Рыжая и волк

Так, вздернув подбородок, Сара решила игнорировать его. Он может приходить сколько ему угодно, она же будет жить своей жизнью и даже не вспоминать о Риве.

Конечно, не думать о нем, когда он рядом, было легче сказать, чем сделать. Казалось, каждый день он находил какой-нибудь предлог, чтобы прийти к старому дому Арэйлии и сделать какую-нибудь работу. Он отремонтировал крышу, наколол достаточно дров для целой армии, сделал серыми заборные столбы и даже выкрасил дом. Сара едва помешала ему подстричь газон из ее сада трав. Дом стал выглядеть респектабельно, и не казался особняком с приведениями, что было плохо для бизнеса, но ей не удалось остановить его. Дело дошло до того, что она не могла даже выйти на улицу проверить почту и не увидеть его, обливающегося потом, освященного сиянием солнца поздней осени, как правило, в рубашке, не смотря на холодную погоду, занимающегося той или иной работой, пытающегося сделать ее жизнь проще и легче.

Иногда она приносила ему воду, сидр или пиво, но в основном игнорировала его. И не важно, что Сара наотрез отказалась пригласить его в дом, так как слишком хорошо знала, что произойдет. Наблюдая за мускулистым совершенным телом и вспоминая, каково ощущать эти руки и губы на своей коже. Она невероятно возбуждалась, что даже представляла каково лежать на промерзшей земле в середине ноября и заниматься любовью среди щепок от колки дров. Но если она пригласит Рива в дом… это будет другая история.

Однажды он прошел мимо нее в гостиную, всего в нескольких шагах от коридора и спальни, и Сара знала, если мужчина окажется вблизи ее кровати, она уступит. Черт, в крайнем случае, даже диван в гостиной подойдет. Или разноцветный ковер перед камином. Или любое подходящее место в доме. Поэтому, пусть девушка и ощущала себя виноватой, но никогда не предлагала войти и согреться, опасаясь, что потеряет свою решительность и это дойдет до пожара, вырывающегося из-под контроля.

Она ничего не могла поделать с тем, что должно произойти в ночь полнолуния, но Сара поклялась себе, что не будет терять голову или отдавать сердце человеку, который в действительности о ней не заботился. Рив никогда не относился к ней иначе, кроме как к надоедливой младшей сестре Дака, до того как они ушли в армию, и она была уверена, что когда все магические заклинания будут сняты их отношения станут прежними. И тогда девушка будет готова вернуться к своей жизни без него. Вот, что она сказала себе. И в тоже время, ночью ее кровать пустовала, а сердце весь день разрывалось от желания, это было чертовки ужасно, ведь так?

*****

- Сара? Ты там? – Грубый голос Рива был похож на рычание, и она вздрогнула, но поспешила открыть дверь.

- Входи, - сказала девушка сухо, пригласив его внутрь, стараясь не думать, как аппетитно он выглядит. На нем были обычные обтягивающие джинсы, но сегодня Рив одел красную футболку, которая, казалось, очерчивала каждый мускул его широкой груди.

- Не знал, что одеть, - пробормотал он, указывая на себя. – Думаю, выбрал неправильно.

Мужчина окинул оценивающим взглядом ее белоснежный шелковый халат, отследил изгиб груди и выпирающие соски.

Сара покраснела, но отмахнулась от испуга. Сегодня ей потребуется ее «ремесло» и контроль над собой, используя масло, приготовленное заранее, она прекрасно проведет церемонию разрушения проклятья.

- Не имеет никакой разницы, что на тебе одето, все равно снимать, - сказала девушка небрежно, как только могла. – Пойдем в спальню.

- С или без одежды? – Он уже нетерпеливо шел позади нее, и она знала, что это зверь командует им изнутри, как в ночь Самайна. С ним пришла и животная похоть, которой Сара уже подверглась один раз. Риву будет нелегко сдерживаться, особенно, когда увидит ее голой. Именно поэтому было важно, чтобы она не теряла своей холодности, несмотря ни на что. Девушка дошла до дверей спальни и повернулась к нему.

- Раздевайся, - скомандовала она, сбрасывая белый шелковый халат, в который была одета. Несмотря на то, что между ними уже произошло, находиться перед ним голой, было все еще трудно, но церемония требовала, чтобы Сара оставалась обнаженной. Она чувствовала, как внутри нее разливается тепло, пока глаза Рива меняли цвет от карих к янтарному, а потом к золотому, в то время, когда ее одежда падала на пол.

- Боже, как я скучал по тебе, - тихо прорычал он, отчего по ее коже пробежала дрожь, но она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно.

- Рив, сегодня вечером мы будем молиться Богине. И если ты хочешь сделать ей приятно и снять проклятие, то будешь делать, что я говорю.

- Да, мэм, - быстро отсалютовал Рив, а затем разделся, обнажив мускулистую грудь, живот и член, который уже стоял по стойке смирно.

По тому как выгнулись его брови, она видела, что он был удивлен ее отношению и суровому тону, но только так можно было сохранить контроль над ситуацией или воцариться хаос. У них только один шанс разрушить проклятье, потом его уже не удастся обратить. Сара была намерена сделать все правильно.

- Иди за мной, делай то, что я скажу. Ни больше, ни меньше. И не говори, - добавила она, когда он открыл рот, видимо, чтобы задать вопрос. Мужчина нахмурился, но покачал головой. – У нас есть только один шанс, Рив. Если я не смогу держать все под контролем, ты всю жизнь будешь с этим жить. Ты хочешь этого?

- Нет. - Он все еще хмурился.

Сара кивнула, игнорируя тот факт, что мужчина заговорил. Честно сказать, церемония не призывала к абсолютной тишине, но девушка ощущала, что она ей необходима, чтобы сосредоточится. В конце концов, Сара будет снимать не только проклятие, которое делало из Рива монстра каждое полнолуние, но и заклинание верности. Это означало, что она отказывалась от всех эмоций, кроме братской любви. Учитывая, сколько силы воли потребуется, чтобы заставить себя сделать это, девушка почувствовала, что должна направить все внимание на процесс, а не на устную перепалку с ним.

- Войди в круг, - сказала она, входя в спальню и жестом показывая сделать тоже самое.

Рив открыл рот, без сомнения, чтобы спросить: «Что за круг?», но Сара увидела понимание в его глазах, когда он посмотрел ей через плечо. На паркете, также как и на спинке большой кровати, стояли белые толстые свечи, источающие запах жасмина и шалфея.

«Шалфей для очистки, жасмин для сладости. Дорогая Богиня, пусть эта встреча будет сладкой, так как она последняя», подумала Сара, шагнув к кровати и жестом предложив ему сделать тоже самое.

Разноцветное лоскутное одеяло было убрано, и Сара застелила кровать атласными простынями глубокого фиолетового цвета. «Фиолетовый для исцеления и мира», ей казалось, она слышит голос Арэйлии нашептывающий в ее голове. Для Рива она просила исцеления, а мира - для себя, после того, как его придется отпустить. Если бы девушка понимала, что у нее есть малейший шанс удержать его, то постелила бы красные простыни. Цвет страсти и обладания. Но при нынешнем положении вещей, фиолетовый – это лучший выбор.

Сара глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Время настало. Если она будет ждать дальше, то луна повлияет на Рива еще сильнее, и зверя будет трудно контролировать. Девушка забралась на кровать и села, скрестив ноги, прекрасно понимая, что взглядом Рив ласкает ее обнаженную грудь и голое лоно. Готовясь к церемонии, она сбрила кудряшки, украшавшие лобок, и теперь ощущала себя еще более обнаженной, чем прежде. Тем не менее, это было жертвоприношение богине, которое требовало определенных жертв, и Сара была готова к ним. Готова отдать все, чтобы у любимого человека все было хорошо, даже если это значит потерять его навсегда.

Когда Рив забрался на кровать и сел в том же положении напротив нее, она подняла голову и начала петь.

- Я призываю и умоляю тебя, о могущественная Матерь

всякой жизни и плодородия. Семенем и корнем,

стеблем и завязью, листом, цветком и плодом,