Страница 8 из 33
Джемайма слегка покраснела.
— Вон за тем холмом.
— Ярдах в трехстах-четырехстах?
— Около того.
— Значит, я вполне мог добраться туда вчера вечером.
К ее чести, она не отвела глаз.
— Возможно.
Он медленно улыбнулся.
— Подумать только, — пошутил он, — чего я мог бы лишиться!
В ее глазах мелькнули печаль и почти отчаяние.
— Да, действительно. Могли бы еще спать в теплой постели. — Она протянула ему кружку. — Ладно, идите.
Он зашагал назад, вернулся в кухню, налил в ведро горячей воды и наполнил кружку Джемаймы чаем. Первую она выпила залпом, наверняка ей хочется еще. Почему она погрустнела, когда он заговорил о своих родственниках? Подумала, что он собирается уехать? И оставит ее одну со всей этой работой?
Плохо она его знает, думал он. Он отнес ведро и кружку с чаем в коровник, потом натаскал воды в дом, в кухню и в ванную комнату и затем снова вернулся в коровник.
— Наполнить желоб? — предложил он. Она удивленно взглянула на него.
— Разве вы не уезжаете?
— Без машины? Вы шутите, — рассмеялся он, но она кивнула с серьезным видом.
— В таком случае…
В ее янтарных глазах вспыхнула надежда, и, если он еще питал иллюзии относительно возможности сбежать отсюда, в эту секунду они рассеялись как утренний туман. Не может он ее бросить… если бросит, бабушка отправит его обратно пинком под зад, прежде ем он успеет переступить порог!
— Я наполню желоб, — пообещал он. Интересно, поему мысль о необходимости перетаскать сто пятьдесят ведер воды нисколько его не пугает? Он вышел во двор, насвистывая веселую песенку.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Рассвет, когда он наконец наступил, был великолепен. Ветер утих, солнце сверкало на снегу, и, не будь Джемайма такой усталой, она непременно пришла бы в восторг.
Сэм, несмотря на тяжкую повинность, казалось, был полон энергии. Она слушала, как он беззаботно насвистывает, таская воду из ручья — семьдесят пять раз туда и обратно! — а после этого расчищает снег перед коровником и прокладывает лопатой дорожки от дома к курятнику и к ручью.
Хотя чему тут удивляться? В детстве он и минуты не мог усидеть на месте.
— Где-то есть немного песка. Можно посыпать дорожки, — предложила она, высунувшись из курятника.
Сэм оглядел двор, заваленный снегом. Увидев выражение его лица, Джемайма спрятала усмешку.
— Будут ценные указания, где искать?
Она сдалась и улыбнулась.
— Можно выгрести пепел из камина, — предложила она.
Его лицо прояснилось.
— Отличная мысль. Металлическое ведро есть?
— У черного входа… в нем зола. Если пойдете в дом, захватите вот это. — Она протянула ему корзину с яйцами.
Сэм глянул на них и склонил голову набок с вопросительной улыбкой.
— Интересно, что у нас на завтрак? — пробормотал он. Джемайма рассмеялась.
— Поставьте заодно чайник. Через пару минут мы расчистим дорожки вместе.
Она скрылась в курятнике, собрала оставшиеся яйца, проверила, есть ли у кур вода, потом закрыла дверь и направилась в дом.
Когда Сэм ее вспомнит — если вообще вспомнит? Она решила не торопить ход событий и еще немного подождать, прежде чем заводить разговор. Так даже интереснее, думала она, скидывая сапоги.
Тепло дома окутало ее, словно одеяло, когда она оказалась внутри, уселась в кресло у камина и положила ноги на решетку.
— О-о, какое блаженство, — простонала она, закрывая глаза.
Твердое мужское бедро отодвинуло ее скрещенные лодыжки.
— Эй, не мешайте, я пытаюсь приготовить завтрак.
Она приоткрыла один глаз.
— Завтрак? — недоверчиво переспросила она.
— Ага. Натрите руки кремом и не путайтесь под ногами. Масло есть?
Джемайма встала, нашла масло, молоко, порезала хлеб, сунула ломтики в тостер.
— И когда вы собираетесь позавтракать? — с иронией спросил он.
Джемайма хлопнула себя по лбу, вынула хлеб из безжизненного тостера и снова плюхнулась в кресло.
— Обойдемся без тостов, — махнула она рукой, и он рассмеялся, глянув на нее своими темно-синими глазами, отчего сердце у нее подпрыгнуло. Если он захочет, мелькнула мысль, он может быть просто неотразимым…
— Какую яичницу вы предпочитаете?
— Слегка недожаренную.
— Понял. Готово, вставайте.
Джемайма вдруг поняла, что сильно проголодалась. Яичница с золотистой корочкой была приготовлена превосходно. Она вонзила в нее вилку, забыв о Сэме и его потрясающих глазах.
Сэм смотрел, как она уплетает яичницу за обе щеки, и на его губах заиграла улыбка мужчины, довольного собой. Его охватило неожиданное желание защитить ее, и улыбка исчезла. Защитить? Что, черт возьми, с ним происходит?
Он набросился на свою порцию, но яичница оказалась, по его мнению, недожаренной, пришлось воспользоваться ложкой вместо вилки. Резким движением он отодвинул стул и схватил свою кружку со стола.
— Еще чаю? — буркнул он. Она подняла голову и удивленно уставилась на него.
— Я вас чем-то расстроила? — мягко спросила она. Сэм вздохнул.
— Нет. Еще чаю? — повторил он спокойнее, и Джемайма протянула свою кружку.
— Спасибо.
Он задержался у окна, потом поставил обе кружки на рабочий стол. По дорожке к дому шел высокий широкоплечий мужчина.
— К вам гость, — буркнул Сэм.
— Гость? — Джемайма встала, подошла к окну, приподнялась на цыпочки, чтобы увидеть дорожку через его плечо. — Вот черт… Это Оуэн.
— Оуэн?
Она побежала к двери. Громкий стук всполошил собак. Сэм остался на месте, напомнив себе, что вообще-то его не касается, кто стучит хозяйке в дверь.
— Доброе утро, Джемайма, — послышался радостный голос. — Я подумал, загляну-ка к тебе, удостоверюсь, что у тебя все в порядке, а то свет выключили, а генератора у тебя нет.
— Все в порядке, Оуэн, спасибо, — ответила девушка, но что она говорила дальше, Сэм не расслышал из-за собачьего лая. Он отвлек собак, выложив им в миски остатки яичницы, и подошел к двери, чтобы лучше слышать.
— В переулке застряла чья-то машина, — говорил гость. — Кто-то развесил на палках женское белье, чтобы обозначить место аварии.
— Это моя машина, — сказал Сэм, появляясь из-за спины Джемаймы и стараясь выглядеть как можно внушительнее. Рядом с Оуэном это было трудно, даже несмотря на то, что тот стоял на ступеньку ниже, но Сэм все равно попытался, движимый каким-то первобытным инстинктом сбить спесь с вновь прибывшего.
Оуэн смерил его оценивающим взглядом и издевательски улыбнулся.
— Ваша? Забавно. Глядя на вас, не скажешь, что вы носите подобное белье, но… чего только не бывает.
Кровь бросилась Сэму в лицо.
— Я говорю о машине, — рявкнул он, — а не о белье.
— А-а… — Оуэн перевел взгляд на Джемайму. — Тогда оно, должно быть, твое.
Сэм почти физически ощутил, как кровь отлила от ее щек, и готов был треснуть наглеца по башке. Она пробормотала что-то насчет красной тряпки и предложила незваному гостю чаю.
— Не откажусь. — Он шагнул через порог, заставив Сэма попятиться.
Джесс зарычала на вошедшего, оскалив зубы, шерсть у нее встала дыбом.
Сэм отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Он взял чайник, разлил чай в три кружки и не удивился, увидев, что Оуэн накладывает в свою четыре ложки сахара. Его большая волосатая рука обхватила кружку, он поднял ее и с удовольствием отхлебнул.
— Как справляешься? — поинтересовался Оуэн.
— О, все нормально. Сэм носил воду, я доила коров, кормила телят.
— Позвонила бы мне. Я бы пришел и помог. Незачем было звать на помощь посторонних.
Он бросил на Сэма угрожающий взгляд. Тот приподнял брови.
— Посторонних? — негромко переспросил он.
— Но вы же городской, правда? — презрительно буркнул Оуэн. — Городские все слабаки.
Где-то в глубине сознания у Сэма возникло воспоминание, связанное с летними каникулами, когда-то проведенными у бабушки. Он искоса взглянул на Оуэна.
— Я помню мальчишку по имени Оуэн, он жил по соседству. Мне тогда было лет восемь, и еще была маленькая девочка, ее звали Джемма или как-то похоже.