Страница 4 из 80
Ну а что с русскими стервами станет после, когда я отчитаюсь, и буду на коне, мне глубоко плевать. Бизнес, ничего личного — кто-то должен и проиграть, и уметь проигрывать, если расклад не твой.
— Вы мне угрожаете? — спрашивает стерва, тем же надменным тоном — ну что ж…
И делает кому-то знак. Подходят двое, в русской морской форме, один габаритом похож на гориллу, второй помельче. Вышвырните этого, пусть охладится!
Мне бы выйти. Но я-то знал, что утопив их, топлю и себя! И конечно же, сыграло самолюбие, и наша исконно американская привычка решать все проблемы кулаком. Как незабвенный Брен Элкинс из книжонок Роберта Говарда — "я дал ему в рыло, и он отлетел ровно на девятнадцать с половиной футов. Тут набежали толпой его дружки, и я аккуратно выкинул их всех в окно, кроме двух последних, которыми я вытер окровавленный пол". Когда-то я всерьез занимался боксом, хотя до Джека Демпси мне далеко, но китаезам хватало, со всеми их кунгфу. А еще в зале была моя "группа поддержки", полтора десятка матросов с "Эмпайр Баффина", и отступить у них на виду значило, потерять лицо.
— Извини, приятель — отвечаю я. И бью сначала мелкого, чтобы не путался под ногами. Вернее, пытаюсь ударить. Он как-то плавно перетекает в сторону, подобно капле ртути. И мой кулак, провалившись в пустоту, попадает словно в капкан. Это стол бьет меня с размаху в лицо, или моя голова об стол? Успеваю заметить, как морячки с "Баффина" дружно вскакивают, мне на выручку — и как решительно все русские, бывшие в зале, тоже вдруг оказываются на ногах. Затем мне на затылок будто обрушивается кувалда. И темнота.
— Мистер Эрл, у нас есть встречное заявление, подкрепленное свидетельскими показаниями, что вы приставали к советской гражданке, военнослужащей, с крайне непристойным предложением. Также подтверждено, что драку начали именно вы, получив отказ. Нет, если вы настаиваете, возбудим дело. Но только учтите, по советским законам, содеянное вами считается злостным хулиганством, за которое, будь вы нашим гражданином, положен тюремный срок. Вы же, поскольку иностранец и союзник, скорее всего подвергнетесь высылке. Это, повторяю, если вы настаиваете, отказавшись от примирения сторон и предания забвению этого печального инцидента. В случае же мировой, советская сторона готова безвозмездно оказать медицинскую помощь шестнадцати пострадавшим американским гражданам, включая зубные протезы.
— Ты во что нас втравил, Джемс, гадина? Не видел, что там "песцы", знак на рукаве, это русские морские коммандос? С ними драться, даже двое на одного, это самоубийство, уже проверено! Они же ни черта не боятся, безбашенные совсем, нам сказали, их и так завтра под Нарвик, в огонь, где половина ляжет, смысл их наказывать? Мне плевать, из какой ты конторы, ты всем парням заплатишь за увечья персонально, и втрое больше обещанного, или крупные проблемы тебе мы все обещаем!
— Эх, мистер, ну угораздило же вас! Вы что, не знали, что эта особа, с которой вы там, близкая знакомая самого адмирала? Как это, какого, командир в/ч здесь, под ним "песцы" и ходят. Не для протокола, но вот если бы вы на его месте, и к вашей девушке кто-то пристанет, вы бы своих доверенных людей не послали, руки-ноги поотрывать? Адмиралу морды бить не по чину, особенно если у него такие головорезы есть, которым убить что чихнуть. Так что, когда из госпиталя выйдете, держались бы вы от этой особы подальше, а если встретите, боже упаси на нее даже взглянуть косо, не то что голос повышать!
Анна Смелкова, лейтенант ГБ. Северодвинск
Ну что ты за тварь, американец? Пыжишься, а ведь все равно, ноль! Даже дважды ноль.
Я совсем другой стала. С тех пор, как мне Михаил Петрович про свой мир рассказал, и показал, на своем "компьютере", я уже сама научилась по каталогам файлы находить и открывать. Узнала, что нас ждет — и чувство такое… Ну как я когда-то в Минске в кафе сидела, вместе с немцами, и бомбой в сумке, а время идет, взрыватель кислотный уже раздавлен, скоро рванет, успею ли?
Я стала бояться не успеть. Перевести стрелку, чтобы наш мир никогда не узнал, даже через пятьдесят лет, того, что случилось там. Не сделать чего-то, что можно было сделать. Ведь истинное геройство, это не встать во весь рост под пулями, а делом приблизить общую цель. Если надо, не жалея себя.
Ленка рассказывала, о чем поет ей этот американец. Самое страшное, что для него это норма, его философия, его правила. Живи лишь для себя, в свое удовольствие — нет, работать тоже надо, но лишь потому, что надо же заработать, что потреблять! Очень удивился, когда Ленка ему зачем-то сказку про Золотую Рыбку прочла — вы, русские, такой непрактичный народ? А вот если бы я — нет, даже не в президенты, срок кончится, и все. И не миллион долларов, и не тонну золота — тоже, имеет свойство завершаться. А попросил бы я у рыбки, раз она такая всемогущая, такой мешок, из которого что захочешь, то и достанешь, сегодня миллион, завтра миллион. Ну и оружие конечно, чтобы никто у меня не отнял — а лучше, сразу рыбке условие поставить, чтобы пользоваться мешком мог один я. Поместье, чтобы жить по-королевски, а лучше целый остров, где-то в океане, чтобы никому налогов не платить, и на нем целый Версаль. И чтобы путешествовать, хоть лайнер, хоть линкор, чтобы никто не посмел меня тронуть. Да я господом богом стану — все куплю, если мешок-казна бездонная, найму самых лучших хоть солдат, хоть слуг, хоть рабочих, хоть ученых, и самые красивые женщины мира будут рады на меня лишь взглянуть, эй, пышечка, ну нет же у меня такого мешка, так что не дуйся, и ты для меня сейчас богиня!
А вот если бы у меня был такой мешок, так я пожелала бы из него, десяток таких кораблей, как у Михаила Петровича! И самолеты, и танки, которые будут через семьдесят лет, и конечно, атомных ракет — чтобы кончилась наконец эта проклятая война, и чтобы никто и думать не смел, напасть на нас снова! Чтобы никогда не было больше Блокады, и ничьи родители от голода там не умирали — господи, как папу с мамой вспомню, по-бабьи выть хочется! Но нет Мешка — и все придется делать нам самим. Чтобы эти корабли, и самолеты, и танки, а еще и заводы, города, электростанции, дороги, все-все это, нашими трудами!
Живи в свое удовольствие? Когда под столом бомба, и уже тикают часы. Это можно, по-вашему, назвать жизнью? Там, в будущем, ошиблись, сосредоточившись на одном лишь материальном и упустив воспитание, или считали, что человек, рожденный в социализме, сам станет коммунаром? Хотя я помню такое, еще перед войной, в некоторых семьях — "мы натерпелись в революцию, гражданскую, двадцатые, так пусть хоть сын или дочь поживут в свое удовольствие", вот и воспитали тех, кто готов лишь брать, ничего не давая взамен! И где сейчас эти детки — в полицаях? Нет, своих детей я воспитаю совсем по-другому! Я не фанатичка, не аскет, не монашка — просто, есть такая наука диалектика, по которой должно быть равновесие. Ну вот представьте, явится к вам волшебник, и скажет, одно желание ваше исполню, самое заветное — но кто-то, вам незнакомый совсем, умрет. Вы бы согласились — тогда представьте, что этот волшебник спросит каждого, что тогда?
Так что, американец, для меня ты не человек, а что-то вроде микроба. Именно так — потому что с этим взглядом даже твоя страна не победит никогда. Вас хватит лишь, чтобы испоганить жизнь другим. Если в том будущем, даже Михаил Петрович не сумел найти достойную себя, а готов был жениться на какой-то, которая предпочла его какому-то шведу? Чтобы быть там лишь при муже — не работать, убирает домработница, с ребенком сидит няня, обедать ходят в ресторан. Прожить вот так сколько-то лет, и ради чего?
Я прочла, в особом файле, "интересное в Интернете", что у вас там, в будущем, даже нет семей! Причем по простой и мерзкой причине: подсчитано, что человек, живущий один, в сравнении с членом семьи, потребляет в расчете на одну свою душу почти вдвое больше еды, электричества, упаковки, прочих товаров и услуг — то есть он для вас более выгодный потребитель. Нет, никто не запрещает семьи — просто, в ваших фильмах почти все положительные герои, это одиночки, или разведенные (так вы раньше пропагандировали толерантность к неграм), а в печати, телевидении и наверное, том же Интернете, все больше голосов, что семья отжила свое, как устаревший институт общества, что только индивидуалист может добиться успеха! Но я все же успела узнать настоящих родителей, и любящих, и когда надо, строгих. А оттого мне жаль вас, таких родителей не имевших, бедные вы люди! И я ненавижу вас, твари, за то, что вы пытаетесь этот свой гнилой товар впихнуть всем!