Страница 3 из 30
— Что за муть ты читаешь? — спросила я.
— Осмелюсь просить, ниже тоном! — сказала Ева. — Я как раз сегодня получила эту книгу от учителя французского языка, и она мне нравится. В тот день, когда в учебниках окажутся только такие фразы, как: «Сколько стоит отдельная комната с ванной?» или «Будьте любезны, покажите мне дорогу к Эйфелевой башне» [13], я тут же прекращу занятия французским языком. «Спасибо, я это знаю», — произнесла она, прижав «Упражнения для начинающих» к сердцу. — А эта книга пробуждает фантазию. Только послушайте! «Неужели Марии не удастся легко подкупить этого стража своей обольстительной улыбкой?» Или: «Капитан с рыжими бакенбардами никогда в жизни не продаст двухколесную тележку зеленщице!»
— Если это письменные упражнения для начинающих, то, по-моему, тебе следует опасаться тех, что для более продвинутых, — сказал Леннарт. И, повернувшись ко мне, продолжал: — Иногда мы, конечно, сходим в настоящий ресторан, и ты увидишь, что такое французская кухня!
— Я так никогда и не узнаю, что сделало племянницу капрала еще более сумасшедшей, — повысив голос, произнесла Ева, — или что за дьявольская нелюбезность заставила капитана с рыжими бакенбардами не захотеть продать двухколесную тележку зеленщице. Но я буду, лежа в постели, размышлятьоб этом по вечерам. Это сделает мою жизнь еще более содержательной!
— Quartier Latin, Montmartre [14]и Montparnass! [15]— мечтательно вымолвила я, втискивая в чемодан свою любимую шляпу. — До сих пор для меня это были просто слова. Подумать только, скоро я буду там на. самом деле!
— Любимая, — сказал Леннарт, — как чудесно будет показать тебе все это!
— «Мой рыбак был вынужден продать свою лучшую лодку старому браконьеру, — упорствовала Ева. — Его глухонемую жену беспокоит эта скверная сделка». Признайтесь, какая глубокая трагедия скрывается за этими словами! Вспомните, женщина — глухонемая! Она беспокоится так, что может лопнуть, из-за безумных сделок своего мужа с лодками! Но может ли она вымолвить хотя бы слово упрека… нет! Самое большее, на что она способна, — лишь слегка пробурчать свое неодобрение, но не думаю, что это может остановить парня, когда он, видно, пустился во все тяжкие торговать лодками! — возмущенно заявила Ева, уставившись на Леннарта так, словно он каким-то образом замешан в этом деле.
Но Леннарт проявил абсолютное равнодушие к ее словам.
— Notre Dame de Paris! [16]— сказал он. — Самая прекрасная церковь, какую я только знаю. Вообще-то жаль, что мы не можем там венчаться! [17]
— Ах, не все ли равно, гдемы будем венчаться! — воскликнула я.
— «Красивый ребенок был найден привратником в нашем дворе», — сообщила Ева, и я подпрыгнула от удивления, так как ничего об этом не слышала.
— Что ты говоришь? — вскричала я. — Когда? Новорожденный?
— Этого я так никогда и не узнаю, — скорбно сказала она. — «Письменные упражнения для начинающих» не дают более подробных сведений. Точно так же я не узнаю, почему «этот нюхальщик табака предпочитает испанское вино» или же как «графиня пожелала, чтобы построили хлев».
— Хватит, Ева, — нетерпеливо сказала я. — Те, кто пишет учебники иностранных языков и разговорники, — просто идиоты. Мы ведь знаем это с давних времен. Давай лучше поболтаем о Париже. Ты ведь поедешь в Париж? Разве ты не рада?
— Рада, — ответила Ева. — Однако, — продолжала она, бросив взгляд в книгу, — «мы вернемся домой, как только нас известят, что погреб заполнен бутылками с вином и молодыми каплунами [18]».
— Разумеется, — согласилась я. — Но с этим придется немного подождать. А тем временем мы повеселимся. Леннарт, ты, я надеюсь, не рассердишься, если мы с Евой иногда побегаем по магазинам. Galeries Lafayette [19], и Printemps [20], и прочие…
— Не знаю, пойду ли я на это, — строго ответил Леннарт. — Нет, полагаю, мы, вероятно, попытаемся этому помешать! А если ничто другое не поможет, я ведь всегда могу запереть тебя в номере отеля.
— Так ничего я и не узнала! — воскликнула Ева, захлопнув книгу. — Неужели Кати «не удастся легко подкупить этого стража своей обольстительной улыбкой»?
— Наверняка ей это удастся, — сказала я уверенно, поцеловав этого сурового стража в красивую челку.
— Садись на чемодан, Кати, — сказал Леннарт, — и посмотрим, удастся ли нам его закрыть.
III
Сидеть в машине солнечным майским утром на пути в Париж, где я выйду замуж за Леннарта, — это что-то из ряда вон выходящее, что-то самое сенсационное из всего, что можно себе представить. Чувствуешь себя еще более сумасшедшей, чем племянница капрала, — право, не только горе и неожиданные известия так действуют, я, например, когда бесконечно рада, становлюсь обычно еще ненормальнее.
— О Париж! — воскликнул Леннарт и влез в машину, где уже сидела я, слегка подпрыгивая от нетерпения и ожидания. И мы пустились в дорогу вниз к улице Страндвеген, и через четверть часа Хористулл остался позади.
«Сёдертелье» — было написано на дорожных указателях. Пусть бы лучше стояло «Париж» — ведь наш путь лежал именно туда!
— Надеюсь, ты никогда в этом не раскаешься! — сказал Леннарт и так серьезно заглянул мне в глаза, что нам пришлось съехать на обочину.
Раскаиваться в этом! Раскаиваться в том, что солнечным майским утром едешь в Париж, чтобы выйти замуж за Леннарта, — такого, вероятно, не сделал еще ни один человек!
Такой счастливой и свободной определенно никогда в жизни больше себя не почувствуешь. И вместе с тем боишься, что боги разгневаются и решат, что тебе слишком хорошо! Хотя бы немного заболел живот или что-нибудь в этом роде. Но когда я сказала об этом Леннарту, он ответил, что, по его мнению, люди должны быть счастливы.
И тогда я запела торжественный марш Сёдерманландского [21]полка, и горланила так, что и сёдерманландские коровы, которые, наверное, приняли этот марш за национальный гимн, стали вдоль обочины по стойке «смирно». Они с немым упреком таращили на меня свои огромные глаза… Они ведь не знали, что я еду в Париж, чтобы выйти замуж за Леннарта!
Какой это был день! Яблони и сирень стояли в цвету, солнце озаряло бархатисто-зеленые луга и поля.
— Другого такого месяца, как май, нет! — сказал Леннарт, окидывая все вокруг одобрительным взглядом.
Я тоже окидывала все вокруг одобрительным взглядом. И главным образом Леннарта. Нет другого такого месяца, как май, и нет другого такого человека, как Леннарт. Он не был так красив, чтобы, увидев его, подпрыгнуть, но мне не хотелось, чтобы он был другим. Мне хотелось, чтобы муж мой выглядел именно так. Слегка скуластое лицо, загорелая кожа, синие глаза и очень заметные брови. Интересно — когда я только познакомилась с Леннартом, его брови мне не понравились… Они были такие густые, что несколько отягощали его лицо. Какая я глупая! Именно такие брови были теперь самыми моими любимыми! И еще мне нравились руки Леннарта! Мускилистые, они казались такими надежными, когда покоились на руле. Такую вот мускулистую, худощавую руку я хочу держать всю оставшуюся жизнь. А то, что я знала это, придавало мне удивительное чувство уверенности. О, как я благодарила судьбу, позволившую мне встретить Леннарта! Ведь я не смогла бы жить без него; а не встреть я Леннарта, я бы совсем не знала об этом!
Значила ли я для него столько же? Ах-ах-ах, это, вероятно, совершенно невозможно для такого недозрелого фрукта, как я! Но все же думаю, что если я так безгранично преклоняюсь перед ним, то он действительно мог бы то лее…
13
Эйфелева башня — стальная башня (высота 300 м), сооруженная в Париже (1889) на левом берегу Сены по проекту французского инженера Александра Гюстава Эйфеля (1832–1923) для Всемирной выставки 1889 г. как символ достижений техники XIX в. Стала символом Парижа.
14
Монмартр (фр.) — пригород, с 1860 г. — район Парижа на левом берегу Сены. С конца XIX в. приобрел известность как место обитания парижской богемы: с Монмартром связаны имена и крупных художников, писателей и композиторов Франции.
15
Монпарнас (фр.) — также квартал художников на левом берегу Сены, там возникла знаменитая парижская школа, связанная с именами Анри Матисса (1869–1954), Пабло Пикассо (1881–1973) и др. Квартал знаменитых бульваров и кафе.
16
Нотр-Дам-де-Пари (фр.) — собор Парижской Богоматери — архитектурный памятник ранней французской готики (1163–1257) в Париже на острове Сите. Витражи XIII в., скульптура на фасадах (ок. 1165–1225). Первый из строителей собора, чье имя дошло до нашего времени, — архитектор Жан де Шелль. В 1841 г. началась капитальная реставрация собора под руководством известного архитектора и знатока средневекового искусства Виолле-ле-Дюка (1814–1879).
17
Из-за разницы в религиях. Государственная церковь Швеции лютеранская, во Франции — преимущественно католическая. Нотр-Дам-де-Пари — католический собор.
18
Каплун — кастрированный и откармливаемый на жаркое петух.
19
Галери Лафайет (фр.) — один из самых крупных универмагов Парижа в центре, на правом берегу Сены, недалеко от «Гранд-опера».
20
«Прентаи» (весна — фр.) — большой универмаг.
21
Сёдерманланд — одна из южных провинций Швеции.