Простые удовольствия

— Кажется, я попросила вас убраться с моей земли. — В ее тоне не было злости, одна лишь усталость.

Повернувшись, Бен подошел к лестнице и спустился на мол. Новая хозяйка в нем не нуждалась. Она ясно дала ему это понять, но он не мог отделаться от чувства, что часть данного им обещания была не выполнена.

Развернув лодку, он завел мотор и, проплыв немного вверх по реке, взял направление на противоположный берег к Лоуэр-Ходуэлл. Весь его путь занял несколько минут.

Только проплыв мимо скалы Энкор-Стоун, одиноко возвышавшейся среди мутных серых вод, он осмелился оглянуться. Женщина по-прежнему стояла на балконе с гордо поднятой головой, словно уже забыла о его существовании.

Луиза так долго смотрела на пастбище с овцами на противоположном берегу реки, что у нее начали мелькать перед глазами белые точки. Но она не отводила взгляд до тех пор, пока темное пятнышко на воде не скрылось из вида.

Затем она вздохнула и, сев на перила, уставилась внутрь помещения.

Ее непрошеный гость даже не догадывался, на кого был похож, когда, стоя на лестнице, протянул ей длинный черный ключ. Это была ее любимая сцена из «Лета влюбленных», когда Джонатан пришел к Черити в лодочный сарай, где она пряталась от внешнего мира. Там не произошло ничего особенного. Все дело было во взглядах и жестах, которые придавали этой сцене неповторимую романтичность.

Глядя на ее своими теплыми карими глазами, он как будто предложил ей нечто большее, чем просто ключ. Впервые за много лет она покраснела, и ей пришлось отвернуться, чтобы скрыть от него свое смущение.

А затем он развеял эту иллюзию, надежду на то, что не все мужчины в мире мерзавцы, напомнив ей о том, кем она была.

Встав с перил, Луиза прошла в комнату. Разумеется, она не собиралась сейчас строить новые отношения, поэтому не знала, почему слова садовника так ее расстроили. Спустившись вниз, Луиза заперла дверь и убрала ключ в тайник.

Начало смеркаться, и она поспешила обратно, чтобы не потеряться. Нет, она не питала слабости к мужчинам с растрепанными волосами и грязью под ногтями, просто, находясь в лодочном сарае, она на мгновение поверила, что в ее жизни еще произойдет что-то очень важное. То, о чем она всегда втайне мечтала. То, что существовало только в кино и книгах.

Луиза откинула назад волосы, чтобы отделаться от чувства разочарования. Этот садовник оказал ей услугу. Напомнил ей о том, что жизнь не была сказкой. Возможно, она так эмоционально на все реагировала, потому что две недели не видела Джека. Тоби, хотя и неохотно, все же согласился, чтобы их сын жил вместе с ней в Уайтхэйвене и ходил в местную школу. Скоро они с Джеком снова будут вместе.

С ее решением развестись Тоби долго не соглашался. Луизу удивило, что он потратил на нее так много времени и энергии. Если бы он последние пять лет уделял ей столько внимания, возможно, они до сих пор были бы вместе.

Плотно запахнув пальто, она остановилась на поляне перед домом. Река у подножия холма была серой и унылой, с запада надвигались тяжелые облака. Она старалась не обращать внимания на темное пятно, движущееся вверх по течению, хотя в ушах у нее звенел шум мотора.

Переступив через порог дома, Луиза прошла в просторный холл без единого предмета мебели. Когда она купила Уайтхэйвен, в хорошем состоянии были только две спальни и ванная. Небольшой косметический ремонт — и туда можно будет переезжать. Мебель привезут в среду, так что пока ей придется довольствоваться надувным матрасом и спальным мешком.

Она оставила всю мебель Тоби, чем сильно его разочаровала. Ему хотелось что-нибудь у нее отвоевать, но она не доставит ему такого удовольствия. Ей не нужна его мебель. Ничего из того, что связывало бы ее с прежней жизнью. Ничего, кроме Джека.

В любом случае мебель в стиле минимализм сюда бы не подошла. Луиза улыбнулась. Она сюда подходила. Уайтхэйвен был первым домом, где она чувствовала себя комфортно с тех пор, как покинула небольшую квартирку, в которой жила вместе с отцом, братьями и сестрами. Одним словом, он прекрасно ей подходил для начала новой жизни.

Часы на кухне показывали двадцать минут девятого. Бен с чашкой горячего кофе в руках сидел за старым дубовым столом и пытался сосредоточиться на чтении спортивных новостей.

Меган всегда была немного эгоистичной, но раньше она никогда не относилась с таким пренебрежением ко времени, интересам и… чувствам других людей. Временами она была просто невыносимой.

Двадцать минут спустя, когда он уже собрался ей звонить, послышался хлопок открывающейся дверцы. Вышла Жасмин. Прежде чем он успел попросить ее позвать мать, под колесами автомобиля уже зашуршал гравий.

— Как прошел ужин? — спросил Бен, перелистывая страницу газеты и стараясь не думать о жарком, которое, наверное, уже остыло в духовке. Он съел порцию, но это не помогло ему успокоиться.

Жасмин пожала плечами.

— Ужин как ужин.

Бен понял, что от дочери он ничего не узнает о новом увлечении Меган.

— Ты сделала уроки? — Когда он был в таком ужасном настроении, как сейчас, было лучше сменить тему. Будучи последние два года отцом-одиночкой, он уже к этому привык. В подобных ситуациях важнее всего было сохранить стабильность.

— Почти.

— Что значит «почти»? — спросил он, складывая газету и поднимаясь.

Положив на стол яркий пакет, Жасмин сняла пальто.

— Остались еще две задачи по математике. Прежде чем ты спросишь что-то еще, я скажу, что они могут подождать до четверга. Можно я сделаю их завтра? Ну пожалуйста, пап.

Дочь пристально смотрела на него своими большими карими глазами, и Бен перенесся в воспоминаниях на несколько лет назад, когда она просила его покачать ее на качелях.

— Ладно. Завтра так завтра.

— Спасибо, пап. — Стиснув его в объятиях, Жасмин достала из пакета журнал, но Бен тут же перехватил его.

— Что это за галиматья?

Жасмин попыталась отобрать у него журнал, но он увернулся.

— Он мамин. Она уже прочитала его и отдала мне.

Бен нахмурился. Глянцевый журнал. Сам он никогда их не читал, но, судя по заголовкам на обложке, это были сборники светских сплетен. Кажется, главная тема этого была посвящена целлюлиту у знаменитостей. О чем думала Меган, когда давала их дочери этот журнал? Неужели его бывшая жена не знает, как впечатлительны девочки в этом возрасте?

— Не думаю, что тебе следует читать этот журнал.

Жасмин закатила глаза.

— Но он же интересный. Все мои друзья его читают.

Бен поднял брови.

— Так уж все?

Последовавший за этим кивок был неубедителен.

— Я думаю, что в нем нет ничего существенного. Сплошная галиматья. — Он начал листать страницы, надеясь, что дочь все же его поймет. — Самые низкие сплетни. Я…

Вдруг его рука замерла, и на мгновение Бен лишился дара речи. Затем, взяв себя в руки, он положил журнал на стол и, опершись о него руками, продолжил разглядывать фотографии.

— Я же говорила тебе, что он интересный.

— Но это же…

Подойдя к нему, Луиза наклонилась вперед.

— Луиза Торнтон, — сообщила она ему со знанием дела. — Мама считает ее глупой неудачницей. Как и большинство людей.

— Луиза — кто? — хрипло произнес он.

Жасмин толкнула его в плечо.

— Пап, ты застрял в каменном веке. Она вышла замуж за актера Тобиаса Торнтона.

За кого?

— На той неделе мы с тобой смотрели боевик с его участием. Тот, где хотели взорвать бомбу в самолете.

Ах, за него.

Фотография была не очень четкой, но он видел ярость в глазах женщины, прижимавшей к себе сына, чтобы папарацци не сняли его лицо. Несколько часов назад Бен сам испытал на себе этот взгляд, и при мысли о нем у него по спине побежали мурашки.

— Она тоже какая-нибудь знаменитость? — спросил он у дочери, стараясь говорить как можно безразличнее.

Жасмин пожала плечами.

— Если только тем, что вышла замуж за знаменитость.