Позабудь, что было...

– Сара, очнись!

Она нехотя посмотрела в озабоченные глаза сестры.

– Ради всего святого, да не думай ты сейчас о работе! Ты пришла сюда, чтобы как следует повеселиться, не забыла?

Саре показалось немыслимым, чтобы Джейн не смогла угадать истинной причины приступа рассеянности. Она наугад бросила какую-то незначительную реплику насчет наряда леди Фентхэм, и Джейн принялась показывать ей местных знаменитостей. Одних этих людей Сара помнила с детских лет, с другими Джейн познакомилась после того, как Ралф открыл собственное дело.

Кое-кто из знакомых подошел к ним поболтать. Почти все хвалили костюмы сестер, и Сара вынуждена была признать, что их платья и впрямь намного роскошнее, чем большинство нарядов в этой зале.

Она сказала об этом Джейн, и сестра скорчила гримаску.

– Понимаю, что это мелко и пошло, но сейчас, когда у Ралфа своя фирма, нам приходится держать марку. Ничто так не вызывает уверенности в чужом успехе, как открытая демонстрация его проявлений… Но ведь наши платья и вправду замечательные, верно? – Джейн с нежностью провела ладонью по пышной юбке. – Ей-богу, они стоят всех тех денег, которые я на них угрохала. Это Вероника подсказала, где можно взять их напрокат. Она на благотворительных балах собаку съела… Но куда же все-таки подевался Ралф? – нахмурившись, добавила Джейн. – Его нет уже целую вечность. Должно быть, толкует о делах где-нибудь в баре!

– Да вот он идет, – сказала Сара, заметив зятя, который пробирался к ним через разряженную толпу.

– Ну-ка, обе идемте со мной, – приказал он, подходя. – Нам есть что отметить. – Ралф, стоявший ближе к Саре, чем к Джейн, обвил рукой свояченицу за талию, притянул к себе и поцеловал в щеку.

Не зная почему, Сара оглянулась – и сердце ее застучало тяжело и гулко, когда она встретилась с взглядом сапфировых глаз. Как будто между ними произошел краткий, неслышный другим диалог: глаза Сары сказали: «Его поцелуй – пустяк», и взгляд незнакомца ответил: «Это так, я знаю… Но мой не будет пустяком».

Сара вздрогнула и с трудом расслышала озабоченный вопрос Ралфа:

– Тебе не холодно? Ты вся дрожишь…

Сара отрицательно покачала головой. Сердце у нее колотилось так быстро, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Ралф между тем обхватил второй рукой Джейн и теперь увлекал сестер к дверям одной из буфетных. Саре казалось, что все ее существо протестует против того, чтобы уйти – как будто она отдала бы что угодно, лишь бы не разрывать возникшей недавно невидимой, и все же крепкой нити… Никогда в жизни Сара не испытывала ничего подобного. Это сексуальное притяжение было настолько мощным, что казалось почти не от мира сего. С неохотой Сара позволила зятю увести ее прочь.

– Сюда, – указал Ралф, едва они вошли в буфетную, и повел сестер к столику, за которым сидели супруги Мерриуэзер.

Том Мерриуэзер при их приближении вскочил и отодвинул стулья для Джейн и Сары.

Возле столика в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского, пять бокалов в форме тюльпана ожидали, пока их наполнят искристой пенной жидкостью.

– Ну что, Ралф, – весело сказал Том, – ты уже сообщил дамам хорошие новости?

– Я подумал, что Джейн вначале лучше сесть, – ухмыльнулся Ралф. – Том только решил заключить контракт с моей фирмой.

Когда стихли восторженные восклицания, Том Мерриуэзер подал знак ожидавшему поблизости официанту разливать шампанское и первым встал, чтобы произнести тост за успех и процветание фирмы Ралфа.

Сара от души радовалась за сестру и зятя, потому что знала, как важен для их будущего этот солидный контракт, да и Ралф по секрету говорил ей, что примеру Тома Мерриуэзера следуют, как правило, и другие бизнесмены.

Бутылка шампанского – Том не поскупился – вмещала полгаллона, и к тому времени, когда Ралф уговаривал Сару выпить третий бокал, голова у нее кружилась уже не на шутку. Сара вообще пьянела быстро, а уж радость за успехи Ралфа вкупе с головокружительным чувством, которое с ошеломляющей быстротой вспыхнуло между нею и мужчиной, лишь сегодня увиденным на городской площади, – все это бесследно смыло ее всегдашнюю сдержанность. Сара и глазом моргнуть не успела, как уже смеялась незатейливым шуткам Тома Мерриуэзера так же легко, как Джейн, и даже немного пококетничала с собеседником, когда он похвалил ее костюм.

Вероника Мерриуэзер держалась куда тише, чем ее супруг. Сара подозревала, что эта женщина, скорее симпатичная, чем элегантная, была полной противоположностью Тому с его бурным, бьющим через край веселым нравом. Вне сомнения, эти двое были в высшей степени счастливой парой. Потягивая шампанское, Сара узнала, что у них две дочери, обе замужние и с детьми, и именно то, что один из внуков Вероники в младенчестве перенес сложную и опасную операцию на сердце, привело к активному участию миссис Мерриуэзер в создании благотворительного фонда.

Хотя мысли Сары и были затуманены непривычной порцией шампанского, она хорошо понимала, что деловые контакты Ралфа с Томом Мерриуэзером вовлекут ее сестру в благотворительную деятельность Вероники. Такая роль как нельзя лучше подходила Джейн, которая уже призадумывалась, чем бы ей заняться, когда тройняшки отправятся в школу. Джейн всегда была отменным организатором, и Сара радовалась тому, что этот талант сестры найдет себе достойное применение.

Маленький джаз-банд заиграл вальс, и Вероника Мерриуэзер улыбнулась мужу.

– Мы станцуем этот вальс, даже если за весь вечер это будет единственный случай, когда мне удастся вытащить тебя потанцевать! – решительно объявила она и пояснила остальным: – Этот вальс играли на нашей свадьбе.

– Потому-то я и попросил оркестр сыграть его, – с ответной улыбкой пояснил Том.

– Что ты о них думаешь? – спросила Джейн у сестры, когда Мерриуэзеры покинули стол.

– Они мне нравятся. Том, судя по всему, из тех, кто обеими ногами стоит на земле, человек абсолютно честный, но одурачить его нелегко.

– Да уж, – сказал Ралф, – Том не тратит времени на, как он сам выражается, «закидоны». Кое-кто из местных старожилов его недолюбливает, но я всегда относился к нему с симпатией. Том привык называть вещи своими именами, и жизнь у него была нелегкой. Он ни за что на свете не станет тратиться на модный автомобиль, зато сердце у него доброе – хотя он и из тех нуворишей, у которых вошло в привычку покупать себе пэрство.

– Вы, должно быть, ужасно рады этому контракту, – с воодушевлением обратилась Сара к Ралфу. – Он открывает перед твоей фирмой совершенно новые перспективы. Вам бы следовало сегодня отметить эту удачу вдвоем, без моего утомительного присутствия.

– Непременно отметим, – ухмыльнулся Ралф, – только попозже…

И рассмеялся, когда Джейн слегка покраснела и укоризненно пробормотала:

– Ралф…

– Но сейчас, ты уж прости, Сара, я хотел бы потанцевать со своей женой.

– И это он называет «потанцевать»… – простонала Джейн, но тем не менее встала и, прежде чем уйти, спросила у сестры: – Ты ведь не против?

– Не говори глупостей. Идите.

Мелкими глоточками отпивая остатки шампанского, Сара откинулась на спинку стула и принялась оглядывать буфетную. Стены были обшиты панелями того же зеленого цвета, что и платье Сары, и этот оттенок приятно контрастировал с нежно-желтым колером лепного потолка, а сама причудливая лепнина была выполнена из белого с позолотой алебастра.

В дальнем конце комнаты располагался камин, а над ним висело зеркало в позолоченной раме. На стенах красовались несколько портретов, и Сара загляделась на тот, что висел ближе к ней. Картина, изображавшая мать и дочь, явно принадлежала кисти Питера Лели, и Сара гадала, подлинник ли это, когда над ее ухом прозвучал мужской голос. Подпрыгнув на стуле, девушка вцепилась в бокал и перевела взгляд с портрета на наклонившегося к ней человека.

– Эта женщина была одной из многочисленных любовниц Карла II, – вполголоса прожурчал синеглазый незнакомец. – Именно так ее семейству досталось это поместье. Лели известен тем, что писал идеализированные портреты в стиле барокко, в частности, серия «Виндзорские красавицы».