Страница 26 из 80
Танки тоже были дооборудованы — корпус внизу герметизирован, на моторное отделение поставлены кожуха-воздухозабор и выхлоп, удалось довести глубину преодолеваемого брода до двух метров предельно, полтора с гарантией. Первыми шли инженерные машины, с тралами — на случай, если на съезде на берег с косы окажутся мины — после того, как сразу за СВП с первой волной десанта вдоль косы двигались катера, по нашей карте, матросы шестами мерили глубину и бросали на границе вехи, белые пробковые поплавки на якорях. Танки шли по воде, зарываясь иногда по самую башню, рота за ротой, батальон за батальоном, две танковые бригады и самоходно-артиллерийский полк, дошли без потерь. Вам нужно объяснять, что значит сто пятьдесят танков и самоходок, оказавшиеся с десантом в первые же часы, когда враг еще не успел опомниться? Это не считая полусотни легких "барбосов". И рота саперных машин, оказавшаяся очень полезной при развитии успеха, наступлении через реку Рось. Как например мост ТММ, вернее его аналог из этого времени, смонтированный не на КрАЗе, а на КВ со снятой башней. Или танки-путепрокладчики, позволившие быстро провести колонны техники через густые заросли и лес.
Кстати, акваланги местного изготовления, которыми пользовались "пираньи", показали себя не хуже наших АВМ, не для боевой работы конечно, пузыри никуда не деть, но для инженерной разведки просто отлично. Так что не видать Жаку-Иву Кусто в этой реальности приоритета на свое изобретение. Ничего, перетерпит — поскольку не был он чокнутым ученым-идеалистом, а активно работал на французскую военно-морскую разведку. А вот наши аппараты замкнутого цикла будут здесь "техникой особой секретности" еще лет десять, к нашему сожалению. Поскольку работать с ними доверяют лишь нам — то нас дальше Днепра и не пустили.
— Насчет вас, приказ особый. Чтоб на суше никого из вас не было ближе километра от передовой. Мне под трибунал, если кого-то из вас потеряем?
Ну потерпите, мужики, нам еще Вислу форсировать, и Одер!
Ефрейтор Степанюк Алексей Сидорович. За Днепром
Ну вот, доплыли. Точно, свечку поставлю, раз обещал.
Место сильно не понравилось, ровное как стол, а в версте на северо-запад, выше по берегу, торчат горы, поросшие лесом. Если там поставить батареи, или даже просто артиллерийских наблюдателей, мы здесь как на ладони. Утешало лишь, что все там было в дыму, наши при подготовке не жалели ни снарядов, ни "святого огня", а сейчас оттуда доносилась стрельба, морская пехота гоняла фрицев, которые и впрямь оказались французами, штук пятьдесят их сидели у берега на коленях, руки на затылок, в ожидании пока переправят на нашу сторону.
Сейчас копать заставят. Самое частое занятие пехоты на войне, прибыли, развернулись, окопались — но лучше мозоли на руках, чем похоронка. Если сейчас обстрел, бомбежка, или танки пойдут, то из толпы без укрытий будет мясо — а когда закопаемся, хрен нас уже возьмешь! Не у самого берега, конечно, там и так тесно, еще и "барбосы" подгребли, на сушу выходят, и по частям, нос и корма отваливаются, причем передний понтон еще и распадается вдоль, остается самоходка привычного вида. Не угадал я, эти железки сначала нашу роту дернули таскать, затем кто-то из командиров сообразил запрячь фрицефранцузов, какого черта мы надрываемся, они кемарят? Понтоны на руках назад к воде, там сцепить обратно, оказывается они и без "барбоса" соединяются в лодку, к транспортерам на буксир, и назад. Ну вот, берег разгрузили, теперь и танки подошли, за ними самоходы. Откуда тут комендачи взялись, бегают с приказами, всех строят, кому, куда? Десантом на броню, и вперед, не к горам а по дороге, на запад, даже к югу. Пока грузились, самоходчики вперед проскочить успели, сразу за разведкой. Горы справа, в дыму, но стрельба отдалилась. Едем так с ветерком, дорога забирает вправо, похоже, холмы огибает, слева речка видна, не Днепр, но приличная, переправиться сложно. И вдруг бой впереди, пушки стреляют, и кто-то крикнул "танки". Мы быстро из колонны в боевой порядок, с брони на землю, если встречный бой, то тут натиск первое дело, если же рубеж обороны, то тоже есть шанс взять с ходу.
Пять "тигров", четыре горят, один вроде целый, но брошенный. С десяток полугусеничных "ганомагов", тоже в хлам, один вообще кверху гусеницами. И еще битые машины вдоль дороги, это наши танкисты хорошо проутюжили, и вдали еще что-то горит. У нас потери два бронетранспортера, разведка нарвалась, два танка и две самоходки — но в хлам лишь броневики, у одного Т-54 лишь гусеница сбита, экипаж с матюгами натягивает, а на броне-то у них свежие отметины, выходит эти наши танки даже восемь-восемь в лоб не берет?
Еще разогнали какую-то шваль в деревне, оказавшейся по пути. Сначала оттуда стреляли из пулеметов и даже чего-то похожего на наши сорокапукалки, но стоило самоходкам дать пару залпов, как огонь прекратился даже раньше чем наши танки туда ворвались, мы прочесали там все и обнаружили пару сотен французов, они задирали руки и что-то вопили по-своему, ну что с ними делать — разоружили и отправили под конвоем по дороге назад.
Второй раз нас попытались остановить возле самого города. За деревней дорога круто поворачивала на север, вправо, а через пару верст еще вправо, огибая край холмистой гряды. И навстречу нам вышло десятка два танков, мелких и угловатых, похожих на наши довоенные, за ними бежали цепи пехоты, от Канева по нам стала стрелять артиллерия, с холмов ударили пулеметы. Здесь пришлось уже драться всерьез, идти в атаку под пулями и шрапнелью, к нашему удивлению, подходы совершенно не были укреплены, мин нет вообще, проволока в один ряд у самых их траншей. Поначалу французики держались стойко, их танки сблизились с нами так, что двух мы сожгли из "Рысей", не бронепрожигающими, мало их было, решили поберечь, а зажигательными — ого, действие как от целой связки бутылок КС! Из тех танков не ушел ни один, французскую броню легко пробивали даже "барбосы". Шаромыжники не выдержали, побежали, и мы ворвались в Канев, у них на плечах.
Бой здесь был и до нас, морская пехота атаковала южную окраину, пройдя через холмы, с нашего берега работала артиллерия. Наш удар с юго-запада, в тыл лягушечникам, оказался решающим. Мы вошли в город, действуя четко по уставу, как на тренировках, вдоль улицы пара танков или самоходок, перед ними по взводу, прижимаясь к стенам домов, еще по взводу идут дворами, слева и справа, оживающие огневые точки расстреливали танками, выжигали "рысями", да и просто забрасывали гранатами. За нас было то, что в отличие от немцев, шаромыжники были нестойки, еще могли стрелять издали, пулеметов у них было много, причем станкачей, но когда доходило до ближнего боя и гранат, то сразу или бежали, или поднимали руки, хотя бы их было заметно больше чем нас, и еще они сразу оставляли позиции, заметив наш обход с фланга или тыла. К вечеру город был наш, бежать французам было некуда, с востока Днепр, с севера и запада открытые поля, путь в холмы с лесом перекрывала очень злая морская пехота.
В городе еще шла стрельба, это гоняли по дворам уцелевшую шваль, вытаскивали из подвалов и с чердаков — а на Днепре уже строили переправу, понтоны собирали в длинные плети у нашего берега, и разворачивали поперек. А мы шли из Канева на запад, с радостью победы. Первый день наступления, и Днепр уже позади! Неужели теперь без передышки до границы дойдем?
Капитан Цветаев Максим Петрович, 1201й самоходно-артиллерийский полк. За Днепром
Вот ведь бывает… Вчера, после напутствия отца Сергия, спать не хотелось, и Скляр из первой батареи гитару достал. И среди прочего, такое спел, что особист после подскочил и стал допытываться, что за пораженческие слова, откуда слышал? Ну а Скляр ему отвечает, у морпехов позавчера посидел, там их главный самолично исполнил, при всем личном составе. И никакая она не пораженческая — так мы в сорок первом воевали, и выстояли после всего, сейчас немцев бьем, но не забудем, как было, и не простим. Особист лишь рукой махнул и ушел, наверное к морпехам, разбираться. А песня привязалась, в голове крутится — и едва сегодня так не случилось, как в ней.