Страница 16 из 103
— А ты можешь ее закрыть? — резко спросила Бригид, заставляя себя отбросить смешанное чувство раздражения и паники, которое вызвали у нее объяснения Сиары.
— Не всегда. Иногда душа не желает излечиваться.
— Что же случается тогда?
— Часто — самоубийство. Или же человек продолжает цепляться за жизнь, но он лишь оболочка того, каким был когда-то, — печально сказала Сиара.
— Стало быть, понимание того, каким был Кухулин, пока не потерял Бренну, поможет тебе закрыть его рану? — переспросила Бригид.
Инстинкты охотницы, существование которых она не желала признавать, подсказали ей ответ Сиары еще до того, как крылатая шаманка вздохнула и заговорила:
— Возможно. Разрушенную душу довольно трудно излечить, даже когда пациент открыто принимает помощь. Без сотрудничества Кухулина почти ничего нельзя сделать. Можно разве что попробовать связаться с потерянной частью, уговорить поврежденную душу выбрать жизнь и исцеление вместо отчаяния и смерти.
Бригид кивнула, вспоминая раннее детство и времена, когда мать могла излечить печаль жизни другого кентавра.
«Майерад заживляла разрушенные души», — поняла охотница, стыдясь, что никогда не думала об этом прежде.
Было время, когда Бригид считала мать лучше всех на свете и старалась во всем ей подражать. Но это происходило до того, как та помешалась на власти, которую давало ей ее положение. Кентаврийка давно перестала видеть в матери духовного целителя. От этой мысли на нее неожиданно накатила волна грусти.
«Кухулин!.. — напомнила она себе. — Речь идет о Ку, а не обо мне и не о табуне Дианны. Теперь я часть клана Маккаллан. Этот воин стал для меня роднее, чем кровный брат».
Охотница проглотила внезапный комок в горле и проговорила:
— Ку был озорником. Эльфейм часто называла его неисправимым — и была права. Он обожал флиртовать. Теперь по нему этого не скажешь, но раньше улыбка не сходила с лица Кухулина. Грозный воин хохотал так открыто, что я считала его смех детским и ужасно заразительным. Кстати, если ты ему об этом расскажешь, то я буду отрицать каждое слово.
— Продолжай. — Сиара заулыбалась еще шире. — Я и не собираюсь ничего передавать ему. Что еще ты помнишь? Просто говори первое, что приходит тебе в голову.
— Женщины любили его, он обожал их, — выпалила Бригид и прыснула, вспомнив, как смущался Кухулин, когда поначалу пытался добиться внимания маленькой знахарки. — Но не Бренна. Она открыто отказала ему, когда он попытался ухаживать за ней, — хихикнула кентаврийка. — Помню, как он тыкался на манер слепого котенка, стараясь добиться благосклонности будущей жены. Ку был восхитительно нелеп. Однажды я сравнила его с быком во время гона, который помечает территорию вокруг избранницы с изяществом ревущего зверя.
Взрыв смеха Сиары заставил воина оглянуться. Женщины с невинным видом затихли. Вскоре Кухулин снова стал смотреть вперед, неподвижно, подобно статуе, восседая на коне.
Бригид продолжила, стараясь не повышать голос:
— Он не понимал, как добиться женщины, которая снова и снова говорит ему «нет». Кухулин был кавалером, которого отшивали очень немногие.
Сиара удивленно захлопала глазами и спросила:
— Бренна ему отказала?
— Она не доверяла мужчинам, привыкла, что ею пренебрегают, не обращают на нее внимания.
— Почему?
— Бренна была изуродована после несчастного случая, приключившегося с ней в детстве. Я думала, что ты знаешь. Разве Керран и Невин не рассказывали о ней?
— Нет, просто упоминали. Воину слишком больно слышать или говорить о своей потерянной любви. Я всегда считала, что она была красивой женщиной и одаренной знахаркой.
— Даже больше!..
— Само собой разумеется, если такой озорник и любитель женщин, как Кухулин, сумел разглядеть за внешностью прекрасную душу и полюбить ее. — Слова Сиары звучали как высшая похвала, но лицо шаманки стало напряженным и серьезным.
— Это плохо?
— Все усложняется…
— Объясни, — потребовала Бригид.
Сиара сбросила с лица длинную прядь темных волос, раздумывая над ответом.
— Любовь приходит в различных формах. К примеру, та, которую мы чувствуем к своей семье. Она очень сильная, но другая. У тебя есть братья или сестры? — неожиданно спросила крылатая женщина.
Этот вопрос застал Бригид врасплох. Губы кентаврийки побелели, она коротко выдавила напряженным голосом:
— Да.
— Тогда ты понимаешь разницу между любовью, которую чувствуешь к брату или сестре, и той, что ощущаешь к родителям.
Охотница быстро кивнула, надеясь, что Сиара больше не будет задавать подобных вопросов. Но она зря волновалась. Шаманка размеренно заговорила, объясняя свое мнение:
— Как и в семье, любовь между мужчиной и женщиной тоже может принимать разные формы. Одни любят страстно, но поспешно. Как костер, который горит слишком жарко, такая любовь быстро заканчивается, зачастую оставляя после себя холодный пепел. Другие не чувствуют сильной страсти. Их приязнь походит на угли, которые тлеют год за годом, оставаясь теплыми и живыми. Еще можно любить только умом, сердцем или телом. Совсем редко встречается одновременно и то, и другое, и третье.
— Именно такая любовь случилась у Кухулина и Бренны.
— От нее труднее всего оправиться.
— Но ты все еще хочешь попытаться помочь ему? — спросила Бригид.
— Конечно. Но…
— Что? — потребовала ответа Бригид.
— Но ему нужна не я. Кухулин полностью ушел в себя. Ему требуется поддержка шамана, который был бы для него близким человеком, позаботился бы о нем на гораздо более личном уровне, — тихонько вздохнула Сиара. — Я уважаю этого воина, возможно, со временем смогла бы стать для него достаточно близким человеком, добраться до самых глубинных эмоций. Но, боюсь, Кухулину надо помочь гораздо быстрее.
— Его отец — верховный шаман всей Партолоны. Может быть, он излечит сына?
Сиара поджала губы и лишь покачала головой.
— Почему нет? Мидхир — великий шаман.
— Помнишь о разных видах любви? — спросила Сиара, а когда Бригид нетерпеливо кивнула, продолжила: — Чтобы оправиться от раны, нанесенной потерей Бренны, Кухулину нужна тесная связь с шаманом, но не такая, как у родителей и детей. Кто-то должен любить его как мужчину, а не как ребенка.
— В этом нет ни капли смысла, — нахмурилась Бригид. — Единственный шаман, которому Ку доверился бы, — это его отец. Больше никто. Разве что ты.
— Ты так считаешь? — Сиара незаметно улыбнулась. — Я чувствую на воине руку нашей Богини, не верю, что Она лишит его своей поддержки. Но пути Эпоны часто таинственны. Нам трудно их понять. Пока за дело не возьмется другой шаман, я попытаюсь смягчить страдания воина.
От слов Сиары по спине Бригид пробежали мурашки. Она заговорила чуть более резким голосом, чем хотела:
— Ждать, пока представится удобный случай, просто глупо. Сделай все, что можешь. Надо помочь Ку. Я ни словом не обмолвлюсь ему о нашем разговоре.
Сиара вежливо наклонила голову в знак согласия.
9
Лагерь для первой ночевки был разбит удивительно быстро, поскольку дети работали ловко и умело. Они разбились на небольшие группы, руководимые взрослыми или юношами и девушками постарше. Шесты от носилок с легкостью превратились в каркасы палаток. Их надежно покрыли растянутые козлиные шкуры. Самодельные жилища выросли как грибы, образовали тесный круг на гладкой каменистой площадке, которую Сиара выбрала с особой тщательностью. Полог каждой палатки был откинут.
— Я понимаю, почему палатки стоят по кругу, — шепнула Бригид Кухулину. Воин присоединился к ней. Она свежевала полдюжины зайцев, которых поймала в силки, пока новые фоморианцы разбивали лагерь. — Но почему оставили открытыми пологи? Они что, хотят, чтобы этот холод, проклятый Богиней, заморозил их во сне?
— Увидишь! — хмыкнул Ку, взял зайца и вынул нож.
Прежде чем охотница успела заявить Кухулину, что его нежелание общаться только раздражает, в сумерках разнесся звонкий голос Сиары: