Звездопад

Алекс, продолжая делать вид, что слушает профессора, с интересом наблюдал удивительное явление. Один из убитых охранников лорда Веласке приподнял голову, сквозь закопченную мешанину бластерной раны, что была у него вместо лица, проступили глаза, его рука неспешно, с какой-то величавой неторопливостью поднялась, по ней медленно прокатилась волна, и в ладони у охранника оказался маленький серебристый пистолетик или бластер. Маленький бластер в руке поднявшегося охранника тихонько загудел, и крохотный синий шарик недовольной осой понёсся вперёд.

— Поэтому что ж, если СБ даёт мне бластер, чтобы застрелить империю, я им воспользуюсь, но это не значит… — Профессор осёкся, когда разряд с сухим шипящим треском разорвался о его затылок, и, покачнувшись, рухнул на пол лицом вниз, чуть-чуть не зацепив по дороге стул с Алексом. На месте затылка у профессора Таккара была дымящаяся тёмная рана, глубиной в полголовы.

«Хоть бы это нечто не решило, что стоит и меня пристрелить», — с затаённой надеждой подумал Алекс, наблюдая, как «охранник» медленно, всё с той же неторопливой величавостью поднимается и так же плавно подходит к нему.

— Э, парень, ну зачем тебе теперь всё это, — улыбнулся ему Алекс. — Работодатель твой всё равно мёртв, так что убьёшь ты меня или нет, ничего уже не изменится, давай лучше ты мне поможешь выбраться отсюда. А уж тогда за мной не заржавеет, денег у меня, поверь, просто немерено…

Странное существо, всё так же храня гробовое молчание, подошло к телу Таккара и, перевернув его на спину, склонилось над ним. Черты «охранника» заколебались, и, с хрустом ломая запёкшуюся корку, из-под раны проступило лицо профессора, дальше наступил черёд туловища… Спустя минуту Алекс завороженно наблюдал, как свежеполучившийся профессор Таккар медленно, будто плывя сквозь сироп, оттаскивает тело прежнего профессора за контейнеры.

— Не шумите, пожалуйста, лорд Кассард, — медленно выговаривая слова, обратилось к нему «существо», спрятав тело Таккара. — Когда я вернусь, мы поговорим. — С этими словами «профессор» неспешной походкой направился в ту же сторону, куда ушли бойцы в коричневых куртках.

Только оставшись наедине с самим собой, Алекс понял, насколько ему было всё это время страшно. Весёлый пофигизм во время общения с профессором был на самом деле проявлением дикого отчаяния. Он был прикован и ничего не мог изменить, весь вопрос был лишь в том, как его убьют — быстро или медленно. С его точки зрения, почти равноценные варианты. «Какая разница, сколь повреждённым будет тело, если в итоге всё равно убьют?» Так что профессор был прав, никаким спокойствием вознесённого и близко не пахло…

Идею о подкупе Таккара и его людей он отмёл сразу, — если бы им действительно были нужны деньги, они бы их потребовали сами и немедленно, да и не пытались бы его убить раньше.

«Нет, этот ублюдок был явно идейным, — подумал Алекс, задумчиво глядя в сторону контейнера, за которым оборотень спрятал тело профессора. — Лишь бы подручный лорда Веласке не оказался столь принципиальным».

Хоть он и сидел всё ещё прикованный к стулу, но перед ним замаячила надежда. Тело лорда Веласке, продолжая ниже пояса тлеть, словно медленно остывающие угли, источало жар и отвратительный запах гари. Профессор Таккар с простреленной головой лежал за соседним контейнером. Все, кто хотел его убить, были мертвы. И теперь оставалось только выбраться отсюда в максимально целом виде.

«Навряд ли оборотень идейный парень… Он был с лордом Веласке, а тот не производил впечатление идейного борца, скорее сугубо корыстного интригана, так что оборотень, наверно, работал банально за деньги. Сейчас его наниматель мёртв и выполнять заказ нет никакого резону», — рассуждал Алекс, скорее пытаясь убедить самого себя. Мысль о том, что оборотень был нанят, к примеру, Домом Мелато, или таинственной незнакомкой, или ещё кем-нибудь, а лорд Веласке был не более чем «представителем заказчика», Алекс упорно игнорировал — как абсолютно бесперспективную лично для него: «А если так, то зачем про это думать?»

Спустя пять минут, дав Алексу как следует истерзать себя мыслями и предположениями, появился оборотень. По-прежнему в личине профессора Таккара, он с неторопливой медлительностью вышел в импровизированный «коридор», заваленный телами, парализованными и мёртвыми, и, храня гробовое молчание, принялся производить странные манипуляции.

— Эмм… уважаемый… — осторожно протянул Алекс, устав наблюдать, как оборотень тщательно и как обычно очень медленно просвечивает тело лорда Веласке каким-то маленьким красным фонариком, по форме напоминающим зажигалку. Красное мерцающее пятно света ощупывало буквально каждый сантиметр. — Может, поговорим?

— Не волнуйтесь, ваша светлость, я уделю вам время, — медленно, тщательно разделяя слова, ответил «профессор», не прекращая своих манипуляций.

Спустя примерно полторы минуты, показавшиеся Алексу вечностью, оборотень закончил просвечивать тело. И фонарик сменила прозрачная игла в два пальца длиной, которую он вогнал лорду Веласке в шею. Извлечённая игла, заполненная розовато-красной плотью, была закрыта колпачком и возвращена туда же, откуда появилась, — прямо в руку.

«Похоже, он носит экипировку прямо в себе», — решил Алекс, глядя вслед оборотню, который, закончив с лордом Веласке, направился в сторону контейнера, за которым он спрятал тело профессора Таккара, где и пробыл ещё минуты две.

— Вы, ваша светлость, что-то говорили о благодарности, — напомнил оборотень, выйдя из-за контейнера. Он подошёл к Алексу и, отодвинув ногой тело Веласке в сторону, присел на пол.

«Ваша светлость» облизал внезапно пересохшие губы.

— Любую разумную сумму, — предложил он, с несколько менее уверенным видом, чем бы ему хотелось. — Как только ты поможешь мне, то есть нам, выбраться отсюда, — исправился он, вспомнив о лорде Бреноре и раненом «сопротивленце»: «Всё-таки, если верить Таккару, этот парень пытался меня спасти, а один раз уже точно спас, как и Бренор». — И это будет в любом случае больше, чем тебе мог бы заплатить он… — добавил Алекс, кивнув на лежащее по соседству тело лорда Веласке.

— Лорд Веласке не был моим нанимателем, — возразил оборотень, подтвердив худшие предположения.

— Какая разница? — улыбнулся Алекс и попытался пожать плечами. — В любом случае я могу заплатить больше. Скажем, два миллиона данариев, как только выберемся отсюда.

— Кодекс запрещает мне принимать контракт, который я не могу выполнить, — покачал головой «профессор». — Я тяжело ранен и уже очень медлителен, а вскоре потеряю способность двигаться, максимум, чем я могу вам помочь, это снять наручники. Сколько вы готовы заплатить за такую услугу?

— Как насчёт ста тысяч данариев и возможности дальнейшего трудоустройства? — предложил Алекс, продолжая приветливо улыбаться. — Хорошая сумма, а? Может, и не очень большая, но с учётом того что я не могу дать тебе никаких гарантий, она очень реалистичная. Ты, конечно, можешь потребовать больше, а я согласиться, но заплачу-то я в итоге столько, сколько не жалко. А я — за максимальную искренность в отношениях с будущими партнёрами, и ста тысяч мне точно не жалко.

Оборотень на какое-то время застыл, словно восковая статуя, а потом его лицо ожило, медленно растянувшись в улыбке:

— Интересная манера общения, лорд Кассард. Вы правы, сто тысяч — хорошие деньги за небольшую услугу, не требующую усилий. Тем более что у меня нет особого выбора… — Он поднялся, и в его руку прыгнул знакомый серебристый пистолетик. — А касательно трудоустройства, спасибо за предложение, но пока я доволен моим нынешним нанимателем.

— Эй, ну зачем же так, я думал, мы договорились, — начал сбивчиво возражать Алекс, лихорадочно пытаясь подобрать аргументы, — если что-то не нравится, всегда есть место для манёвра и уступок, что-то можно пересмотреть…

— Мы действительно договорились, лорд Кассард, — медленно кивнул оборотень. — И я рассчитываю на ваше слово, а касательно этого… — Рука с бластером чуть шевельнулась. — Не бойтесь, просто я вас парализую, перед тем как освободить.