Танец для двоих

— Что такое минеральный источник? — спросил Ники.

— Это значит, что вода в нем насыщена полезными минералами. Люди пьют воду, чтобы поправить здоровье.

— Она действительно так полезна? Ты когда-нибудь пробовал? Какая эта вода на вкус?

— Ники, замолчи, Джайлс не ходячая энциклопедия! — вмещалась Лалла. — Не думаю, что смогу провести еще один день, рассматривая церкви. Это слишком, это выше моих сил.

«Она не любит его», — промелькнуло в моей голове.

— Я не знаю, — вступил в разговор Джереми. — Джайлс знает больше о наших краях, чем мы. А ведь мы живем здесь всю нашу жизнь. Как стыдно!

— То, чем ты занимаешься, нельзя назвать жизнью. Скорее ты бездельничаешь и шатаешься из угла в угол.

— Очень хорошо, как я рад слышать это от тебя! Было бы интересно узнать: когда ты совершила что-нибудь полезное?

Назревающая ссора была прервана появлением Хаддла.

— Вам звонят, сэр. На другом конце провода джентльмен из министерства внутренних дел. — Хаддл посмотрел на Джереми.

— Bay, звучит чертовски серьезно. — Я была впечатлена.

— Не может быть, — ответила Лалла. — Хаддл все выдумал.

Лалла оказалась права. Джереми вернулся и рассказал, что звонил фермер Берден, чьи земли прилегали к Инскип-парку. Верден требовал укрепить берег реки, который служил границей поместья.

— Он сказал, что уже обращался к отцу. Отец был с ним ужасно груб. Берден пригрозил, что обратится в суд. Я пообещал встретиться с ним после обеда. Боже мой, какая скукота!

Таким образом, было решено, что после прогулки по магазинам и лента Джайлс и Лалла отправятся на конную прогулку, Джереми попытается успокоить разъяренного фермера, а я устрою небольшой пикник для Ники.

— Ты умница, Виола! Это самый лучший на свете план! — Ники с благодарностью глядел на то, как я готовилась к пикнику. Должна сказать, что любая похвала чрезвычайно приятна. У нас были пончики с яблоками, шоколадные трюфеля с ромовой начинкой, купленные в «Старом медном чайнике», и куча других конфет. Кроме того, коробка турецких сладостей и сандвичи с сардинами, помидорами и сыром, которые я приготовила, руководствуясь смутными воспоминаниями, вынесенными из детства. — Но ты кое-что забыла.

— Что?

— Не имеет значения. Я сам все принесу. Это будет мой вклад, ты уже и так достаточно сделала.

Ники убежал. Он появился так же неожиданно, как и исчез. В его руке болталась сумка, наполненная чем-то таинственным. Мы вышли из дома через заднюю дверь в новом крыле. Нам пришлось преодолеть лабиринт из маленьких комнат, которые находились в состоянии крайней запущенности. На полу в коридоре виднелись лужи воды, на стенах во многих местах обвалилась штукатурка, обнажив кирпичную кладку. Ники шел быстрым шагом и болтал что-то о Фебе и лорде Карнарвоне [27]. Его лицо раскраснелось от холода, уши стали лиловыми. Сумка билась об его колени.

— Смотри, Нип и Надж! Не возражаешь, если они последуют за нами?

— Я буду только рада!

Нип и Надж описывали вокруг нас широкие круги с особой, свойственной овчаркам, неутомимостью. Они не нуждались в покое и отдыхе. Вековой инстинкт заставлял их выполнять свою работу. В отсутствие овец они пытались согнать нас вместе и не давали пересечь ограду сада. Капли дождя упали на землю с затянутого тучами неба.

— Мы ведь не должны возвращаться домой? — забеспокоился Ники.

— Давай устроим пикник на мосту! Он защитит нас от дождя.

— Конечно, давай! Мне не разрешают ходить к озеру одному, потому что я не умею плавать. Но ты ведь сможешь спасти меня, не правда ли? — Его голос звучал очень уверенно.

Я с опаской посмотрела на холодную темную воду:

— Будет лучше, если ты постараешься не упасть.

Когда мы добрались до озера, дождик превратился в сильный ливень. Мы спрятались в беседке на мосту. Здесь было сухо и безветренно. На полу лежали желтые листья. У стены стояла скамейка.

— Прекрасно! — воскликнула я, осмотревшись вокруг.

Только теперь я увидела, каким искусным мастером был тот, кто построил мост.

Перед нами раскинулось озеро. В небольших волнах отражалось серое небо. Капли дождя барабанили по зыбкой поверхности, делая смутные очертания облаков, плывущих в воде, похожими на тающий снег. Извилистая линия холмов, покрытых деревьями, завершала картину.

— Это похоже на рай, каким я себе его представляла.

— Неужели? — Ники поставил сумку на землю и вытащил из кармана плаща очки с круглыми стеклами в розовой оправе. Он надел их на нос и прищурился, всматриваясь вдаль. — Это не похоже на рай, каким я себе его представляю.

— Каким же тогда ты его представляешь? — спросила я, разворачивая сандвичи. Хлеб раскрошился в пакете и порозовел от вытекшего из помидоров сока.

— Ну… В раю должны быть Нип и Надж… и Флаффи. Очень много еды — горы мороженого и шоколада. Я жил бы в замке и был бароном. Но я был бы справедливым хозяином и хорошо относился ко всем, кто работал на меня. Я бы отменил все налоги и наказывал мародеров и насильников. Крестьяне любили бы меня, а я научил бы их стрелять из длинных луков… И мне… мне разрешали бы носить длинные брюки.

— История, наверное, твой любимый предмет?

— Да, а еще я люблю английский язык и математику. Мне нравятся все предметы, кроме физики. К сожалению, я больше не могу сказать о школе ничего хорошего. Остальное же… — Ники громко втянул в себя воздух и вздрогнул. — В моем раю не будет школ, и регби тоже не будет.

— Где ты учишься?

— Начальная школа Бладжеон. В этом году я заканчиваю обучение и перехожу в среднюю.

— На самом деле? Господи! Сколько же тебе лет?

— Почти одиннадцать.

Мне показалось, что я смогла тактично скрыть свое изумление, но Ники, словно угадав мои мысли, продолжил:

— Я знаю, что выгляжу намного моложе своих лет. Часто мальчики, которые младше меня, гораздо выше ростом. Я ничего не могу с этим поделать. Ах, я бы все отдал, чтобы расти быстрее!

— Возьми еще один сандвич. Тебе надо больше есть и заниматься спортом, чтобы вырасти.

— Знаю. Но я всегда стараюсь улизнуть, когда играют в регби. Я не могу поймать мяч, а в последний раз я испортил всю игру. Мои одноклассники подкараулили меня в раздевалке и сильно поколотили. У меня потом долго не сходил синяк под глазом.

— О Ники! Что же сказали учителя?

— Ничего, я объяснил, что упал на тренировке. Им в любом случае все равно. Из них только Тапмэн единственный нормальный парень. Это учитель английского языка и литературы. Он как-то сказал отцу, что Бладжеон не самая подходящая для меня школа. Отец словно взбесился, он часами читал мне лекции о том, какое Бладжеон замечательное место и скольким он обязан этой школе. Я не виноват, я не просил Тапмэна разговаривать с отцом. Я бы ни за что не сказал ему об этом, я хорошо знаю, чем это закончится. Папа искренне считает: если что-то нравилось ему, то обязательно должно нравиться и другим. Конечно, он был прекрасным спортсменом, капитаном в любой игре, — произнес Ники с горечью. — И Джереми тоже. Он был капитаном школьной команды по крикету. Тапмэн сказал, что наша школа недостаточно академична для меня. Я лучше всех успеваю по всем предметам, но Тапмэн считает, что мне не хватает конкуренции… Папа же презирает ученых. Почему бы и нет? Он ведь сам не очень умен.

— Еще сандвич? — Мне сложно было возразить против нелицеприятной оценки, данной ребенком своему отцу.

— Нет, спасибо. — Ники пожирал глазами шоколадные трюфеля. Я дала ему один. — В моем раю будет много таких трюфелей.

Тень, набежавшая на лицо Ники, когда он говорил о школе, исчезла; он проглотил трюфель и перемолол большими зубами два пончика.

— Я знаю, что мы забыли, — сказала я. — Я не взяла ничего попить.

— Ага! — Ники стал рыться в сумке. — А я взял! Посмотри, что я принес! Мы сможем заварить настоящий чай. — Он достал серебряный чайник и крохотную серебряную спиртовку. — Это барахло стояло в кладовой, никто не пользовался им годами. Видишь, в комплекте есть заварочный чайник и две чашки. Я взял банку джема, молоко, несколько кусков сахара и маленькую бутылку спирта, чтобы подогреть воду.

27

Лорд Карнарвон — известный британский коллекционер и археолог. В 1922 г. совместно с американцем Говардом Картером обнаружил гробницу Тутанхамона.