Страница 9 из 88
Тогда их возмущенные отцы, являвшиеся членами парламента, добились небольшого отступления от правил, позволившего горничным сопровождать их дочерей в вагонах первого класса. После этого девушки выезжали самостоятельно гораздо охотнее, ведь если в метро они ехали одни менее часа, то при поездке на поезде из одного города в другой путешествие занимало несколько часов. Они чувствовали себя защи- щеннее в обществе знакомых людей, даже если это была всего лишь горничная.
В то время грузового вагона еще не было и дорогие саквояжи и ручную кладь, принадлежавшую пассажирам, грузили на крышах вагонов первого и второго классов. Меблировка в них была дорогой и очень комфортной. Красивые обои на стенах, удобные кресла и диванчики, газовые лампы, всегда слегка запаздывавшие осветить эту роскошь. За определенную плату в поездах даже предлагали пледы и нагреватели для ног (наполненные солью уксусной кислоты, которая плавилась при 200 градусах по Фаренгейту и в процессе рекристаллизации выделяла тепло в течение двадцати часов).
Путешествие для пассажиров третьего класса было лишено удобств. С 1883 года специальные поезда для рабочих стали регулярно довозить трудяг до центра Лондона. Стоимость билета на них была гораздо дешевле, и большинство населения, независимо от пола, добиралось с их помощью до работы. Грубо сколоченные скамейки, на которых, стиснутые плечами работяг в замызганных пиджаках, робко жались, сжимая коленки, девушки в скромных юбках. Они старались занимать как можно меньше места и держались подальше от расставленных ног в клетчатых заплатанных брюках, на которых лежали потертые картузы и кепки. Газовые лампы в открытых вагонах были очень тусклы, и бедняжкам то и дело приходилось сбрасывать с себя сильные лапищи желавших воспользоваться темнотой. Прибывших на станцию пассажиров можно было определить только по фигуре и одежде. Лица у всех пассажиров третьего класса были черны от копоти, так же как и у машиниста, – передний вагон которого, где находилась топка, тоже не имел крыши.
На некоторых станциях были очень сильны разделения по классовому признаку. Существовали отдельные входы для «чистой публики» и «грязной», отдельные лестницы, комнаты ожиданий и даже залы для продажи билетов и бронирования. Рестораны и буфеты также разделялись и, кроме того, считались прерогативой мужского населения. Любая входившая туда дама должна была быть сопровождаема спутником мужского пола. Леди поэтому предпочитали оставаться в вагонах, ожидая отправления поезда.
Железная дорога являлась не только самым удобным, но и самым быстрым видом транспорта. К середине XIX века на поезде можно было доехать из Лондона до Брайтона – расстояние почти в пятьдесят миль – быстрее, чем по шоссейной дороге от той же станции до следующей. Это и неудивительно, поскольку пробки на дорогах, даже по стандартам сегодняшнего времени, были ужасными. Не существовало светофоров, улиц с односторонним движением, регулировщиков. Экипажи занимали гораздо больше места на тротуаре, чем сегодня машины, лошади пугались и, не желая ехать, кусали напиравших на них встречных коней. В часы, когда делались покупки: с одиннадцати до двенадцати тридцати утра и зимой – с трех до четырех, на главных, центральных улицах покупатели перемешивались с теми, кто делал утренние визиты. Повозки цеплялись и не могли разъехаться, кучера, размахивая кнутами, кричали друг на друга, требуя дать дорогу, лошади вставали на дыбы, пассажиры грозили тростями, мальчишки свистели и улюлюкали, дамы прикладывали ладошки к ушам – словом, был полный хаос! Джанет Маршалл находилась в экипаже своего отца, когда, возвращаясь из концерта в «Альберт-холле», под их лошадь попала пожилая дама. Количество наездов, поломок, столкновений увеличивалось при плохой погоде, особенно в дождь, туман, снег.
За въезд в город нужно было платить определенную сумму. В I860 году в Лондоне все еще было 178 ограждений, которые не позволяли въезжать в город бесплатно. На колесах, без оплаты, разрешалось въезжать только тележкам и коляскам, которые катили их хозяева. Тогда же французский историк зафиксировал в своем дневнике, что видел овцу около здания парламента, а когда гулял на Грин-парке (где сейчас отель «Риц»), мимо него пробежали три барана и ягненок. Это неудивительно, потому что на «Ковент-Гардене», там, где профессор Хиггинс встретил Элизу Дулитл, до середины XIX века продолжали пригонять на продажу скот.
После открытия метро все предпочитали пользоваться подземным транспортом. Его считали самым безопасным, несмотря на то, что террористы викторианского периода неоднократно взрывали линии между Черинг-Кросс и Вестминстером. Лондонцы были очень горды своим метро не только потому, что оно было первым в мире и со всего света съезжались посмотреть на это чудо современной техники, ввод его в эксплуатацию позволил людям устраиваться на работу в других районах города и при передвижении рассчитывать не только на свои ноги. К концу века подземка стала гораздо более демократичной. В ней остались вагоны только двух классов, она стала быстрее и удобнее. Но конечно, даже путешествие во втором классе не все могли позволить себе каждый день, тем более что оно обходилось не дешевле, чем стоила поездка на гужевом транспорте. Чиновники, клерки – голубые воротнички, как они назывались, имея постоянную работу или клиентуру, всегда заполняли вагоны второго класса. Усевшись поудобнее и положив трость и котелок на стол, просматривали газеты при мерцании ламп и, спросив дозволения у дам, курили взамен трубки недавно изобретенные сигареты. К концу правления королевы Виктории в Лондоне уже существовали разветвленная сеть подземных линий и около сотни станций. Если наложить старую карту подземки на новую, то, к сожалению, линий XIX века на ней практически нет. Только несколько станций осталось от этого чуда позапрошлого века, как, например, Bakker Street,связанная с именем Шерлока Холмса. Остальные были переделаны под магазины, жилые дома, а то и вовсе разрушены. Лондонская подземка была гордостью англичан, и вскоре в других крупных городах тоже стали прокладывать метро. Его строительство в шестидесятых годах XIX века демонстрирует то, как сильно индустриальная революция повлияла на всю жизнь населения, когда из сельскохозяйственной страны Британия стала промышленной державой.
Англия, окруженная со всех сторон водой, веками считалась одной из сильнейших морских держав мира. В викторианское время, в период индустриального прогресса, благодаря Исамбару Брюнелю – великому инженеру, строителю и изобретателю – кораблестроительный бизнес страны достиг своего апогея. Как только был изобретен паровой двигатель, Исамбар задумал пересечь Атлантику на корабле, плывущем при помощи пара. В доках Бристоля началось строительства «Грейт Вестерна». Это был самый большой и остойчивый корабль в мире. Чтобы укрепить корпус, Брю- нель впервые стал прокладывать ребра корабля стальными полосками, державшимися с помощью металлических заклепок. Огромные колеса с каждой стороны, приводимые в движение паровым двигателем, посылали судно вперед или назад. Однако вращение колес заставляло корабль рыскать по курсу, что приводило к большой потере топлива и времени. Чтобы выправить движение, Исамбар установил мачты с парусами. Благодаря этим новшествам, парусник Брюнеля достиг Нью-Йорка в рекордные сроки – за 15 дней! Триумф подстегнул его на строительство еще большего судна. Однако дерево ограничивает размеры, и Брю- нель решился на небывалый шаг – строительство «Великой Британии» – первого в мире корабля с металлическим корпусом. Задача ставилась непосильная! Недоставало необходимых инструментов. Например, величина размаха молота, поднимаемого вращающимся колесом водяной мельницы, была меньше метра. Брю- нель начал использовать механический молот, поднимаемый силой пара, изобретенный Джеймсом Нейс- митом. Это изобретение открыло колоссальные возможности для металлообработки и дальнейшего развития индустриализации. Таким инструментом можно было, прикладывая небольшое усилие, ковать металл любой толщины. Тугже, по ходу строительства судна, создавалась новая технология. Корпус обшивался стальными пластинами. Отверстия для заклепок сверлили с ювелирной по тем временам точностью. При создании «Великой Британии» Брюнель использовал совершенно новый способ передвижения, добавив к колесам вращающийся винт, заимствованный им у изобретателя Фрэнсиса Смита. В 1845 году корабль наконец торжественно был спущен на воду в Бристоле. За год судно семь раз пересекло Атлантику. Это был грандиозный успех! Однако 27 сентября 1846 года «Великая Британия» налетела на рифы. Прибывший на место крушения Брюнель писал друзьям: «Я был потрясен, увидев мой корабль брошенным без всякого присмотра. Как родитель на свое чадо, смотрел я на него».