Страница 24 из 88
В книге Гаскела «Руф» богатый мистер Брэдшоу перечислял достоинства жениха, которые он хотел бы видеть для своей дочери Эммы: «Он как раз нужного возраста, совмещаемого снисходительное отеческое отношение с супружеской привязанностью… у него обставленный особняк, в удобной близости от нашего дома… и потом у него солидное состояние, в общем, он подходит во всех отношениях». Выбранный жених был ровней, что являлось также необходимым условием для брака, ведь женщины принимали не только фамилию мужа, но и его положение, поэтому выходить замуж «вниз» означало наряду с материальными трудностями осуждение и постоянные насмешки в обществе. Если мужчина входил в возраст и начинал присматривать себе жену, в первую очередь он должен был оценить свои финансовые возможности и перспективы для повышения по службе, чтобы понять, удовлетворят ли они родителей избранной им девушки. Если да, тогда он наблюдал, отвечает ли его избранница на знаки внимания. Показывать свою симпатию девушка должна была очень осторожно и деликатно, чтобы не скомпрометировать себя. Как ни странно, но все эти действия чаще всего предпринимались молодыми еще до того, как они познакомились. Он мог обратить на нее внимание в церкви или встретить на балу. Однако, согласно этикету, представление на балу не считалось настоящим и девушка могла, встретив на улице юношу, с которым она вчера отплясывала кадриль, скромно потупив глазки, пройти мимо и «не узнать». По правилам, незамеченный юноша не должен был обижаться или сердиться на нее за это. Тогда ему оставалось только найти способ, чтобы быть представленным ей как следует. Чаще всего это делалось через общих друзей, которые рекомендовали его родителям девушки. Если же общих знакомых не находилось, значит, это было признаком того, что данные семьи общественно несовместимы и идею нужно было бросить. Однако если он все же был представлен, то с этого момента мужчина должен был очень осторожно выстраивать отношения с семьей заинтересовавшей его девушки. Поначалу, упомянув о всех важных связях своей семьи и о своих перспективах по службе, он деликатно спрашивал, можно ли будет ему как-нибудь прийти еще раз. Если да, то довольно долгое время его посещения продолжались без какой-либо определенности в отношениях и без единого слова о важном предмете. Со своей избранницей они всегда виделись в присутствии либо замужней сестры, либо женатого брата девушки. За это время девушка приглядывалась к молодому человеку и отмечала положительные и отрицательные качества: заинтересован ли он в своем деле, сможет ли обеспечить ей достойную жизнь, отзывается ли он дурно о женщинах и о приятелях, регулярно ли ходит в церковь, есть ли непозволительные привычки, посещает ли недостойные места?
«- Какая красивая девушка! – сказала, глядя на портрет, Аннушка. – Почему же она не вышла замуж? Не встретила достойного молодого человека?
– Встретила, и даже день свадьбы был назначен, – остановилась на минуту Люси, – они поехали на венчание в Лондон в собор Святого Павла свадебным поездом с гостями и тридцатью слугами, мамина семья была в числе приглашенных. Но, к сожалению, по дороге леди Энн передумала выходить замуж!
– Почему? – удивилась Аннушка. – Ее что, выдавали насильно, против воли?
– Нет-нет, отец ее обожал. Он позволял делать, что она захочет!
– Что, жених был нехорош?
– Нет, мама говорила, что леди Энн все завидовали, такой он был красавец! Галантен, умен, богат, мечта любой девушки!
– Почему же она передумала? – недоумевала Аннушка.
Люси глубоко вздохнула:
– Вам это покажется странным, но в мое время это была достаточная причина для того, чтобы брак не состоялся.
– Так что же?
– В дороге леди Энн выяснила, что ее жених не посещает церковь по воскресеньям».
Девушка также оценивала одежду воздыхателя и ее стиль: фатоватый, легкомысленный, неряшливый или эксцентричный. Он в свою очередь приглядывался к ней: выполняет ли она свои обязанности, уважительна ли к родителям и послушна их воле, добра и терпелива ли к братьям и сестрам, спокойный ли у нее характер, доброжелательна ли она к знакомым, нравится ли ей проводить время дома, или она все стремится на улицу к развлечениям. Если оказывалось, что она интересуется только новыми нарядами или, наоборот, не интересуется ими совсем, или флиртует охотно с мужчинами, раздражительна, сварлива, развязна и непостоянна, то на этой стадии отношений еще не поздно было повернуть назад. Претендент мог свободно и с достоинством выйти из этой ситуации и прекратить посещения дома девушки. Если же ему все нравилось в его избраннице, то он должен был поговорить уже серьезно о деле с ее отцом, а потом и с ней самой. Даже если между влюбленными все было оговорено, пока не было родительского на то разрешения, никаких решений не могло быть принято. Луиза Грегтон приняла предложение от своего будущего мужа, когда навещала своих друзей в Оксфорде. В течение двух недель он не мог оставить своего колледжа и «до тех пор, пока он не увиделся с моим отцом, он полагал, что мы не можем считаться обрученными и не должны писать друг другу».
Если девушка хотела отказать претенденту на ее руку и сердце, то она должна была это делать очень деликатно, щадя его чувства. Если даже после отказа он продолжал писать ей и его письма были навязчивы и самонадеянны, тогда девушка отдавала их отцу, который и отвечал на них.
Родители играли очень большую роль в жизни взрослой дочери. На отце лежала ответственность за то, чтобы установить кредитоспособность будущего кавалера и его возможность повышения по службе, а мать через своих знакомых расспрашивала все, что известно о молодом человеке, устанавливала, одного ли он круга с ее дочерью, ровня ли он ей, и если ей нравилось то, что она слышала, тогда она создавала возможности для встреч молодых людей, иными словами, обеспечивала доступ к своей дочери, который всегда происходил в присутствии третьего лица, чаще всего шаперон– свахи.
Сваха была у каждой девушки высшего и среднего класса и вошедшей в возраст. Она могла быть рекомендована будущей невесте и в четырнадцать лет, и в восемнадцать. На возраст, в котором девушка вступала в свет уже не в подростковом наряде, а в белом, открытом платье, влияло также, вышли ли замуж ее старшие сестры. Если нет, то родители предпочитали не показывать ее, чтобы она не нашла себе избранника раньше их. На балах свахи при входе в зал моментально высчитывали, кто из молодых людей будет наиболее подходящим кандидатом для их подопечной, и, ведя непринужденную беседу с ним, незаметно подхваливали достоинства девушки, стараясь заинтересовать ею кавалера. Они также очень зорко следили за тем, чтобы девушка в своем желании понравиться не перешла утвержденных светом норм. Ни в коем случае не уединялась с кавалером в зимний сад или пустые залы, не открывала ему своих чувств, не смеялась громко и не старалась быть слишком заметной.
Для юных дев при встрече с молодыми людьми важнее всего было делать вид, что они не хотят особых отношений. В книге «Странная женщина» Моника Виддо- усон говорит о сестрах:
«- Они никогда не выйдут замуж!
– Почему? – не понимает ее муж. – Они довольно хороши.
– Да, но со стороны видно, что они хотят найти мужа!»
Это было одним из основных правил. Желания сдерживались, равнодушная маска служила достойным прикрытием, и мужчина стремился разглядеть, что же скрывалось за ней. Девушка, которая кокетничала и флиртовала, в XIX веке осуждалась почти наравне с теми, о ком говорили: «Она легкого поведения». Хотя весь грех ее сводился только лишь к тому, что она была весела, естественна и не скрывала своего интереса к противоположному полу.
Если же девушка была сиротой, как Эстер Самер- сон из книги Чарлза Диккенса «Холодный дом», то в таком случае молодому человеку ничего не оставалось, как говорить о своих материальных возможностях и надеждах лично понравившейся ему девушке. Вот как это сделал мистер 1уппи: «Мое настоящее жалованье, мисс Самерсон, – два фунта в неделю. Когда я впервые имел счастье увидеть вас, оно было всего лишь фунт и пятнадцать шиллингов и довольно долго оставалось на этой цифре. Затем оно выросло на пять, и, как мне обещано, не пройдет и двенадцати месяцев, как оно поднимется еще на пять шиллингов (один фунт равен 20 шиллингам). У моей матери есть небольшая недвижимость, которая приносит ей ежегодно деньги за арендную плату. Кроме этого, она живет отдельно, хоть и довольно скромно. Она никогда ни во что не вмешивается и имеет легкий характер. Мое собственное жилище, которое я нанял в Пентоне, довольно скромно, но просторно. Мисс Самерсон, я заявляю вам самым нежным образом, что я вас обожаю! Будете ли вы столь добры позволить мне, как бы я сказал, объясниться в любви и сделать предложение!»