Разоблачение суккуба

— Когда я разговаривал с ним, он сказал, что сегодня вечером будет работать, — объяснил Питер, — но мы должны продолжать и вытянуть за него.

— Вытянуть? — с тревогой переспросила я. — О боже. Неужели это еще и Ночь вытягиваний?

Питер устало вздохнул.

— Вытягивать за Секретных Сант. Ты когда-нибудь читаешь письма, которые я тебе шлю?

— Секретные Санты? Кажется, мы такое уже делали, — сказала я.

— Да, в прошлом году, — добавил Питер. — Мы делаем это на каждое Рождество.

Я посмотрела на Картера, который молча попивал вино.

— Ты посеял мою шляпу? Она тебе не помешала бы.

Светлые, длиной до подбородка волосы ангела были растрепаны больше обычного.

— Скажи нам, о чем ты на самом деле думаешь, — ответил он и провел рукой по своей шевелюре, отчего стало только хуже. — Я берегу твой подарок для особого случая.

— Если я снова вытащу твое имя, то куплю тебе две шляпы, чтобы ты себя не ограничивал.

— Мне бы не хотелось создавать тебе проблемы.

— Никаких проблем. У меня скидка в торговом центре.

Джером вздохнул и отложил вилку.

— Ты все еще занимаешься этим, Джорджи? Разве я мало страдал, чтобы теперь терпеть унижение из-за суккуба, который подрабатывает по ночам рождественским эльфом?

— Ты сам говорил, что мне надо бросить книжный магазин и найти другое занятие, — напомнила я боссу.

— Да, но я же рассчитывал, что ты займешься чем-нибудь приличным, например станешь стриптизершей или заделаешься любовницей мэра.

— Это только временно. — Я протянула Картеру изящный хрустальный бокал, который стоял рядом с моей тарелкой. Картер наполнил его вином из коробки и вернул мне. Питер застонал и пробормотал что-то об осквернении вещей от Тиффани.

— Джорджину больше не интересуют материальные вещи, — с издевкой сказал Коди. — Она теперь принимает оплату любовью.

Джером смерил юного вампира холодным взглядом.

— Никогда больше не произноси таких слащавых мерзостей.

— Кто бы говорил, — сказала я Коди, не в силах скрыть улыбку. — Удивляюсь, как это тебе удалось сегодня отлепиться от Габриэллы.

При упоминании имени возлюбленной лицо Коди приобрело мечтательное выражение.

— Вот в чем между нами разница, — заметил Питер и горько покачал головой. — В вас живет совершенная любовь.

— Едва ли совершенная, — сказала я, и одновременно со мной Коди произнес:

— Она совершенна.

Все взгляды обратились на меня. Хью даже оторвался от своего телефона.

— В раю проблемы?

— Почему ты всегда сводишь все к одному и тому же? Нет, конечно нет. — Я усмехнулась, ненавидя себя за то, что сплоховала. — С Сетом у нас полный порядок, просто фантастика.

Так все и было. Стоило мне произнести его имя, и по телу прокатилась волна блаженства. Сет. Сет придавал смысл моему существованию. Когда мы с ним сошлись, произошел разрыв между мной и бывшими коллегами по книжному магазину. Они считали, будто Сет расстался с сестрой Дога из-за меня. Полагаю, так оно и было. И неважно, как сильно я любила эту работу; ее потеря — очень маленькая цена за возможность быть с Сетом. Я была согласна служить эльфом, могла вынести ограничения, которые мы наложили на сексуальные отношения, чтобы мои суккубские силы не иссушили его. С ним я была способна справиться с чем угодно, даже с грядущим проклятием.

И все же в наших с Сетом отношениях была парочка мелких шероховатостей. Именно это заставило меня сделать паузу. Одна из этих заноз покалывала меня изнутри уже давненько, другую я старалась не замечать. Но сейчас на меня взирали бессмертные друзья-приятели, и я вдруг набралась храбрости — решилась, наконец, разобраться с этими проблемами.

— Просто… Не думаю, что кто-нибудь из вас сообщил Сету мое имя. Ведь нет? — Питер от удивления аж рот раскрыл, и я поспешила уточнить: — Мое настоящее имя.

— Чего это тебе вдруг в голову взбрело? — с облегчением в голосе спросил Хью и вернулся к своим кнопочкам.

— Я вообще не знаю твоего настоящего имени, — заявил Коди. — Разве тебя зовут не Джорджина?

Я уже пожалела о сказанном. Какие глупые переживания! Реакция моих приятелей только подтверждала это.

— Ты что, не хочешь, чтобы он знал твое имя? — спросил Хью.

— Да нет же… нет. Я только, ну… Просто это странно. С месяц назад в полусне он назвал меня настоящим именем. Лета, — добавила я, к радости Коди. Мне удалось произнести это имя без запинки, хотя оно мне не слишком нравилось. Я отказалась от него много столетий назад, когда стала суккубом, и с тех пор брала вымышленные имена. Отрекшись от своего первого имени, я перечеркивала прежнюю жизнь. Как же я хотела стереть всякое воспоминание о том, что продала душу взамен на забвение: каждый, кого я знала, забывал о моем существовании. Вот почему тот разговор с Сетом месяц назад оглушил меня, как внезапный удар из-за угла. Сет не мог знать то мое первое имя.

«Ты целый мир, Лета…» — пробормотал он сквозь сон.

Сам Сет не помнил этих слов, не говоря уж о том, чтобы объяснить, где слышал такое. «Не знаю, — только и ответил он, когда я стала приставать к нему с расспросами. — Наверное, это греческие мифы. Река Лета, в которой мертвецы смывают воспоминания… чтобы забыть о прошлом…»

— Отличное имя, — сказал Коди.

Я неуверенно пожала плечами.

— Все дело в том, что я никогда не называла его Сету. Но он откуда-то узнал. Хотя и не мог вспомнить, где его услышал.

— Он должен был услышать его от тебя, — заметил Хью, рассудительный, как обычно.

— Я никогда ему не говорила. Такое я не забыла бы.

— Тут болтается столько всяких бессмертных. Кто-то из них точно проболтался. А Сет услышал. — Питер нахмурился. — У тебя нет какой-нибудь награды с твоим именем? Он не мог ее увидеть?

— Знаешь ли, у меня нет привычки раскладывать повсюду свои дипломы «Лучшему суккубу», — заметила я.

— А следовало бы, — вставил Хью.

Я присмотрелась к Картеру.

— Что это ты притих?

Картер оторвался от коробки с вином.

— Я занят.

— Это ты сказал Сету мое имя? Ты раньше звал меня Летой.

Хоть Картер и был ангелом, но имел какое-то странное пристрастие к нам, пропащим душам. И, как первоклассник, иногда впадал в заблуждение, что дразнить нас — это лучший способ выразить привязанность. Один из его приемов — называть меня Летой и прочими детскими именами. Он прекрасно знал, что я это ненавижу.

Картер покачал головой.

— Жаль, что не оправдал твоего доверия, о дочь Лилит, но я никогда не говорил ему.

— Тогда откуда Сет узнал? — не отступалась я. — Откуда ему известно имя? Кто-то сказал ему.

Джером издал громкий вздох.

— Джорджи, этот разговор еще нелепее, чем предыдущий — о твоей работе. Ты сама знаешь ответ: либо ты, либо кто-то другой проболтался. В чем тут трагедия? Ты что, ищешь повод пострадать?

В его словах был смысл. Честно признаться, я сама не понимала, почему эти мысли меня так долго и так сильно донимают. Они все правы. Тут не было ничего загадочного, ничего потрясающего основы бытия. Сет где-то услышал мое имя. Конец истории. Нечего метаться и предполагать худшее. Но тоненький, надоедливый голосок все подскуливал внутри и не позволял мне забыть о той ночи.

— Просто это странно, — неохотно уступила я.

Джером выкатил глаза.

— Если тебе больше не о чем беспокоиться, я что-нибудь подкину.

Мысли о Сете и именах немедленно вылетели у меня из головы. Все сидевшие за столом (кроме Картера, который продолжал хлюпать остатками вина в коробке) замерли и уставились на Джерома. Когда босс заявляет, что у тебя будут причины для беспокойства, хорошего не жди, может статься, грядет нечто страшное. Хью, видно, тоже испугало заявление Джерома, а это дурной знак. Обычно бес узнавал о новых распоряжениях Ада раньше босса.

— В чем дело? — спросила я.

— Намедни я выпивал с Нанетт, — прорычал Джером. — Нанетт — это главная демонесса Портленда. — Хватило бы и того, что она напомнила мне о вызове в суд. Так нет же. Она наболтала мне всякого о том, что, мол, ее люди более компетентны, чем мои.