Страница 21 из 49
— Надо уходить верхами! — Штольц выстрелил в стоящего у окна слугу с мушкетом, но, кажется, не попал. — Доберемся как-нибудь!
— Нас перебьют, пока будем распрягать лошадей! К тому же мы без седел. — Охранник цепко держал Штольца, пока двое его товарищей вели перестрелку. — Попробуем вдвоем добежать вон до того кустарника, нас прикроют. Потом прикроем их.
— Постой… Проклятье, отвернись!
Штольц достал фигурку льва. Предмет был закреплен на цепочке, и спрятать его под рубашку оказалось делом пары секунд. Теперь оставалось проверить, поможет ли им фигурка — в обычное бандитское нападение Штольц не верил, а значит, враги скоро получат подкрепление.
— Вот что мы сделаем! — закричал он, чувствуя, как немолодое уже сердце забилось ровнее, как распрямились плечи. — Это же просто деревенские канальи, обнаглевшие во время хаоса! Это не воины! Вчетвером мы перебьем всех, кто не убежит, возьмем седла и спокойно сядем на лошадей! Кто со мной?!
До этого постоянно оглядывавшиеся в поисках путей отступления наемники ответили восторженным ревом. С заряженными пистолетами по команде Штольца они поднялись в полный рост, дали залп и в клубах порохового дыма кинулись вперед, вытаскивая сабли. У Карла Ивановича таковой не имелось, но он подхватил мушкет, который выронил убитый, и вторым ворвался в постоялый двор. Первым шел старший из охранников — он продолжал выполнять долг, прикрывая Штольца, но с утроенной храбростью.
Бой длился недолго. Потеряв четверых, противники бежали через окна и конюшню. Чувствуя переполняющее его желание и дальше вести своих людей только в атаку, Карл Иванович снял с шеи цепочку.
— Найдите седла, скорее! Счет идет на минуты!
Он был прав, хотя и у противника дела шли не слишком хорошо. Колиньи кинулся в погоню верхом во главе десятка своих людей, оказавшихся под рукой. Хозяева многих постоялых дворов и еще некоторые люди на дорогах из Парижа имели определенные инструкции, в том числе описания путников, о которых надо было не только немедленно сообщить, но и задержать, а при необходимости убить. Однако Штольц успел бы доскакать до места встречи и отправиться к Брюсселю, если бы Колиньи не удалось перекупить хозяина гостиницы, где остановился Карл Иванович. Того самого, которому уже щедро заплатил Дюпон. Плата за переуступку верности оказалась чрезвычайно высока — красавица графиня Бочетти. Ей хозяин и сообщил об отбытии Штольца. Установить направление, в котором он уехал, было куда проще.
Ныне покойный хозяин постоялого двора тоже узнал Штольца и отправил младшего сына навстречу погоне. Но мальчик не успел добраться до большой дороги, идущей через Вернон, раньше, чем туда уже проскакал отряд Колиньи. Они могли разминуться: четыре всадника на усталых лошадях и опередившая их погоня. Но Колиньи, чьи глаза сейчас горели двумя разными цветами, владел не только предметом, но и кое-какими врожденными способностями.
— Остановитесь! — проскакав Руан, он резко осадил своего жеребца. — Дайте подумать…
Тяжело дыша после нескольких часов бешеной скачки, он снял с шеи шнурок с серебристой фигуркой леопарда и повесил его на луку седла. Ему казалось, что наличие предмета мешает ему прислушаться к своим ощущениям. И Колиньи почувствовал: Штольца не было впереди. Странное чутье часто помогало ему избежать проблем, а сейчас говорило: кто-то очень опасный сзади. И этот кто-то — именно Штольц.
— Он надел его! — прошептал Колиньи, счастливо улыбаясь. — Лев с ним. Эй, друзья, а кто знает: есть другая дорога на Руан? Или, может быть, обходная, вокруг Вернона?
Спустя минуту они уже скакали навстречу группе Штольца. Теперь Колиньи не чувствовал опасности, но знал: русский дипломат просто положил фигурку льва в карман. И он наденет ее снова во время столкновения. Именно поэтому Колиньи отстал и двигался последним. Что, впрочем, не помешало ему, едва завидев впереди четверых медленно едущих всадников, закричать:
— Вперед, мои герои! Просто убейте их всех!
Сам он по-прежнему скакал в арьергарде и чуть сбоку, чтобы видеть врага. Нащупывая спасительную фигурку леопарда, Колиньи видел, как грузный Штольц что-то надел на шею. Почти сразу трое его спутников приободрились и, изо всех сил понукая лошадей, понеслись навстречу врагам. Загремели пистолетные выстрелы с обеих сторон. Сразу три человека Колиньи покинули седла на всем скаку, и лишь один охранник Штольца, раненый, обхватил шею коня, но все еще пытался гнать его вперед.
— Леопард против льва! — Колиньи выстрелил, целясь в несущегося впереди Шульца, но промахнулся. — Тогда попробуем вернее!
Вторую пулю он послал в шею лошади и в этот раз был точен. Конь взвился на дыбы, сбросив с себя Штольца с разряженными пистолетами. Сверкнули выхваченные из ножен сабли, и противники сшиблись прямо над катившимся по земле обладателем льва. Он бы непременно погиб, если бы два его бойца не вступили в отчаянную, неравную рубку с нападавшими. Это было невероятно, но один за другим люди Колиньи падали.
— Проклятье! — Колиньи снова схватился за пистолеты, все еще не вступая в бой. — Да пристрелите же их кто-нибудь!
Одного он прикончил сам, заехав сзади и спокойно всадив пулю в спину врагу. Тот вывалился из седла, но на его лошадь вдруг, совершенно неожиданно для Колиньи, с невиданной для его грузного тела легкостью прямо на ходу запрыгнул Штольц с окровавленным, разбитым лицом, с подобранной саблей в руке и бешеными глазами. Снова заряжать пистолет времени не было, и Колиньи выхватил саблю. Прямого боя избежать не удалось.
Они сшиблись один на один, пока последний из охраны Штольца яростно отмахивался клинком от трех противников. Колиньи, благодаря леопарду куда более быстрый, увернулся от сабли русского, но и нанести удар не смог — будто ослабла рука. Штольц развернул коня, помчался на врага, а тот погнал свою лошадь прочь. Одного раза хватило, чтобы Колиньи понял: его собственная храбрость встала на колени перед отвагой льва. Шестое чувство, чувство опасности, кричало: прочь отсюда!
Но Колиньи не был бы собой, не умей он иногда пойти наперекор собственным ощущениям. Один из его парней успел перевязать свою раненую руку и теперь, зарядив пистолет, целился в последнего из наемников Дюпона. На всем скаку Колиньи выпрыгнул из седла, отбросив в сторону саблю, и упал на раненого, вцепившись в пистолет. Ему был крайне нужен этот заряд.
Прыжок вышел нечеловечески точным — спасибо леопарду! Вырвав оружие и прокатившись по траве, Колиньи успел встать на колени прежде, чем к нему подскакал Штольц. Отчаянно хотелось бежать, ползти, просить пощады… Двумя руками француз поднял пистолет, успев подумать, что осечка для него означает мгновенную смерть. Но осечки не произошло.
Даже получив пулю в грудь, Штольц не остановил могучего замаха и зарубил бы негодяя, не обладай тот волшебным предметом. Гибкий, словно кошка, быстрый, словно змея, Колиньи вывернулся из-под самого клинка. А вот Карл Иванович, не сумев остановить инерции собственного удара, грузно упал в траву. Едва не визжа от продолжавшего одолевать его страха, Колиньи кинулся к нему. Не чтобы добить — чтобы сорвать с шеи цепочку с фигуркой.
Почти в тот же миг победно вскрикнули двое оставшихся в седлах его подчиненных. Последний из людей Штольца погиб. Колиньи поднял руку к солнцу и смотрел на льва, раскачивающегося перед самыми глазами. Это была не просто победа, это было начало множества побед.
— Как же мы вас прижали, господа защитники рода людского, что больше охраны вы Штольцу выдать не смогли? — Он не мог наглядеться на трофей. — Хотели отправить его в Россию? Нет, русским войскам в Париже не бывать никогда!
— Колиньи, зачем ты служишь им? — прохрипел Штольц.
— А зачем ты сопротивляешься им? — рассмеялся счастливый победитель. — Оба мы просто играем в самую интересную игру на свете. Ох, прости, ты свое уже отыграл! Арки вовсе не так страшны, как тебе казалось. Зато, помогая им, я на той стороне, которая чаще выигрывает! Я банкую, мсье Штольц.