Необычная невеста

Помолчав немного, она продолжала:

— Это как на охоте. Я знаю, никому из участников не хочется ни ловить, ни убивать лису, уже загнанную помощниками. Реальное удовольствие доставляет лишь хорошая погоня, а точнее — возбуждение от самого преследования.

— Вы каким-то образом хотите применить эти два опыта к нам? — съехидничал маркиз.

— Разумеется, — подхватила Эльмина. — Я думаю, поскольку вы — это вы, какой есть, вам быстро наскучило бы иметь жену, которой вы не добивались и не преследовали, потратив на это немалые усилия, а то и изрядно поволновавшись в связи с непредвиденным «Нет!» вместо «Да!».

Она остановилась, но маркиз не проронил ни слова.

Внезапно он расхохотался.

— И вы действительно сами все это придумали?

— Я много размышляла, — ответила Эльмина. — Вы частенько выглядите довольно пресыщенным. Мирабель называет такого человека «надменным и спесивым». Я совершенно уверена, это происходит от того, что все в жизни достается вам слишком легко, просто преподносится вам на блюдечке, или, как гласит китайская поговорка, которую напомнил мне Чанг: «Персик падает прямо на раскрытую ладонь».

—Думаю, я правильно понял вашу мысль, — сказал маркиз.

Он удивился неимоверной проницательности Эльмины, отнюдь не свойственной женщинам, тем более столь юным.

Девушка каким-то образом сумела почувствовать, что женщины стремительно падали в его объятия еще прежде, чем он успевал раскрыть их им навстречу.

А призыв, который он видел в глазах каждой красивой женщины, начисто лишал всякой романтики даже самое страстное любовное приключение и превращал его во вполне заурядное событие.

Как же Эльмина смогла прийти самостоятельно к подобным умозаключениям?

Это поразило маркиза, и он ощутил потребность расспросить ее поподробнее.

— Неужели вы всерьез предлагаете мне преследовать вас, словно вы лиса или вожделенный приз на скачках, прежде чем согласитесь стать моей женой по-настоящему, а не формально?

— Вы озвучили это несколько иначе, чем я помыслила про себя, — парировала Эльмина. — Право же, я думала, если б мы стали друзьями, лучше сказать, соратниками и партнерами в каком-то деле и вы смогли бы узнавать меня, возможно, я бы вам понравилась как человек и…

Она замерла, словно боялась закончить фразу, щеки ее слегка зарделись.

— И я наконец полюбил бы вас, — закончил за нее маркиз. — Вы об этом думали, Эльмина, я прав?

Она закивала головой и сильно сжала руки.

— Пожалуйста… я вовсе не хочу быть назойливой… И мне очень, очень жаль, что инстинктивно я… защитила себя от вас… Но я действительно хочу от вас больше, чем вы… готовы предложить мне в… данный момент.

Она решила, что маркиз недопонял ее, и вознамерилась пояснить свою мысль.

— Вы будете смеяться надо мной… над моим невежеством… но я и правда не уверена, будто реально представляю, что такое в действительности… когда мужчина и женщина близки и любят друг друга. Видимо, мама и сестры считали меня слишком маленькой, чтобы говорить об этом… тогда, а поскольку мы поженились в такой… спешке… и вовсе не оставалось времени…

Ее слова ошеломили маркиза.

Не ожидая от чистой юной девочки опыта любовных утех, он тем не менее никогда и не мечтал, что девушка, на которой он женится, окажется совсем не осведомленной в этом вопросе.

— Я уверена, все происходящее, видимо… замечательно, — продолжала Эльмина, и голос ее звучал тихо-тихо. — Я знаю из книг, что все обязательно должно очень много значить для невесты и жениха. Именно поэтому я спрашивала себя, могу ли сейчас представлять для вас что-нибудь… исключительное, если вы и видели-то меня лишь несколько раз…

Маркиз не знал, что ответить, и она добавила:

— И все же… возможно, когда вы узнаете меня лучше… и если уж вас напрочь не оттолкнула моя внешность… я смогу стать для вас… стану вам чуть ближе, чем все остальные красивые дамы, которых вы любили… с кем были близки… но кто не сумел у… удержать вас… И вы их оставили.

Маркиз затаил дыхание.

Он чувствовал себя путником, продвигающимся все дальше и дальше по лабиринту, из которого пока невозможно найти выход.

— Я действительно понимаю вас, Эльмина, — сказал он после долгого молчания, — и как ни странно, теперь, когда я думаю об этом, вижу, что для нас обоих нет более разумного пути, приближающего нас к нашему браку.

— Вы меня поняли?.. Вы действительно меня поняли? — воскликнула Эльмина.

— Думаю, да, — ответил маркиз, — и потому могу лишь согласиться с вами — нам стоит попробовать.

В этот миг нужно было видеть глаза Эльмины, засиявшие от восторга.

— Как хорошо! Спасибо, спасибо вам! Я так боялась, что вы не поймете… Обещаю, я буду очень стараться стать… для вас той женой, которая вам нужна… и не разочаровать вас.

—Я в этом не сомневаюсь, — промолвил маркиз. — Итак, если я соглашаюсь испытать ваше предложение на деле, вы должны пообещать мне…

— Что же?

— …быть полностью откровенной и правдивой со мною во всем, касающемся нас обоих, а когда вы решите, что я выиграл скачки, вы мне об этом сообщите.

Эльмина улыбнулась.

— Полагаю, вы узнаете об этом сами, и благодарю вас за вашу доброту.

Маркиз привстал с края постели.

— А теперь мне следует лечь спать, Эльмина, и обдумать наш разговор. Я хочу, чтоб вы тоже легли и не выглядели утомленной завтра утром на конной прогулке.

—Я не буду плохо выглядеть, мне так хочется поехать с вами верхом!

Она смотрела на него снизу вверх.

Ее светлые волосы отливали серебром в свете свечей, а глаза, казалось, излучали сияние.

Маркиз даже подумал, не поцеловать ли ее, но тотчас решил, что это было бы уже против правил.

Вместо этого он взял ее руку и слегка прикоснулся к ней губами.

— Доброй ночи, Эльмина, — сказал он, — и с нетерпением жду завтрашней прогулки, чтобы как следует погонять вас по всем правилам верховой езды.

Она рассмеялась совсем по-детски.

— Я приложу все силы, чтобы победить вас.

Тут и маркиз разразился смехом и покинул комнату.

На следующее утро Эльмина спустилась вниз, когда стрелки старинных часов в зале только-только перевалили за половину восьмого.

Она думала, что окажется там первой, но маркиз уже как раз принимал от лакея свою высокую шляпу.

Девушка отметила, как великолепно смотрится он в белых бриджах и начищенных сапогах.

При подготовке приданого Эльмина много внимания уделила выбору костюмов для верховой езды.

Маму эта сторона жизни совсем не интересовала, поэтому Эльмине удалось приобрести лишь три амазонки.

Со стороны это могло показаться нелепым и расточительным, но для нее они были гораздо важнее обычных платьев.

Костюм, который она надела этим утром, был летним. Под верхней юбкой скрывалось еще несколько кружевных, а облегающий фигуру жакет подчеркивал ее миниатюрную талию.

Темно-синий шелк великолепно подчеркивал цвет ее волос и белизну кожи.

Блузка с маленьким полукруглым вырезом была отделана более светлой полоской.

Легкая полупрозрачная ткань, обтягивающая тулью шляпки и свисавшая на спину, удачно сочеталась со всем костюмом.

Эльмина, однако, на время забыла о своей внешности, поглощенная мыслями о маркизе, а также о лошадях, которые ожидали их у парадного входа.

Помощник конюха держал ее лошадь, а Хагсон — Самсона, жеребца маркиза.

Конюхи радостно улыбнулись ей.

— Доброе утро, Хагсон. Доброе утро, Джим! — приветливо молвила она.

— Здрасте, в'ша св'тлость! — ответил Джим. — Жаворонок очень игривый с'г'дня. Е'о не выводили с позавчера, п'т'му к'к у нас и мин'ты не было.

— Я рада!

В это время спускавшийся позади нее маркиз, который слышал их разговор, довольно резко заметил:

— Если Жаворонок для вас слишком резв, в моей конюшне найдется много лошадей поспокойнее.

При этом он с некоторой укоризной посмотрел на Хагсона, но главный конюх хорошо знал, что Эльмина справится с любой лошадью, какой бы норовистой она ни была.