан был отчасти фоморианцем, но больше человеком, чем демоном. Он и другие дети, подобные ему, втайне воспитывались матерями в суровых краях Пустоши, расположенной к северу от Трирских гор. Муж Эльфейм был высоким, с небольшими, но рельефными мускулами, четкими и привлекательными чертами. Лохлан очень напоминал человека, но его сияющая кожа свидетельствовала о темном наследии. Еще у него имелись крылья. Сейчас они были сложены и уютно подвернуты на спине. Виднелись только кончики цвета грозового неба. Но Бригид видела их полностью распростертыми и никак не могла забыть это страшное великолепие.

— Доброе утро, охотница, — тепло сказал он, подойдя к ним. — Винни сообщила мне, что ты сегодня утром вернулась с восхитительной добычей. Теперь мы с нетерпением ждем к ужину стейки из оленины.

Бригид коротко наклонила голову, благодаря за похвалу, и отошла в сторону, чтобы Лохлан мог поздороваться с женой.

— Я потерял тебя сегодня утром, — сказал он, потянулся к руке Эльфейм и нежно поцеловал ее.

— Прости. Я не могла уснуть и не хотела тебя будить. Поэтому… — Она запнулась.

— Ты с нетерпением ждешь возвращения брата. Поэтому не можешь найти себе места, — подсказал он.

— Я знаю, что Кухулин — воин, понимаю, что думаю о нем как сестра, а не как предводительница клана, но беспокоюсь о нем.

— Я тоже воин, но утратил бы душу, если бы потерял тебя. Можно быть прекрасным бойцом и не лишиться способности ощущать боль. В последнее время я тоже часто думал о Кухулине. — Лохлан помолчал, тщательно подбирая слова. — Возможно, один из нас должен отправиться за ним.

— Я хочу это сделать, но не могу уехать. — Голос Эльфейм стал расстроенным. — Клан слишком молод. Остается еще очень много работы по перестройке замка.

— Значит, отправлюсь я, — обычным деловым тоном произнесла Бригид.

— Ты? — переспросила Эльфейм.

Охотница кивнула, пожала плечами и с улыбкой добавила:

— В здешнем лесу столько дичи, что даже воины-люди могут легко снабжать ею замок. Хотя бы некоторое время. А вот для того, чтобы проследить путь Кухулина через горы, нужно умение охотницы. — Она бросила острый взгляд на Лохлана и спросила: — Верно?

— След очень неясный. Я знаю, что Кухулин и его спутники пометят тропу, но ее все же будет трудно найти, — согласился он.

— Кроме того, в Пустоши мало дичи. Я смогу избавить твоего брата и тех, кто будет с ним, от голода, облегчить подготовку к путешествию. — Бригид улыбнулась предводительнице клана. — Охотница — всегда долгожданная компания, особенно когда надо накормить юные рты.

— Друг тоже всегда долгожданная компания, — сказала Эльфейм, и ее голос дрогнул от избытка чувств. — Спасибо тебе. Ты сняла огромный груз с моей души.

— Кухулин, вероятно, подумает, что я плохая замена его сестре, — грубовато проговорила Бригид, чтобы скрыть собственные эмоции.

Она беспокоилась об Эльфейм так, словно та была ее родственницей.

«Нет, — мысленно поправилась охотница. — Это я убежала от своей семьи и присоединилась к клану Маккаллан. Об Эльфейм беспокоиться гораздо проще».

— Брат ничего такого не подумает, — засмеялась старшая сестра.

— Я набросаю карту, которая поможет тебе ясно представить путь, — предложил Лохлан и положил руку на плечо охотнице. — Бригид, спасибо за то, что делаешь это.

Она посмотрела в глаза крылатому человеку и едва не вздрогнула от его прикосновения. Большинство членов клана постепенно приняли Лохлана как супруга Эльфейм. Он был наполовину фоморианцем, но доказал свою преданность клану. Все же Бригид не могла подавить ноющую неловкость, которую всегда вызывало в ней его присутствие.

— Я уеду завтра с самого утра, — решительно сказала охотница.

Бригид ненавидела снег. Он вызывал у нее не просто физический дискомфорт. У всех кентавров температура тела была высокой от природы. Она успешно защищала их от всех изменений погоды, кроме самых резких. Охотница не терпела снег в принципе. Он покрывал землю сырым одеялом, от которого все цепенело. Лесные жители прятались от него либо улетали и убегали в теплые края. Она понимала животных.

Бригид целых пять дней шла из замка Маккаллан к северу, пробиралась через лесную чащу к началу скрытой тропы, которую Лохлан подробно нарисовал на карте. Пять дней! Она фыркнула от отвращения. Кентаврийка чувствовала себя человеком, который кружит по лесу верхом на глупой лошади. Она думала, что дважды пройдет этот путь за вполовину более короткое время.

— Чертов снег, — пробормотала она, и ее голос прозвучал странно в глухом лесу, напротив стены гор, показавшихся впереди. — Конечно, это должно быть где-то здесь.

Она оглядела скалу необычной формы в поисках признаков того, что здесь прошла маленькая группа Кухулина. Бригид думала, что воин отметит тропу, хотя вряд ли он мог навалить такую кучу красных камней, в точности походившую на открытый рот великана с высунутым языком и щербатым ртом. Топот копыт кентаврийки зазвучал глухо, когда она ступила по влажной земле, приближаясь к зияющему туннелю.

Внезапно воздух наполнился шумом бьющихся тяжелых крыльев. Мимо пронеслась черная птица и опустилась на скалу, похожую на язык.

Бригид резко остановилась, сжала зубы. Ворон поднял голову и каркнул. Охотница нахмурилась.

— Прочь, проклятая птица! — крикнула она и махнула руками, чтобы прогнать его.

Ворон невозмутимо уставился на нее холодными черными глазами, неторопливо, отчетливо трижды ударил клювом по скале, расправил крылья и мгновенно взлетел. Он скользнул над самой головой Бригид и почти коснулся ее волос, так что она едва не пригнулась. Охотница нахмурилась и приблизилась к скале. Когти птицы процарапали снег. Под ним виднелись красноватые камни — ржавые линии на зимнем холсте. Она потянулась, расчистила снег и нисколько не удивилась, когда увидела след Кухулина, ведущий прямо в туннель.

Бригид тряхнула головой.

— Мне не нужна твоя помощь, мама. — Ее голос гулко и страшно отразился от стен туннеля. — Ты всегда требуешь за нее слишком дорогую цену.

Ветер донес до охотницы карканье ворона. В этом ветре она внезапно ощутила волшебное тепло, а вместе с ним — ароматы и звуки, прилетевшие с равнины Кентавров. Бригид закрыла глаза от охватившей ее тоски. Зелень полей была не просто цветным пятном. Сквозь нее проносился теплый ветер, вбирая в себя ее запах и вид. На равнину Кентавров пришла весна. Там все было совсем не похоже на холодный белый мир гор. Травы стояли уже по колено, среди них красовались голубые, белые и сиреневые полевые цветы. Охотница сделала глубокий вдох и почувствовала, как пахнет домом.