Страница 11 из 12
Дикке, вдохновленный работами астрофизика Георгия Гамова, искал так называемое фоновое излучение, которое в виде микроволн является эхом Большого взрыва и должно заполнить Вселенную, в том числе достигнув и нашей планеты. В одной из своих статей Гамов даже предположил, что для поиска этого излучения можно использовать коммуникационную антенну в Холмделе. Однако ни Дикке, ни Пензиас, ни Уилсон не читали этой публикации.
В поисках помощи молодые энтузиасты как-то позвонили в Принстонский университет и рассказали про свои проблемы профессору Дикке. Вскоре после этого телефонного разговора в престижном «Астрофизическом журнале» вышли две статьи: в одной из них Пензиас и Уилсон описывали свой эксперимент с шумом, а в другой Дикке объяснял природу этого шума. В 1978 году, когда Пензиасу и Уилсону вручили Нобелевскую премию за «открытие космического излучения», Дикке можно было лишь посочувствовать.
Сложно сказать, правда ли это, но в среде американских астрофизиков бытует легенда о том, что Пензиас и Уилсон после объявления их нобелевскими лауреатами первым делом купили экземпляр «Нью-Йорк тайме». Якобы только тогда они поняли значение открытия, за которое получили премию.
Вислава Шимборская, награжденная Нобелевской премией по литературе «за поэзию, которая с предельной точностью описывает исторические и биологические явления в контексте человеческой реальности», 3 октября 1996 года поступила иначе. Она позвонила сестре. Трубку взяла племянница. Когда Вислава попросила позвать к телефону маму, девочка сообщила, что «мама еще спит, но она может ее разбудить». Новоиспеченный нобелевский лауреат попрощалась, сказав: «Не надо, не буди ее, ничего особенного не произошло…»
Ventral palladium
— Вы спрашиваете о счастье? Однажды я его испытала, и когда вспоминаю об этом, мне становится жутко. Трудно в таком признаваться, но чтобы описать те минуты, а это состояние длилось всего несколько минут, мне приходится употребить слово «счастье». Парадоксально, но именно его, и никакое другое…
Женщина замолкает. Нервно достает сигареты. Через мгновение продолжает тише, тщательно подбирая слова:
— В больничной палате умирал мой отец. Я нежно гладила его ладонь. Мы с сестрой и мамой сидели у его кровати, как почти каждый день в течение многих недель. Он уходил, и я давно уже знала, что придет час, когда он покинет нас навсегда. Это случилось после полудня. Его открытые глаза смотрели, не видя, дыхание становилось все слабее, пальцы постепенно разжимались.
И вдруг я услышала громкий писк аппарата, контролирующего биение сердца. Синусоида на зеленоватом экране монитора превратилась в прямую линию. He выпуская ладони отца, я второй рукой крепко сжала пальцы сестры. Мать плакала и молилась, сестра смотрела на меня отсутствующим взглядом. Я не понимала, что делать дальше. Мой отец умер.
Мне стало не хватать воздуха, я начала задыхаться. Выбежала из палаты и как безумная понеслась по ступенькам вниз. Остановилась лишь в сквере перед больницей. Села, запыхавшись, на деревянную лавку, прикрыла глаза от ослепительных лучей летнего солнца и, знаете… внезапно увидела перед собой отца. Не исхудавшего, с серой после химиотерапии, покрытой ранками от капельниц и уколов кожей, ввалившимися глазами и потухшим взглядом, нет.
Я увидела его совершенно другим. Он с рюмкой вина стоял, улыбаясь, у елки и вешал на нее блестящий шарик. Издалека доносилась мелодия колядки, в комнате стоял запах его любимых сигар и хвои, а я выглядывала из-под кресла, лежа на ковре. Отец время от времени поглядывал на меня и улыбался. Потом я увидела его на пляже: он с радостным криком бросался в воду, разрезая телом волны. А потом — нас вместе, в его комнате: он сидел за письменным столом, объясняя мне математическое уравнение. А потом он бежал за мной, придерживая одной рукой мой велосипед. Потом… Знаете, что было потом?
Летнее солнце согревало меня, сидевшую на лавке, пахло травой, а я просматривала, закрыв глаза, калейдоскоп воспоминаний об отце и… вдруг почувствовала, как меня окатило волной радости и благодарности за то, что все это было в моей жизни. Я ощутила необычайное единение с миром и внутреннюю гармонию. Как если бы в эту секунду открыла для себя глубинный смысл жизни и смерти.
Такое происходит с человеком, когда он счастлив, ведь так? В палате на третьем этаже только что умер мой отец, а я на этой лавке ощутила что-то похожее на счастье. До сих пор не могу понять, как такое могло произойти, но так оно и было.
Со счастьем, этим самым желанным чувством, связано немало парадоксов. Его взаимосвязь со смертью и горем — только один из них. В общем-то не такой уж и странный, если, например, читать поэзию и прозу эпохи романтизма или слушать музыку того времени. Счастье становилось интенсивнее, когда сталкивалось со смертью. Если бы не было смерти, счастье, по мнению поэтов и писателей той эпохи, не имело бы права на существование. И так считали не только романтики. Имре Кертес, современный венгерский писатель, награжденный Нобелевской премией за роман «Без судьбы» пишет: «Ведь даже там, у подножия труб крематориев, в перерывах между муками, случалось что-то похожее на счастье» [13].
За тысячи лет счастье получило миллион определений. Подобно Аните, ощутившей счастье сразу же после смерти отца, Эпикур считал его состоянием абсолютного единения с миром и познания смысла бытия, а пессимист и циник Шопенгауэр полагал, что счастье — всего лишь отсутствие скуки.
Не зная толком, что это такое, именно счастье положил в основу этического принципа Джон Локк в 1689 году, а затем о нем еще и написали в конституции США.
А после пытались (правда, безуспешно) обнаружить его в сердце, и только позже, когда появились соответствующие приборы — в мозге, там, где и следовало искать. И нашли.
Оно очень похоже на опиоиды вроде морфина. Это субстанция, появляющаяся в очень большой концентрации в области ventral palladium (небольшого эллипсоидального участка промежуточного мозга) и немного меньшем по размеру orbitofrontal cortex (участке коры головного мозга, находящегося в лобной доле прямо над глазницами). Мир узнал об этом не из книг прекрасных стихов, а из скучных научных журналов.
Оказалось, что счастье — это недолговечная маленькая частица, которая спряталось в закоулках мозга с загадочно звучащими названиями. На самом же деле человеческое счастье так и осталось тайной. Если провести опрос на улицах Франкфурта, Варшавы или Нью-Йорка, каждый описал бы его по-своему.
Поисковая система Google выдает сегодня более двадцати пяти миллионов ссылок, относящихся к понятию «счастье». И с каждым днем их будет все больше.
Поиски счастья кажутся охотой за призраком. Но может быть, именно в этом заключается его магия? В постоянном поиске, ошибках и разочарованиях? А может, его вовсе не надо искать, потому что оно находит нас само. В самый неожиданный момент. Проникая сквозь несчастье и смерть…
Биография женственности
Вы когда-нибудь задумывались о том, что биография женщины — это биография ее груди? Я читала ваши книги. Вы можете на меня обидеться, но у меня такое впечатление, что вы видите у женщин лишь два органа: мозг и грудь — большую, тяжелую, пышную. И лучше всего, когда у обладательницы такой груди еще и стройное тело.
Возможно, вы сами не заметили, но это именно так. Вы почти типичный, классический самец. А если бы не ваше преувеличенное, по моему мнению, преклонение перед женским умом, были бы абсолютно типичным. В ваших книгах женская грудь такая же ненастоящая, как мужчины, что к ней прикасаются. Знаете что? Вы в своих книгах постоянно лжете. Правда, как мне кажется, больше о мужчинах, чем о груди. Женская грудь привлекает ваше внимание, да? Можете не отвечать. Мое внимание она тоже притягивает. Женские груди просто супер! Они такие же разные, как женщины, которым принадлежат. А теперь внимательно осмотритесь вокруг. Незаметно гляньте на мужчин, что сидят сейчас в этом баре. Бары в гостиницах рядом с пляжами — настоящий рай для мужчин. В некоторых странах раем, по мнению мужчин, является сам пляж. Но мы с вами в Турции. Здесь нельзя снимать бюстгальтер. К примеру, вон тот лысый толстяк за соседним столиком — он только делает вид, что читает газету. А на самом деле закрывается ею от жены и из этого укрытия, как загипнотизированный, глазеет на грудь той молодой девушки. Вы заметили? Да нет, не толстяка! Грудь этой девушки…
13
Пер. Ю. Гусева.