Путь страсти

Она вдруг почувствовала, как поток силы вливается в ее тело, стекает по ее пальцам, сливаясь с ее собственным, с помощью которого она пыталась исцелить Джареда.

Но этого оказалось недостаточно. Магия меча помогла, но лишь немного. В тот раз, у смертного ложа Эли, Андреа почувствовала, как ее захлестнул поток магии… сейчас ничего подобного не было.

«Давай же… помоги мне!»

Но она уже знала, что все бесполезно. Недостающим звеном был Шон. Без него исцеление невозможно.

Когда она пыталась исцелить Эли, Шон держал в руке рукоять меча, а она ухватилась за лезвие. И меч помог — вобрав в себя отмеченную благословением богини ауру Шона, он объединил ее с целительским даром Андреа, и раны Эли стали затягиваться на глазах. Выходит, Шон, страж меча, был второй частью уравнения. Магия тех, кто когда-то сделал меч — мужчины-оборотня и женщины-фэйри, — возродилась к жизни в Андреа и Шоне. Чтобы исцеление началось, необходимы были они оба.

Она вдруг, почувствовала, как тело Джареда обмякло. Слабенькие нити, тянувшиеся от его груди к ее пальцам, померкли, а потом и вовсе исчезли.

Андреа охнула. Сосредоточившись, она снова мысленно направила на Джареда поток своей магии, но все было напрасно. «Андреа», — вдруг услышала она голос Джареда — ей показалось, он произнес это даже с какой-то радостью, — а потом Джаред вдруг перестал дышать.

Андреа, открыв глаза, убрала руку, лежавшую на груди Джареда. Дилан молча закрыл его незрячие глаза.

— Ты сделала все, что могла, девочка.

— Да, но это не помогло. У меня слишком мало сил.

— Он бы все равно умер. Зато благодаря тебе он не мучился.

Андреа машинально погладила лежащий на коленях меч — и руны отозвались чуть слышным шепотом, как будто пытались утешить ее. Какое-то время они с Диланом молчали. Таков был обычай — когда умирал оборотень, остальные молча возносили молитву богине.

— Если бы Шона забрал Каллум со своими бастетами, они ни за что не бросили бы меч, — пробормотала Андреа, когда Дилан помог ей встать на ноги. — Кто у нас тогда остается? И если этот «кто-то» пытался помочь ему, то почему он тогда бросил тут Джареда?

— Не знаю, девочка. Может, этот «кто-то» решил, что Джаред мертв. А может, ему просто было плевать, что с ним будет. Но мы его найдем, обещаю. — В голосе Дилана сквозила решимость.

Андреа вдруг стало трудно дышать. Но на смену страху внезапно пришел гнев и желание убивать. Они забрали Шона! Все оборотни знали, что нет ничего опаснее самки, защищающей своего самца. Кто бы ни поднял на Шона руку, они за это поплатятся, поклялась Андреа.

Андреа с Диланом понимали, что не могут бросить тело Джареда на пустыре, иначе его обнаружат люди. Каким бы подонком он ни был, каждый оборотень имеет право рассчитывать, что страж отправит его душу в страну вечного лета. Андреа помогла Дилану завернуть тело в кусок брезента, потом они уложили его в кузов пикапа, Дилан накрыл его сверху еще одним куском брезента и поднял откидной борт.

Кровавый след, который оставлял за собой Шон, тянулся по траве до дверей бара — они прошли по нему до конца, но уже на тротуаре след внезапно оборвался. Судя по запаху, кто-то припарковался здесь, а потом, должно быть, уехал, увозя с собой тело Шона. На асфальте не осталось следов шин — вообще ничего, указывающего на то, что это была за машина и куда она уехала.

Андреа очень не хотелось уезжать, хотя она понимала, что тут им нечего больше делать. Вслед за Диланом она забралась в пикап и уселась рядом, крепко сжимая в руках меч, словно надеялась, что он подскажет ей, где Шон.

Увы — чертов меч только напевно бормотал что-то, но слов было не разобрать.

Едва пикап влился в поток машин, как у Дилана зазвонил телефон. Андреа вздрогнула — у Дилана так тряслись руки, что он даже не сразу смог достать из кармана телефон. Сунув его Андреа, он снова схватился за руль, не отрывая глаз от дороги.

— Андреа? — загремел в трубке голос Лайама. — А где отец?

— За рулем. Ты нашел Шона?

— Что?! — Лайам поперхнулся. — Что значит — нашел Шона? Я думал, отец должен встретиться с ним после того, как отыщет тебя!

У Андреа перехватило дыхание.

— Где ты?

— Сражаюсь, черт возьми! Нам срочно нужен отец. И Шон тоже. И его меч! Проклятие!

— Меч у меня. А Шон пропал.

В трубке послышалось рычание.

— Скажи отцу, чтобы срочно ехал сюда. Мы сейчас дома. Эти бастеты, которых привел Каллум, — они повсюду!

— А как же Шон?

В трубке повисло молчание, Андреа почти физически ощущала, как страх за брата борется с чувством долга, и невольно пожалела Лайама. Нелегко быть вожаком.

— Пусть отец отвезет тебя в безопасное место, а потом едет сюда. Поищем Шона после того, как разберемся с ними.

Он бросил трубку. Андреа подняла на Дилана глаза.

— Лайам просит тебя помочь ему — он сейчас сражается с Каллумом.

Руки Дилана стиснули руль.

— Именно это я и собираюсь сделать.

— Но как же Шон? Мы же не можем бросить его!

— Знаю, девочка. Ноя должен ехать к Лайаму. Иначе я потеряю и другого сына… и еще многих других.

— Тогда я сама буду искать Шона!

У Дилана побелели губы.

— Черт с два я позволю тебе одной бегать по городу! Кстати, за нами «хвост». Я даже не могу отвезти тебя к дому Ким, поскольку понятия не имею, кто они.

Андреа увидела в зеркальце заднего вида еще один пикап, только на этот раз черный. В кабине сидели двое мужчин — судя по всему, это были оборотни, но их лиц она не могла разобрать. Они не пытались ничего предпринять, просто ехали за ними, но сколько Дилан ни пытался стряхнуть «хвост», у него ничего не вышло.

— Значит, в качестве укрытия семья Морисси использует дом Ким? — Ей уже случалось однажды бывать там, и она хорошо запомнила внушительный, богато обставленный особняк, из окон которого открывался потрясающий вид.

— Да. Там система безопасности последней модели и еще подвал почище любого сейфа, в котором можно отсидеться. К тому же если соседи увидят, что возле дома слоняются оборотни, они тут же кинутся звонить копам. — На лице Дилана появилось мечтательное выражение. — А еще у нее есть кабельное телевидение с таким количеством каналов, что Коннора оттуда никаким пряником не выманишь.

Ну да, конечно, парнишка рвется в бой, спохватилась Андреа. Даже меч в ее руках неожиданно возбудился — негромкое жужжание явно стало громче.

— Как только доберемся до города оборотней, — продолжал Дилан, — ты спрячешься, а я постараюсь увести их подальше — от тебя и от меча. Каллум ратует за чистоту крови — а ведь ты полукровка.

Но Андреа было не до Каллума.

— Пусть попробует, — усмехнулась она.

— И не мечтай! Я старею, девочка. И если ты уже носишь детеныша Шона, я хочу, чтобы ты осталась в живых. Я мечтаю увидеть, как ваши с Шоном дети и детеныши Лайама станут играть на заднем дворе. И если для этого потребуется приковать тебя наручниками к батарее, поверь мне, я это сделаю.

Андреа погрузилась в молчание. За окном мелькали дома. Машин на улицах было по-прежнему много, но Дилан пробирался сквозь плотный поток с той уверенностью, которая дается только многолетней практикой. Он то и дело просил Андреа набрать какой-то номер, после чего брал телефон сам. Иногда ему отвечали — это означало, что оборотни, которым он звонил, живы и продолжают сражаться. Но кое-кто, услышав его голос, молча бросал трубку.

Наконец Дилан раздраженно отшвырнул телефон:

— Проклятие… я даже не знаю, кому я еще могу доверять!

Въехав в город оборотней, он свернул в переулок и припарковался перед домом Эллисона. Не успели они выйти, как до Андреа донеслись чьи-то крики, злобное рычание и разъяренный рев — значит, битва еще продолжалась, сообразила Андреа. Додумать она не успела — в переулок на полной скорости влетел черный пикап. Едва не врезавшись в грузовичок Дилана, он резко затормозил, двое оборотней выскочили из него и бросились к ним. Теперь уже не было сомнений, что они охотились за мечом.