Брак без расчета

– Никак! – отрезала Эрика. – Я не собираюсь ничего ему говорить!

– Но он же имеет право знать! Этот ребенок в такой же степени его, как и твой. И двое родителей лучше, чем один. Почти всегда.

– Я же выросла без матери, и мне это не повредило.

– Нет, милая, повредило, и еще как. Просто ты еще малышкой научилась скрывать свои чувства. Но это совсем не значит, что твой ребенок должен пройти через то же самое. Особенно если это будет мальчик. Парню нужен отец, поверь мне, дорогая. Не могу сказать, что хорошо знаю этого сеньора, но он произвел на меня впечатление человека нравственного, с высокими моральными принципами. Мне кажется, что, как человек чести, он поведет себя достойно в этой ситуации.

– Что-то он не очень беспокоился о чести, когда занимался со мной любовью.

– Рискну вызвать твой гнев, милая, но в этом деле всегда участвуют двое. К тому же ты сама намекнула, что не дала ему достойного отпора.

– Не дала, верно, – неохотно подтвердила Эрика. – Но все это исключительно его вина. Он был слишком… слишком обольстителен, чтобы я могла отказать.

Майкл усмехнулся.

– Должен сказать, что, учитывая твою и его внешность, у вас наверняка родится удивительно красивый малыш.

Красивый, да. При условии…

– Но, мне кажется, Эрика, – продолжил ее, собеседник, – что сеньор Миландро признает его своим, даже если он и не будет красавцем. Ты просто обязана поставить его в известность.

Так, они снова вернулись к исходной точке!

– Майкл, давай договоримся раз и навсегда: я ничего не сообщаю Алехандро, и ты тоже. То, что я сейчас сказала, останется в этой комнате. Я прошу тебя не говорить даже Джине.

– Я и не собирался давать развернутое объявление в "Монреаль трибун", так что меня можешь не опасаться. Но не забывай, это не тот секрет, который тебе удастся хранить бесконечно долго.

– Это мой первый ребенок. Может, будет не очень заметно.

– Может, и не будет. Но не забудь, в сентябре у нас новая выставка Пери, и, судя по тому, какой интерес сеньор Миландро проявил к его творчеству, он непременно появится. Как ты представляешь вашу с ним встречу?

– Я возьму отпуск на это время. И заправлять всем в галерее придется тебе. Но ты справишься, Майки.

– Вот уж нет. Подбор и оценка экспонатов, переговоры с клиентами – это твое дело. Мне никогда не удавалось продавать все эти картинки за такие деньги, как тебе. Мы потеряем часть доходов, если ты выкинешь такой фокус.

– Отлично, тогда я буду разговаривать с авторами и клиентами по телефону, а встречаться только по предварительной договоренности.

– Перестань, Эрика, не веди себя как капризное дитя. Теперь уже наше финансовое благополучие касается не только тебя. Ты должна думать о ребенке, а дети в наше время стоят кучу денег.

– Да брось, Майкл, я, в общем-то, не нищая.

– Но и не миллионерша. И позволь напомнить, что если ты собираешься стать матерью-одиночкой, то тебе лучше не пренебрегать бизнесом и не пускать дело на самотек, пока это не будет совершенно необходимо. Не забудь, что тебе придется оплачивать врачей, частные детские садики и школы, давать малышу уроки тенниса, танцев, верховой езды, не знаю, чего еще. Уверяю, тебе всего этого захочется, да еще как!

– Прекрасно, – отозвалась Эрика, слишком подавленная свалившимися на нее настоящими проблемами, чтобы думать о том, что произойдет спустя много лет. – Что-нибудь придумаю, устрою так, чтобы не столкнуться с Алехандро.

– Сколько же ты собираешься хранить свой секрет?

– Столько, сколько понадобится, чтобы никто не интересовался, когда и от кого я забеременела.

Майкл с трудом удержался от смеха.

– Да ты просто мечтательница, моя маленькая Эрика! Если бы я не опаздывал на встречу, то остался бы и втолковал тебе, какую чепуху ты несешь. И не считай, что наш разговор окончен. Тема никоим образом не закрыта.

– Закрыта, и навсегда, – твердо ответила Эрика, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. А услышав, как закрылась за двоюродным братом дверь, добавила: – Все уже решено. Говорить больше не о чем.

Внезапно у нее появилось странное ощущение, будто она в кабинете не одна. Но этого же не могло быть: Майкл только что ушел! И услышала звучный баритон с еле заметным испанским акцентом:

– Все действительно уже решено, Эрика…

Не веря собственным ушам, она открыла глаза, и… Да-да, именно Алехандро Миландро собственной персоной стоял на пороге смежной с ее кабинетом маленькой приемной.

– Но не совсем так, как ты думаешь, – продолжил он, пересекая комнату неторопливой, вальяжной походкой. – Вернее, совсем не так.

Было совершенно очевидно, что он слышал каждое слово ее разговора с Майклом. И услышанное ему абсолютно не понравилось. Даже незнакомый с ним человек мог взглянуть лишь раз и тут же понять, что властный перуанец в полной ярости. И не намерен играть ни в какие игры.

Но мисс Феррмонт сама пребывала в бешенстве, чтобы замечать подобные пустяки. Она выпрямилась в кресле и высокомерно заявила:

– Не знаю, о чем ты говоришь, но мне очень хотелось бы узнать, каким образом ты попал в мой кабинет. Я жду объяснения, и немедленно, иначе вызову охрану и прикажу вышвырнуть тебя отсюда.

– Помолчи! – приказал он, игнорируя ее горячую тираду. – Ты никого не позовешь.

Подумать только, она была близка с ним. Он видел ее с обнаженной грудью. С юбкой, задранной до пояса и широко раздвинутыми ногами. Он прикасался к самым интимным ее местам. Знал, как она желала его. Как восхищенно взирала на свидетельство его желания. Как приняла его в себя.

Она настолько доверяла ему тогда…

Но, глядя на этого же мужчину сейчас, испытывала только страх. Потому что жгучее, яростное чувство по-прежнему было здесь. И объектом его снова была она. Только вот чувство это было противоположной полярности.

2

Эрика оторвала глаза от лица Алехандро, кинула быстрый взгляд в сторону закрытой двери, потом на телефон. Если двигаться быстро, то есть шанс проскочить мимо него в кабинет секретаря. А если наклониться и протянуть руку, можно схватить телефонную трубку и позвать на помощь.

И то, и другое выглядело предпочтительнее ее нынешнего затруднительного положения. И то, и другое, однако, оказалось невыполнимым…

– Даже не думай, Эрика, – прервал ее лихорадочные мысли Алехандро, с жутковатой точностью угадав их. – Ты не покинешь эту комнату и не позовешь на помощь. Но, может, тебе хочется обсудить нашу ситуацию в присутствии посторонних? Тогда, пожалуйста. – Он поднял трубку и любезно протянул ей. – Можешь пригласить всех и каждого, кто есть в здании. Или мне это сделать, чтобы ты себя не затрудняла?

– Положи проклятую трубку! – простонала она и тут же пришла в ярость от своего молящего тона. И от того, что, несмотря на его поведение, все же находит Алехандро неотразимо привлекательным. Ее тянуло к этому мужчине, как мотылька на открытое пламя. Яркое, обжигающее пламя.

– Конечно, querida, дорогая. Я совершенно не хочу расстраивать тебя больше, чем уже сделал. – Алехандро мягко опустил трубку на рычаг, потом сел в одно из кресел, вытянул ноги и спокойно продолжил: – Итак, оказывается, будет ребенок. И как же ты предлагаешь нам действовать в этих непредвиденных обстоятельствах? Услышав его спокойный и рассудительный тон, Эрика немного успокоилась и ответила:

. – Мы никак не будем действовать. Это не твоя проблема, Алехандро. Тебя это не касается.

– Ребенок никогда не проблема. Но поскольку я все-таки отец, то меня, безусловно, касается все. – Он внимательно посмотрел на нее глубокими черными глазами, пытаясь заметить нерешительность, колебания, следы обмана. – Это ведь мой ребенок, правда, Эрика?

Чего бы только она ни отдала, чтобы уверенно ответить "нет". Но он все равно уже слышал ее разговор с Майклом. Что толку неуклюже и неубедительно лгать?

– Да, твой.

– Ну, в таком случае, совершенно понятно, что делать дальше. Мы должны пожениться как можно скорее. – Пожениться? – Эрика едва не задохнулась от изумления и полуистерично вскричала: – Да ты шутишь!