Страница 15 из 79
Не могу бороться с этим!
Когда она снова пнула его, он скользнул между ее бедер, обхватив ее запястья за спиной одной рукой. Когда она отбивалась, ее юбка собралась на бедрах, открывая ... такой вид, который ему никогда прежде не доводилось лицезреть.
На ней не было белья. На его месте была тонкая полоска из блестящего шелка, опоясывающая её бедра и пролегающая между полушариями её красивой попки.
Изумленный, он созерцал это видение, его тело дрожало и член вот-вот мог взорваться.
Она все еще сопротивлялась под ним. И какая-то часть его хотела отпустить ее, чтобы не делать того, что он, казалось, вынужден был сделать.
Чтобы не использовать её так же, как когда-то использовали его.
Но ее сопротивление подстрекало вампира в нем, хотелось повязать ее, отчаянно заставляло его испить из нее. Его демонический инстинкт кричал ему изнутри, чтобы он отметил ее шею и заявил на неё свои права.
Обе сущности приказывали ему впиться в ее шею.
Когда она в пылу борьбы прижалась к нему, грива её волос запуталась за его кисть, обнажив шею. Под странным ошейником, что она носила, кожа была бледной и гладкой, готовая принять его пульсирующие клыки.
Никогда еще он никого не кусал. Вспомнив об этом, он ощутил, как ярость обожгла его нутро. Незабываемая ярость. С какой жесткостью Вайсрой пытался заставить его пить.
Теперь Mальком знал, что давно умерший вампир победил. Потому что не было ничего, что остановило бы это.
Боль, безумие. Он прохрипел на демонском:
- Прости меня.
Он упал на нее,наклонив голову к ее шее. И вонзил клыки в ее кожу цвета сливок.
- Ум-м ...
Он застонал от ее вкуса и зажмурился. Ее насыщенная кровь стремительно потекла ему в рот, даже прежде, чем он начал сосать из неё.
Эйфория разгоралась в нем с каждой обжигающей каплей.
Вскоре давление в его члене невозможно было игнорировать. Неспособный контролировать себя, он пристроился сзади нее. Напряжение, безумие ... такое огромное гребаное удовольствие. От одного спонтанного толчка, он облегченно взревел, глуша вопли в ее коже. Он толкался сзади неё снова и снова, пока давление в наконец не отступило.
Измотанный и оглушенный, он рухнул на нее, неохотно прервав укус. Хотя он не изверг семени, оргазм был ошеломляющий. И ее жгучая кровь продолжала танцевать в его жилах. Он испытал сокрушительное удовлетворение, заставившее его стонать.
Это было только начало. Наконец, он познает женщину. Вскоре его член погрузится в ее тайную плоть, спуская его семя глубоко внутрь ее влажных глубин. От этой мысли он сразу отвердел.
Прежде он был так взбешен, что не в состоянии был ждать. Теперь он будет действовать медленно.
Когда он собрался сказать ей так много, она под ним снова начала бороться. Мальком облегчил свою хватку, чтобы женщина могла повернуться к нему лицом. Она смотрела на него с ненавистью, ее ярко зеленые глаза сверкали.
А она все еще не понимает, что была его женщиной? Он схватил ее руку и притянул её ладонь к своей груди, к тому месту, где было его сердце, которое лишь она одна смогла возвратить к жизни.
- Minde jart.
Но она закричала от боли. Только тогда он понял, что сломал ей в борьбе запястье.
Он отпрянул от нее. Она была бессмертной - он это чувствовал. Но она не демоница, а теперь он причинил ей боль своей неестественной силой.
Ты просто отвратителен, шептал ему разум.
Она встала пошатываясь, глядя на него, как смотрели в Тротане - с отвращением.
Когда она начала отступать, он сказал:
-Alton, ara.
Ну же, женщина. Но она не говорила на демонском.
Черт побери, здесь было небезопасно для нее . В этом мире существовали тысячи различных опасностей, тварей, и к тому же толпы других бродячих демонов. Он провел рукой по лицу, затем попытался говорить на латыни.
Низким голосом она ответила на английском. Он слышал ее речь ранее, но не понимал, что она говорила на языке проклятом в этом месте. Язык, который я учил еще мальчиком по воле моего хозяина, назойливого бормотавшего в мое ухо....
Еще Вайсрой пытался вынудить Малькома говорить. Отчаянно желавший иметь меньше общего с вампирами, Мальком заставил себя забыть тот язык навсегда.
Как бы Вайсрою пришлось по вкусу, что женщина Малькома говорит на нем!
- Alton! - Он еще раз приказал ей подойти к нему.
Удивительно, но она задрала подбородок и подняла здоровую руку в непристойном жесте.
Он понял это. Распутные женщины часто происходили из низших классов. Она даже могла быть рабыней, учитывая ошейник на шее и ее провокационную одежду.
Но все остальное в ней указывало на благородное происхождение. С первого взгляда было видно, что ее платье довольно необычное, а ее замысловатые сапоги из отличной кожи. На руке - большое, украшенное драгоценными камнями кольцо, в проколотых ушах тоже украшения. Он знал, что она носила шелк, один из самых ценных товаров в Обливионе.
Она снова заговорила, резко. Хотя он не понимал слов, но различал тон. Она только что отдала ему приказ. Определенно не рабыня.
Если она знатного происхождения, то думает что может приказывать ему? Демон побуждал завладеть своей парой, прижать её к себе.
Он смутно понимал, что она начала тяжело дышать. Ее зеленые радужки вдруг замерцали точечками света, как будто лучи исходили из глаз. Ее облик был полон агрессии, пухлые губы оскалились, демонстрируя небольшие белые зубы. Но когда она заговорила, то словно замурлыкала, эти звуки навсегда останутся в его памяти.
Он узнал речь вампиров, также он заметил свет, пылающий в ее ладони.
После того, как демон-вампир выпил ее и использовал ее тело в качестве своей игрушки, он на кратчайшее мгновение испытал чистое удовлетворение. И Кэрроу ухватилась за это, питая свою силу.
Теперь она проявлялась потрескивающей энергией в здоровой руке. Ее не было достаточно много ... но она сумеет обойтись!
- Если бы ты знал какая неделя у меня была, мерзавец!
Кэрроу бомбардировала его лазерными лучами, которые взрывались, соприкасаясь с ним. Ошеломленного демона отбросило к скале, камни рушились вокруг него.
- Это за то, что ты укусил меня, неандерталец.
Ее никогда не кусали прежде. Он украл ее сущность - и, возможно, гораздо больше. Сколько понадобится времени, чтобы оценить общий ущерб?
- Держи свои грязные клыки при себе!
Она сделала еще один выстрел и еще, пока он не упал на колени, покачиваясь от боли.
- Это за сломанное запястье.
Она не была достаточно сильна, чтобы убить его, но мучить его было лучшим из всего, что она могла сделать в ответ. И все же, как-то она заставила себя остановиться, оставляя достаточно энергии для маскировочного заклинания.
Удивительно, что Слейн упал, но не отключился. Он был в сознании, его массивное тело дрожало. Демон потянулся к ней, и она, отведя ногу, заехала заостренным носком сапога ему по яйцам.
Его придушенный рев был восхитителен.
Затем она сделала себя невидимой. Для него она все равно что исчезла. Он не видел её, не слышал, не ощущал её запаха. Она не оставила за собой и следа.
Замаскировавшись, и прижав сломанное запястье, она поспешила прочь так быстро, насколько могла передвигаться в этом странном месте. Примерно двадцать минут спустя после ее побега, когда она огибала другую скалу, объявился он, одержимый идеей найти её, его темные, как оникс, глаза горели яростью.
Как он нашел ее так быстро? Эти чары должны были совершенно сбить его с толку. Да и его рана все еще кровоточила, чего, казалось, он совсем не замечал
Когда он ломился через лес в одном направлении, она побежала в другую сторону, чтобы быть как можно дальше от его логова в горе
Она заставляла себя бежать вперед, пока его рев разочарования не стих в наступающей ночи. Когда коричневатое небо потемнело до черноты, ветер усилился, завывая, температура резко понизилась.
Должно быть, когда на острове было утро, в Обливионе был поздний вечер. Неудивительно, что они хотели захватить вамона у портала в полночь - они надеялись схватить его в полдень там, насколько это было возможно