Танец для двоих

— Мы собирались прийти к тебе пообедать, Френсис, — ответила Лалла. — Наша кухарка сегодня уволилась. Хаддл сообщил, что в агентстве не смогут подобрать никого до следующей недели. Потом я вспомнила, что у вас в доме нет прислуги. Хотя зачем вам прислуга? Стоит только вечером пересечь парк — и вы уже у нас. Нам всем доставляет огромное удовольствие видеть вас в гостях каждый вечер. — Лалла приподняла голову и злобно посмотрела дяде в глаза.

— Ты должна знать, дорогая племянница, что служители Господа бедны как церковные крысы. — Френсис мрачно улыбнулся, его глаза угрюмо горели. — Боюсь, мне будет не под силу содержать штат прислуги, какой вы можете позволить себе в Инскип-парке. И самое главное — я так часто прихожу к вам, потому что хочу видеть твою маму, я очень беспокоюсь о ее самочувствии. — Он повернул голову ко мне. — Моя сестра не совсем здорова. Вы, должно быть, это заметили? Вы не могли этого не заметить, мисс Отуэй! Она принимает близко к сердцу самые заурядные события. Ее восприятие мира несколько искажено. Но кто-то сказал, по-моему, Марк Твен: мы все немного сумасшедшие, если бы мы были абсолютно нормальны, то жизнь была бы невыразимо скучна. — Он захохотал, широко раскрыв рот.

Я вежливо улыбнулась, давая понять, что оценила шутку, но в то же время не могу принять утверждение о том, что хозяйка дома немного не в своем уме.

— Очень благородно, Френсис! — пренебрежительно фыркнула Лалла. — Но сегодня на ужин тебе придется довольствоваться тем, что останется. Скажи спасибо хотя бы за это. Мы готовим самостоятельно: Джайлс жарит на кухне омлеты, Джереми будет подносить еду, Виола испекла пудинг, а я сделала заправку для салата.

— Ах да! Мистер Джайлс Фордайс! Это тот несчастный молодой человек, которого пленили чары моей маленькой вредной племянницы? — Френсис взял бокал шерри с подноса, который подал ему Хаддл, но отмахнулся от печенья. Мистер Эштон посмотрел на меня с наигранным изумлением. Я поняла: он пытался привлечь меня на свою сторону в споре с Лаллой. — Что мне делать с ней? Ни один мужчина в ее присутствии не может чувствовать себя в безопасности.

Было очевидно, что от Френсиса ничто не может укрыться. Его глаза рыскали кругом, он видел всех насквозь. Любое событие, происходящее в доме, становилось объектом его пристального внимания. Хотя, с другой стороны, даже самый неопытный наблюдатель смог бы заметить, что Лалла вскружила Джайлсу голову. Когда они вернулись домой с конной прогулки, Джайлс выглядел по уши влюбленным. Он не отрывал от Лаллы глаз. Его мысли витали где-то далеко, он рассеянно бродил по гостиной, невпопад отвечая на вопросы.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Лалла повела плечами и угрюмо уставилась вниз, старательно разглядывая носки своих туфель. — Я просто развлекаю наших гостей, пытаюсь уделять им достаточно внимания. Ты всегда говорил — хотя какое твое дело? — что мы должны соблюдать приличия. Я показала Джайлсу несколько памятников в Клопстоне. Мне памятники кажутся довольно скучными, но ему, похоже, понравилось.

— Если ты немного ограничишь свое внимание, то у гостей будет меньше поводов для недовольства. Но что я слышу? Мне иногда кажется, что ты соблюдаешь приличия довольно далеко от дома и в весьма неподходящем месте. Я слышал, ты зачастила в Баккетс Вуд?

Щеки Лаллы покрылись румянцем.

— Если ты веришь всяким сплетням, мне нечего сказать. — Она попыталась засмеяться, но было заметно, что Лалла не на шутку взволнована. — Ты становишься слишком назойливым, Френсис. Тебе, очевидно, больше нечем заняться. После ужина вы с папой помоете посуду. Вас никогда нельзя заставить сделать хоть что-нибудь полезное. От вас нет никакого толку, словно от трутней в улье.

Сюзан, которая не принимала участия в разговоре и молча стояла у окна с довольно кислым выражением лица, обернулась посмотреть, как ее отец отреагирует на эту дерзость. Я не могла сдержать улыбку — участие Лаллы в приготовлении ужина ограничилось только тем, что она смешала лимонный сок с оливковым маслом и, повинуясь инструкциям Джайлса, разорвала несколько листьев салата. Она отказалась давить чеснок, мотивируя это тем, что не переносит его запаха.

— Я так счастлив, мисс Отуэй, что вы не приняли на вооружение начальственные повадки современных эмансипированных женщин. Мне иногда больно на них смотреть. — Френсис изо всех сил старался показать, что не желает быть втянутым и перепалку, но было очевидно — это давалось ему с большим трудом. — Очаровательные молодые леди всегда должны помнить, что сила женщины — в ее слабости.

— Будь осторожна, Виола. — Лалла бросила недокуренную сигарету в камин. — Мой дядя пытается флиртовать с тобой, он делает это неспроста!

Френсис окинул Лаллу тяжелым взглядом, но, тут же справившись с собой, разразился притворным смехом:

— Я отказываюсь быть объектом насмешек, моя дорогая Лалла! Ты, кажется, немного переходишь границы. Я беспокоюсь, как бы ты не наломала дров. Юность всегда сопровождается разочарованиями. К счастью, у всех это проходит… Ах, Ники, мой мальчик, что это у тебя?

Ники, который лежал на полу за диваном и читал книгу о Тутанхамоне, поднялся и подошел к Френсису без видимого энтузиазма. Он молча стоял, пока Френсис листал страницы.

Полчаса назад, спускаясь по лестнице в гостиную, после того как я с трудом привела в порядок лицо и волосы, растрепанные после прогулки в Баккетс Вуд, я услышала голос Джайлса. Он звучал на удивление робко: «Ники! У меня есть кое-что для тебя. Я зашел в книжный магазин купить карту и случайно обнаружил вот это».

Внутренний голос подсказал мне, что Джайлсу не нужны лишние свидетели; я остановилась и затаилась в тени лестничной площадки.

— Для меня?! Правда?! — воскликнул Ники с удивлением и надеждой.

Раздался шорох бумаги. Я всматривалась вниз из своего укрытия. Если Джайлс и хотел награду за свой поступок, то он, безусловно, получил ее — лицо Ники светилось от восторга.

— Это ведь моя книга, я несколько месяцев собирал деньги, чтобы купить ее! Вы действительно дарите ее мне?

— Конечно, дарю!

— Но книга стоит очень дорого, почти четыре фунта! Спасибо, сэр, это круто! Но папа, он может рассердиться. Бьюсь об заклад, он не разрешит мне принять подарок.

— Не говори ему ничего! Я решил подарить книгу тебе, это не касается твоего папы. Не говори никому! Я бы на твоем месте сохранил наш разговор в тайне.

— Хорошо! Я так долго мечтал об этой книге. Спасибо, спасибо вам огромное, сэр! — Ники продолжил после короткой паузы. — Отец считает, что я слишком много читаю. Он говорит, что это вредно для моих легких. Вы думаете, он прав?

— Думаю, что нет. Должен сказать, что нельзя читать слишком, — Джайлс подчеркнул последнее слово, — слишком много. Кстати, перестань обращаться ко мне «сэр»! Зови меня по имени!

Я подождала, пока Джайлс выйдет из гостиной, и спустилась вниз.

Френсис внимательно рассматривал книгу. Ники стоял рядом. Весь его вид говорил о том, как нелегко ему было выпустить из рук свое сокровище. Я взяла ломтик печенья с подноса и бросила собакам, которые лежали на коврике у огня. Собаки, зарычав, кинулись за печеньем. В пылу борьбы они уронили лампу — бронзовую женщину со светильником в руке, одетую в классическую тогу с ниспадающими складками. Лампа стояла на камине. Свалившись на мраморную каминную плиту, она разбилась вдребезги. Сэр Джеймс, который вошел в эту минуту в комнату, приказал собакам вернуться на место. Псы, покорно поджав хвосты, поползли на свой коврик. Один из них, кажется Надж, украдкой облизывался.

— Что происходит? Собаки словно взбесились! Почему они ведут себя так? — проворчал сэр Джеймс.

Он звонком вызвал Хаддла, чтобы тот поставил лампу на место и вымел осколки стекла. Я почувствовала, что краснею. Френсис, не отрываясь, пристально смотрел на меня.

— Один сумасшедший политик сказал: «Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — вмешалась Лалла. — Грязные, вонючие животные.