Необычная невеста

— Но он приглашал меня участвовать в скачках, — резко промолвил граф.

— Как это любезно с его стороны, не правда ли? — съязвила Мирабель. — Едва ли он смог бы пренебречь вами, если уж иногда охотится с вашими собаками! Но как часто он приглашал вас с мамой на обед?

Ответа не последовало, и она продолжала свою обличительную речь:

— Мне никак не удается вспомнить ни одного такого случая — с тех пор как я обрела способность замечать, чем вы заняты и куда отправляетесь.

Граф молчал.

Что тут возразить, если Мирабель говорит только то, что он и сам тысячу раз обсуждал наедине с женой.

— Это чертовски оскорбительно! — повторял он много раз. — Фалькон думает, будто люди, живущие рядом с ним в графстве, недостаточно хороши, чтобы переступить порог его дома.

— Мне кажется, дорогой, — как всегда отвечала графиня вздыхая, — маркиз считает нас старыми и скучными. Стоит ли обвинять его? Тем более что он, по слухам, пользуется успехом у признанных красавиц королевства, да еще его буквально донимают честолюбивые мамаши дочерей на выданье!

— Ну ладно, — ворчливо соглашался граф, — и все же у отца, скажу я вам, манеры были лучше, чем у сына!

Какие бы разговоры ни ходили вокруг маркиза, он продолжал жить своей жизнью, не обращая внимания на обитателей графства.

В своем огромном великолепном доме он принимал и развлекал лишь тех, кого ему хотелось пригласить в гости, так что его соседям оставалось только скрежетать зубами от злости, а некоторые женщины с досады ломали ногти.

Однако даже ветер доносил до соседей слухи о веселом, жизнерадостном нраве и радушии маркиза.

Граф снова посмотрел на полученное письмо.

— Так что же нам делать со всем этим? — спросил он своих домочадцев.

— Папа, пусть Эльмина выходит за него замуж, раз ей этого хочется, — первой высказалась Дирдрей.

Голос ее слегка дрожал, ибо она опасалась, что отец может потребовать от нее отказаться от Кристофера Бардслея, несмотря даже на то, что она испытывает к этому юноше сильное чувство, из-за представившейся возможности заполучить в мужья столь важную птицу.

Граф нахмурился.

— Не сомневаюсь, когда маркиз задумал жениться на моей дочери, — сказал он, — то предполагал, что речь пойдет о Мирабель. Как-никак она выезжала в Лондон, и он, несомненно, заметил ее на балу у Девонширов или Ричмондов.

— Если он и видел меня там, — поспешно заметила Мирабель, — то почему-то не удосужился сделать хоть один комплимент или хотя бы бросить заинтересованный взгляд в мою сторону. Если хотите знать, он был чрезвычайно увлечен леди Карстэйрс; в журналах превозносится ее грациозность и красота, она якобы затмила всех, кто когда-либо царил на балах в танцевальных залах Лондона!

— С журналами я, пожалуй, соглашусь вполне, — внезапно произнес граф, но тут же поймал на себе взгляд жены. — Ладно, ладно, давайте скорее решать! — возвысил он голос. — Нарочный ждет, и я должен послать его светлости какой-то ответ!

— Напишите, что вы принимаете его предложение, папа, — сказала Эльмина, — и приглашаете его на завтрак или обед, но не раньше конца следующей недели.

Отец вопросительно посмотрел на нее, и она пояснила:

— Мне нужно время на покупку хотя бы одного приличного платья, прежде чем он встретится со мной.

От этих слов Эльмины сердце матери встрепенулось: до чего же юная и неискушенная ее младшая дочь!

Леди Уорнборо тотчас попыталась остановить мужа.

— Пожалуйста, Джордж, не делайте ничего столь поспешно. Думаю, Эльмина не годится в жены маркизу Фалькону! Если вы сейчас примете его предложение, потом будет значительно труднее дать ему отказ.

— Но с какой стати я буду ему отказывать? — заупрямился граф. — Человек попросил руки моей дочери, и, поскольку у меня, по всей видимости, осталась лишь одна свободная от обязательств дочь, в жены он возьмет Эльмину!

— Но, право… — порывалась еще что-то сказать графиня, однако граф уже не слушал ее, поднимаясь из-за стола.

— Я напишу Фалькону, что принимаю его предложение. Если вы хотите знать правду, мне тоже все это представляется чертовски оскорбительным, но я не настолько глуп, дабы не понять выгоды этого союза: во-первых, близость наших поместий, во-вторых, невероятная состоятельность Фалькона — ведь он богат, как Крез!

Молча дойдя до двери, он оглянулся.

— Если у кого-то не хватает ума, чтобы прежде чем купить лошадь, хотя бы взглянуть на нее, значит, пусть он получает то, что заслуживает!

Сказав это, граф вышел, оглушительно хлопнув дверью.

Какое-то время все молчали.

Наконец Мирабель, взглянув на Дирдрей, с облегчением произнесла:

— Благодарение богу, папа не смог разорвать мою помолвку с Робертом!

— Или мою с Кристофером! Я испытала настоящий ужас от мысли, что он так и сделает… — сказала Дирдрей.

— И я тоже! — призналась Мирабель.

Графиня поднялась из-за стола и тоже покинула комнату.

Девушки остались одни, и Дирдрей, глядя на младшую сестру, промолвила:

— Какая же ты смелая, Эльмина! Я думаю, маркиз просто страшен. Я согласилась бы скорее выйти замуж за самого дьявола!

— Нехорошо так говорить, — упрекнула сестру Мирабель. — Но все-таки, Эльмина, мне кажется, тебе трудно придется с ним.

— Ни у кого нет таких великолепных лошадей, как у маркиза, — мечтательно изрекла Эльмина, — и внутри дома так красиво, словно это какой-то сказочный дворец.

— Внутри?—одновременно вскричали Мирабель и Дирдрей. — Что ты имеешь в виду, говоря внутри?Ты же никогда не была там!

Эльмина улыбнулась.

— Была, и много раз!

— Но как? И почему ты нам ничего не рассказывала?

— Я держала это в секрете. Главный конюх маркиза как-то попросил домоправительницу все мне там показать. Я ему здорово помогла однажды.

— Ты помогла главному конюху маркиза… — недоуменно повторила за ней Мирабель. — Но каким образом?

— Это случилось несколько лет назад, — сказала Эльмина. — Когда я возвращалась с охоты, моя лошадь потеряла подкову. Я понимала, что лошадь может захромать, если только не ехать очень и очень медленно. Но уже смеркалось, а дом был еще слишком далеко. Тогда я вспомнила, как папа рассказывал о кузнице маркиза Фалькона, вот и отправилась туда.

— Да, ты проявила предприимчивость! — отметила Мирабель.

Эльмина рассмеялась.

— Ну, я же не собиралась просить самого маркиза, мне нужна была только его кузница. Я просто завела Звездочку во двор, попросила позвать главного конюха и объяснила ему, что произошло. Он мне посочувствовал и сразу же послал за кузнецом; тот живет в доме рядом с конюшнями.

Девушка чуть передохнула и продолжала свой рассказ:

— Пока кузнец возился со Звездочкой, я разговорилась с конюхом по имени Хагсон, и он поведал мне, как ставит примочки лошадям маркиза, на которых ездили дамы, нещадно используя шпоры.

Сестры внимательно слушали Эльмину.

— Вы же знаете, — заметила она, — у папы есть особое средство, которое мы часто применяем. Помните, нам говорили, будто это средство изобрела еще бабушка, сама прекрасная наездница. Я обещала конюху привезти его для примочек.

— А почему ты нам ничего не рассказала?

Эльмина улыбнулась.

— Если честно, я боялась, что папа с мамой запретят мне съездить туда и выполнить обещание. Они всегда сердились, что их не приглашают в Фалькон.

— И что же произошло дальше? — спросила Дирдрей.

— Хагсон был мне очень благодарен, тем более примочки оказались прямо чудодейственными. Тогда он послал мне письмо с просьбой сообщить рецепт.

— И ты дала ему секретный рецепт нашего средства? — возмутилась Мирабель. — Как ты могла? Ты же знаешь, как папа дорожит им, он хочет быть единственным обладателем этого рецепта.

— Конечно, нет! — успокоила сестру Эльмина. — Я всего лишь сама сделала много примочек и объяснила ему, что не могу дать рецепт, так как это семейная тайна. Но я пообещала делать для него примочки в любое время, когда только ему потребуется.