Волчьей тропой

Оставив лошадь на попечение охраны, ее догонял один из тех, кто наблюдал за боем, не принимая в нем участия. Остановившись, ледана уставилась на незнакомца, пытаясь понять, чего тот от нее хочет. Молодой мужчина был невысокого роста, ветер трепал темно-каштановые кудри, а на щеках розовел румянец, добавляя девичьей нежности грубоватому лицу с массивным подбородком. Из-под густых бровей на девушку без тени страха смотрели пронзительно-зеленые, словно молодая весенняя трава, глаза. Тонкие губы под черной щеточкой усов были сложены в приветливую улыбку. Подойдя, он протянул руку:

— Дамир!

Ролана приветственный жест проигнорировала, лишь вопросительно подняла брови.

— Что вам от меня нужно?

Улыбнувшись еще шире на откровенно недружелюбный тон, мужчина убрал руку и признался:

— Я наблюдал за вами во время боя.

— Я заметила. Когда другие сражаются, вы только и умеете, что наблюдать. — Она даже не попыталась скрыть сарказм.

— И теперь вы считаете меня трусом? — Молодой человек слегка приподнял брови.

— Какая вам разница, что я считаю?

— Мне это важно, потому что я хочу предложить вам работу.

От удивления девушка не сразу нашлась с ответом. Деньги ей уже предлагали, развлечения тоже, но вот работу еще ни разу.

— И что за работа? — Она постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно более равнодушно.

— Я хочу, чтобы вы охраняли меня в моей поездке, — улыбнулся Дамир. Заметив, что незнакомка нахмурилась, поспешил добавить: — Разумеется, не бесплатно. Я хорошо вам заплачу.

— Неужели вам действительно хочется прятаться за женскую юбку? — съязвила Ролана.

Мужчина с шумом втянул ноздрями воздух, зелень глаз угрожающе потемнела, но ответил ей спокойным голосом, видимо, умел хорошо держать себя в руках.

— Во-первых, я не вижу ничего зазорного в том, что не владею мечом и вынужден нанимать охрану, чтобы сохранить свою жизнь и свое имущество. Кто-то из нас призван работать руками, а кто-то головой. Во-вторых, принимая во внимание тот факт, что одна девушка самостоятельно справилась с разбойниками, которых не смогли уложить хорошо обученные воины, я не считаю постыдным спрятаться, как вы выразились, за ее юбку. В-третьих, я высоко ценю ваше мастерство и предлагаю вам за работу сотню полновесных золотых, а это цена вполне приличного дома. Ну и в-последних, вы не носите юбку. Я вас убедил?

Его доводы нельзя было назвать глупыми или смешными. Действительно, не каждый обязан владеть оружием. Но решающую роль сыграли другие слова. Ей предлагают деньги, на которые можно купить целый дом! Собственный! И если сейчас у нее нет даже прошлого, то после такой покупки уж точно появится будущее. Свой дом — свой отдельный мир, свое пристанище, свой очаг!

— Я согласна, — услышала она свой ровный, лишенный эмоций голос. — Вы действительно меня убедили.

— Отлично! — Мужчина расплылся в довольной улыбке и вновь протянул руку. — Итак, давайте же познакомимся — Дамир!

— Ролана! — Девушка вложила пальцы в протянутую ладонь.

— Только у меня будет одно условие. — Мужская рука крепко сжалась, не желая выпускать ее пальцы на свободу.

— Какое?

— Обещай, что не обернешь ни один из своих клинков против меня!

— Обещаю! — Девушка недоуменно пожала плечами. Убийство своего работодателя никак не входило в ее планы.

Дамир кивнул, пальцы разжались.

Получив свободу, Ролана вновь направилась к деревьям.

— Ты куда? — Дамир догнал ее, схватил за плечи и обеспокоенно заглянул в глаза.

— Заберу свой плащ и вернусь. — Ледана повела плечами, высвобождаясь из рук. — И у меня к тебе тоже будет одно условие.

— Какое?

— Не трогай меня!

ГЛАВА 6

Илмар злился. Он и так потерял много времени, а тут еще запах устроил чехарду, приведя не куда-нибудь, а прямиком к дому убитого шенна. Не понимая, что тут снова могло понадобиться девчонке, охотник озадаченно прошелся вдоль ограды, делая вид, что привлечен потасовкой — четыре женщины азартно тузили друг дружку, вцепившись в волосы. Трещала разрываемая одежда, а воздух сотрясался от брани, которой, похоже, завидовали даже столпившиеся стражники. Двое отпрысков скандалящих мамаш уже сидели на дереве, радуясь происходящему, один помладше задумчиво ковырялся в носу, а четвертый, еще младенец, спал на руках у стражника, никак не реагируя на поднятый шум.

«Надеюсь, это не Ролана устроила?» — мысленно озадачился охотник.

Потом, прислушавшись, решил, что к наследственным спорам она вряд ли имеет какое-нибудь отношение, и спокойно ушел в обратном направлении.

В итоге обоняние вывело его за пределы города и увлекло в лес. Пролазив некоторое время по лесу, в грязи, оставшейся после дождя, он присел перед собакой и внимательно посмотрел в умные глаза:

— Послушай, такими темпами мы догоним твою хозяйку только к вечеру, а до вечера с нею может много чего случиться. Поэтому давай договоримся: ты сейчас не испугаешься моего нового облика и позволишь мне взять тебя. Я же в свою очередь обещаю держать тебя осторожно, не поранить и доставить к твоей хозяйке целым и невредимым. Договорились?

Пес беззвучно тявкнул и часто задышал, свесив из пасти розовый язык. Разумеется, он не понял ни слова, но интонации точно уловил. В любом случае другого выхода у Илмара не было. Отойдя от собаки, охотник бросил на землю мешок и копье и потянулся, разминая мышцы. Стадию превращения, пусть даже и короткую, он не любил. По телу пробежала знакомая волна, сковывая кожу морозом, а потом в глазах потемнело от боли. Интересно, когда Ролана перекидывается, ей тоже так больно?

Дождь, неприятно моросивший все утро, решил к полудню сделать передышку, и сквозь серые тучи выглянули томившиеся в заточении солнца. Преисполнившись благодарностью за щедрые лучи, земля принялась быстро поглощать тепло, испаряя влагу. В итоге стало душно и жарко, словно в бане. Ролана сняла уже ненужный плащ, перекинула его через луку седла перед собой и спокойно смотрела по сторонам. Ей, как новому члену команды, выделили запасную лошадь, и теперь она ехала впереди всех, зорко поглядывая по сторонам. Верховой езде она обучалась в монастыре, поэтому в седле держалась уверенно. Следом за нею ехал Дамир, за ним несколько воинов, потом катились повозки, и замыкали шествие еще четверо всадников, один из которых вел в поводу запасную лошадь.

Насколько успела рассмотреть девушка, в одной повозке везли пустую массивную клетку, накрытую белым покровом от любопытных глаз, а во второй, крытой плотной непромокаемой тканью, везли продукты, одеяла и лекарства, которые могли пригодиться в пути. В этой же повозке ехали повар, который готовил еду на привалах, и лекарь, которому вменялось в обязанности перевязывать раны, лечить и вообще решать все проблемы со здоровьем людей. Именно эти двое составляли компанию Дамиру, когда тот прятался в повозках во время сражения. Впрочем, после вполне приемлемых рассуждений ее работодателя, Ролана больше не считала их действия предосудительными. Тем более что повару на вид было далеко за пятьдесят, а лекарь был и того старше. Действительно, таким сражаться — только понапрасну на мечи лезть.

Пустынная равнина, где даже трава застыла неподвижно, не считая бегущей вдалеке листении, которая передвигалась независимо от ветра и прочих погодных условий, не таила в себе опасности. Поэтому девушка расслабленно покачивалась в седле, щурясь от щедрого света ярких солнц, изредка оглядываясь назад, чтобы проверить, все ли в порядке с караваном — именно так величал Дамир свои повозки, которым, по мнению Роланы, для гордого названия отчаянно не хватало численности, роскоши и товаров. Повозки даже на звание обоза не тянули. Откуда в ней была подобная уверенность, девушка не помнила, но твердо знала, что права.

Все еще находясь под впечатлением от боя на поляне, присутствующие не приставали к ледане с вопросами, ограничиваясь негромкими разговорами между собой. Даже Дамир ехал молча, не навязывая девушке своего общества. И она была им всем за это благодарна — одно дело общаться с единственным спутником, к которому и то привыкла далеко не сразу, и совсем другое, когда рядом более десятка мужчин. Причем нормальных мужчин, а не озверевших самцов, которых она постоянно видела на трибунах. Несмотря на то что со дня побега утекло немало времени, прошлое иногда накрывало девушку с головой, поднимая в душе злость и ненависть, заставляя сердце рваться из груди, а руку судорожно стискивать рукоять меча. Поэтому она была благодарна за паузу, которую из страха или уважения выдерживали ее новые знакомые, позволяя ей привыкнуть и прийти в себя.