Страница 68 из 70
— Ты думаешь? — небрежно спросил он.
И тут он неожиданно бросился на нее. Инес, не растерявшись, подняла чайник, выставила его перед собой и нажала большим пальцем на крышку — на блондина выплеснулось все содержимое чайника. Она целилась ему в лицо, но он попытался увернуться, и кипяток окатил его лишь с одной стороны, ошпарив пол-лица и шею. Блондин от боли отшатнулся.
Инес бросилась к открытой задней двери, но он успел схватить ее сзади. Инес закричала, извиваясь в его руках, и в тот же момент он поднял ее в воздух, словно куклу. Девушка оказалась с ним лицом к лицу и широко распахнула глаза от ужаса, увидев, что он раскрыл рот и у него появляются клыки. Поняв, что он собирается укусить ее, она инстинктивно ударила блондина ножом, вонзив его в ту часть горла, которая была не обожжена.
Как только она выдернула нож, из раны начала хлестать кровь. Инес размахнулась, чтобы нанести еще один удар, но тут произошло нечто странное. Голод, который ее так мучил и который ей удавалось игнорировать с момента появления блондина, вдруг пробудился с новой силой и неожиданно стал непереносимым. Она ощущала его в своем теле, как живого зверя. И тут Инес почувствовала странное шевеление в верхней десне, и что-то кольнуло ее в язык, от удивления она даже открыла рот.
— Господи! — выдохнул блондин и замер, его лицо находилось в нескольких дюймах от ее лица, и он с изумлением смотрел на ее рот. — Они совершили обращение. Но почему же я не уловил это в твоем сознании?
Инес молча смотрела на него, в голове у нее было пусто. Она совершенно не помнила, как совершалось обращение. Последнее ее воспоминание — это падение, а затем отдельные обрывки жуткой мозаики, не складывающейся в одно целое.
— Ты об этом не знала, — со смешком недоверчиво произнес он.
Именно этот его смешок вывел ее из шока. Инес не переносила, когда над ней смеялись. Она снова взмахнула ножом и вонзила его блондину в глотку.
От шока блондин сжал ее своими ручищами еще крепче, затем взревел и яростно отбросил в сторону — он швырнул ее так мощно, что она пролетела через всю кухню. Инес ударилась о кухонную стойку в конце комнаты с такой силой, что услышала, как у нее за спиной раздался зловещий треск, а потом упала на пол и распласталась, не в силах пошевелиться. В ее охваченном паникой сознании пронеслась мысль, что она сломала позвоночник и ее парализовало, но Инес трудно было в это поверить. Ведь теперь она бессмертна. У нее есть клыки. А сломать спину бессмертному невозможно, не так ли?
Она посмотрела на блондина. Бородач все еще стоял в другом конце комнаты, тяжело дыша и гневно глядя на нее, одной рукой он зажимал рану на шее. Он простоял так несколько мгновений, затем отнял руку, и девушка заметила, что кровотечение остановилось. Инес была уверена, что она попала в яремную вену, кровь из раны должна была бы хлестать, но, по-видимому, рана уже заживала. Глубокие порезы на шее не показались ей меньше, но все же он поправлялся на глазах, и даже кровотечение прекратилось. Она подумала, что, возможно, и ее спина также заживет.
Может быть, так оно и будет, но произойдет это не столь быстро, как ей хотелось бы, недостаточно быстро для ее спасения. А блондин уже направлялся к ней. Он выглядел разъяренным, и Инес вспомнила, что он говорил ей той ночью, когда похитил ее из кафе: он собирается убивать ее медленно и будет делать это с удовольствием. Инес подозревала, что именно это он и собирается осуществить сейчас, причем сделает это с удвоенным удовольствием.
Бородатый парень остановился перед ней, опустился на корточки и протянул руку, но не успел коснуться ее даже пальцем. Инес заметила позади него Томаса, чьи глаза светились серебристым яростным светом.
Когда мужчина опустился на корточки, за его спиной показались голова и верхняя часть торса Томаса, и вид его был так же прекрасен, как вид появившегося после долгой ночи солнца. Томас схватил блондина за шею и резко дернул в сторону. Инес готова была разрыдаться от облегчения. На глазах у нее выступили слезы, а она даже не могла поднять руку, чтобы стереть их, и все вокруг расплылось. Инес наблюдала за борьбой двух мужчин, отчаянно моргая, чтобы лучше видеть, но слезы вновь и вновь выступали у нее на глазах.
Когда неожиданно наступила тишина, Инес охватила паника, она напрягла слух, пытаясь понять, все ли в порядке с Томасом, она даже не знала, жив ли он. Но вот он оказался рядом с ней и поднял свою суженую на руки.
— Инес? — с тревогой окликнул он ее, когда почувствовал, как девушка обмякла у него на руках.
— Думаю, он сломал мне спину, — со вздохом произнесла Инес. — Я не могу пошевелиться.
— Все в порядке, — прошептал Томас, устраивая ее поудобнее, так чтобы ее голова лежала у него на груди. Он поцеловал ее в щеку. — Все заживет.
— Ты совершил обращение, — прошептала Инес, уткнувшись ему в грудь.
— Да. — В его голосе звучала неуверенность. — Ты ведь дала свое согласие. Разве ты не хотела?..
— Все прекрасно, — быстро произнесла она. — Я просто не поняла...
— Томас! Что случилось?
Инес узнала голос Бастьена, но даже не попыталась поднять голову, чтобы оглянуться.
— Я оставил тебе подарок в кухне, — заявил Томас, двигаясь навстречу кузену по коридору.
— Подарок? — в замешательстве переспросил Бастьен.
— Да, — ответил Томас. С Инес на руках он прошел мимо брата и добавил: — Предлагаю тебе прямиком направиться туда и найти способ обуздать его, прежде чем он успеет залечить свои раны. Надеюсь, ты успеешь задать ему несколько вопросов о Маргарет.
Бастьен не стал терять времени, Инес услышала его удаляющиеся шаги, а Томас понес ее наверх.
— Томас! — донесся до них с верхней площадки озабоченный голос Терри. — Что происходит? Мне показалось, что я услышала крик, и Бастьен отправился проверить и... Почему Инес встала с постели? Разве ей уже можно вставать? — обеспокоен но спросила она. — Бастьен не выпускал меня из постели целую неделю после моего обращения.
От Инес не ускользнуло, что Томас, услышав эти слова, почему-то хихикнул. Как только грохотание в его груди затихло, он спросил:
— В кулере осталась еще кровь, Терри?
— Думаю, есть пара пакетов,— ответила Терри. — Принести еще снизу?
— Да, пожалуйста, — попросил Томас, укладывая Инес на постель.
Терри торопливо вышла из комнаты, а Томас подошел к контейнеру и достал оставшиеся пакеты. Когда он снова подошел к кровати, от одного только вида крови у Инес началось это странное шевеление во рту. Она открыла рот, чтобы задать один из миллиона вопросов, которые вдруг начали вертеться у нее голове, чтобы расспросить, каково это быть бессмертной, но вместо этого вонзила в пакет с кровью свои новые клыки.
Когда Инес проснулась, в спальне никого не было. Некоторое время она неподвижно лежала в постели, боясь пошевелиться, опасаясь, что все еще парализована, но затем стиснула зубы и попыталась поднять руку, выдохнув с облегчением, когда ей это удалось. Томас заверил ее, что, когда они проснутся на рассвете, она уже поправится, и все же Инес боялась, что что-нибудь пойдет не так и она окажется парализованной, и в таком состоянии ей придется жить не одно столетие. Инес понимала, что это глупо, но страхи редко бывают рациональными.
Крик, донесшийся откуда-то с первого этажа дома, заставил ее замереть, и она некоторое время напряженно вслушивалась, но когда вслед за возбужденными возгласами послышались успокаивающие голоса, Инес предположила, что, очевидно, все в порядке. На мгновение у нее возникло опасение, что блондину удалось освободиться и причинить кому-нибудь вред, но, судя по тону приглушенного разговора, обрывки которого едва доносились до нее, это было маловероятно.
Она села на постели, огляделась и наклонилась, чтобы поднять с пола халат. Инес набросила его, прежде чем откинуть простыни и покрывало, опасаясь, что кто-нибудь может войти и застать ее неодетой. В доме становилось слишком оживленно, слишком много народу приехало сюда. Завязав пояс халата, Инес выбралась из постели и направилась к своему чемодану, но остановилась, увидев свое отражение в зеркале на дверце гардероба.