Путь страсти

Нет, вы только полюбуйтесь на нее! Шон наблюдал за Андреа из-за кружки с пивом, которую принесла ему Энни. Джинсы вот-вот лопнут — топик, кстати, тоже, — а она еще покачивает бедрами! Топик оставлял плечи открытыми — и оттого даже ошейник у нее на шее выглядел невероятно сексуально. Люди, которых она обслуживала, вероятно, считали так же — еще немного, и слюни потекут, подумал разъяренный Шон. Пусть попробуют хоть пальцем ее тронуть — он им руки поотрывает!

Вдруг чья-то фигура заслонила от него Андреа. Подняв глаза, Шон увидел стоявшего возле столика отца. Взгляд у Дилана был тяжелый.

— Отец? — Они обменялись рукопожатием. — У тебя все в порядке? Где ты пропадал?

— Жил у друзей. — Рукопожатие вышло вялым, и Шон моментально встревожился.

— Надеюсь, это не женщина? Мне не улыбается объясняться по этому поводу с Глорией.

На Лице Дилана отразилось удивление.

— Глория сама велела мне выметаться. С чего бы ей переживать по этому поводу?

— Ну, не думаю, что ей понравится, если ты переметнешься к следующей девице из твоего донжуанского списка.

По губам Дилана скользнула слабая улыбка.

— Ты мне льстишь. — Он махнул рукой Андреа — заметив его, она кивнула и направилась к бару. — Ким была так добра, что позволила мне пожить в ее доме, ты знаешь, где это.

Семья Ким оставила ей большой дом возле озера Остин. Хотя Ким по большей части жила в городе оборотней, дом, роскошно обставленный, по-прежнему принадлежал ей.

— Уютное местечко, — хмыкнул Шон. — И кабельное телевидение есть. Знаешь, я тебе завидую. Ким просто лапочка.

— Пришлось пообещать, что на покрывале не останется кошачьей шерсти, — брюзгливо пробормотал Дилан.

— Узнаю Ким! А что думают по этому поводу соседи?

— Они даже не знают, что я там живу.

И не узнают — если Дилан сам не захочет, подумал Шон. По части умения прятаться отец мог дать сто очков вперед даже человеку-невидимке.

Андреа подплыла к столику с подносом, на котором красовалась кружка «Гиннесса». Поставив на стол пиво, она улыбнулась Дилану. На Шона она даже не посмотрела.

— Пиво за мой счет. Рада вас снова видеть, Дилан. — Улыбнувшись ему, она убежала.

— Скандал в благородном семействе? — хмыкнул Дилан, подмигнув сыну.

— Черт! Более упрямой, хитроумной, вредной девчонки я в жизни своей не видел. И упрямой тоже. Впрочем, про упрямство я уже говорил.

Дилан улыбнулся, но улыбка вышла печальной.

— В точности как твоя мать. Ниам тоже имела обыкновение вот так смотреть на меня — как будто ей глубоко наплевать на все, что я говорю. В конце концов оставалось только плюнуть и извиниться — за то, что снова огорчил ее. А если я говорил, что не понимаю, из-за чего такой шум, получалось только хуже.

— Угу, помню. Кстати, с Андреа то же самое.

В другом углу Эллисон, подойдя к автомату, выбрал какую-то мелодию в стиле «кантри». Он обожал «кантри», к тому же певица тоже была из Техаса.

Дилан нагнулся к Шону:

— Где сейчас твой меч?

— Как обычно, в офисе Лайама. А что?

— Лайам у себя?

Шон огляделся. Дверь офиса была закрыта, Лайам оттуда не выходил.

— Да.

— Если он выйдет, я не хочу, чтобы меч оставался без присмотра.

— В чем дело, отец? Что происходит?

— Ходят слухи, что его собираются украсть, — понизив голос, сказал Дилан. — Каллум и кое-кто из его клана. Любопытная информация, верно?

Глава 16

Шон изумленно уставился на отца:

— Какого дьявола им нужен меч без стража?! Это ведь не та вещь, которой может пользоваться кто угодно.

Дилан угрюмо пожал плечами:

— Откуда мне знать? Может, хотят шантажировать тебя, наш клан… весь город? Если оборотни узнают, что меч пропал и их души в опасности, как они смогут доверять тебе?

— Они что, спятили?!

Шону вспомнилась ночь, когда его избрали стражем — он тогда едва вышел из щенячьего возраста. Дело было еще в Ирландии. Он еще не забыл, как трясся на продуваемом всеми ветрами мысу — с неба равнодушно смотрела луна, а у его ног медленно остывал труп того, кто был стражем до него. На груди у него лежал обнаженный меч. Шон вспомнил охвативший его страх, когда раскаленная магия Богини, казалось, обратила его кровь в жидкий огонь, и вдруг охватившую его уверенность, что именно ему суждено взять в руки этот меч и пронзить им сердце покойного стража. Ему было страшно, очень страшно. А Дилан с Ниам гордились сыном.

— Большинству оборотней известно, что страж должен быть избранным, — проговорил Дилан. — Но если страж не смог защитить меч… Как ты думаешь, много ли времени пройдет, прежде чем будет избран новый страж? И убит прежний?

— Проклятие, отец… но ведь меч — священная реликвия! В нем заключена магия. У них ничего не выйдет!

— Думаю, они рассчитывают с этим справиться.

Кое-кто из оборотней, видимо, решил, что они в состоянии обойтись без стража, который, обратив мертвое тело в прах, отпускает душу на свободу. Мол, они и без него попадут в страну вечного лета. Шон это знал. Как знал и то, что некогда меч выковали для того, чтобы помешать фэйри терзать душу усопшего. Но о фэйри давно уже не было ни слуху ни духу, так что многие уверились, что их душам уже ничто не угрожает.

Но Шон знал и то, что нет ничего более живучего, чем предрассудки. Оборотни могли до хрипоты твердить, что они, мол, не верят в магию меча, но, сколько он себя помнил, стражи были всегда. А искоренить веру не так-то легко.

— А ты сам боишься этого, отец? — спросил он. — Ну, я имею в виду, что стража не окажется рядом, когда придет твой час?

Дилан немного подумал.

— Мы ведь выросли с этим. Таков круговорот жизни: рождение, любовь, семья, детеныши, а в конце страж со своим мечом. Умирать легче, когда знаешь, что ты не один… что он будет рядом, чтобы отправить твою душу в страну вечного лета. Конечно, может, страж уже больше и не нужен, но почему бы не перестраховаться?

— Согласен, — кивнул Шон. — Держу пари, и все, кто в этом баре, думают так же.

— Теперь ты понимаешь, каких бед может натворить меч стража, если он попадет не в те руки? Так что не спускай с него глаз.

Шона охватило острое желание немедленно убедиться, что с мечом все в порядке. Он уже повернул было голову к двери офиса Лайама, но кое-что отвлекло его. Андреа, встав возле музыкального автомата, приготовилась танцевать. Мужчины — что люди, что оборотни — пожирали ее глазами. Эллисон, оглянувшись, сорвался с места и закружился возле нее с кружкой пива в руке. Низкий рык вырвался из груди Шона. Дилан едва успел подхватить его кружку с пивом — Шон, выскочив из-за стола, одним прыжком оказался рядом с Эллисоном. Ухватив Эллисона за плечо, он оттащил его от Андреа, даже не заметив, что его пальцы превратились в львиные когти.

Глаза Эллисона мгновенно побелели от злости.

— Не распускай руки, сынок! Мы просто танцевали!

— Держись от нее подальше! — В горле у Шона заклокотало.

Музыка мгновенно оборвалась, в зале воцарилось молчание. Двое мужчин сверлили друг друга злобными взглядами.

Эллисон, покосившись на запыхавшуюся Андреа, расхохотался:

— Ого, Шон! — Он дружески хлопнул Шона по плечу. — Ты ходишь по лезвию ножа, парень! Ты бы поторопился с официальной церемонией, не то так и будешь кидаться на каждого, кто осмелится взглянуть на нее!

Шон понимал, что должен, взять себя в руки, обратить все в шутку, но… инстинкт оказался сильнее. Он шагнул к Эллисону, с трудом удерживаясь от желания порвать его на части.

Эллисон примирительно поднял руки:

— Остынь, приятель. Уже ухожу. — Он отошел к столику, стараясь не поворачиваться к Шону спиной.

Шон не двинулся с места, и напряженная тишина в баре сменилась шумом и смехом. Убедившись, что драки не будет, все заметно расслабились.

Андреа, подбоченившись, смерила Шона возмущенным взглядом.

— Я просто танцевала! А ты… — Не дав Шону и слова сказать, она повернулась к нему спиной и направилась к бару.