Простые удовольствия

— Только ты и Джек? А как же… — Луиза хотела сказать «она», но все же заставила себя произнести: — Миранда?

На том конце линии послышался вздох.

— Миранда уже в прошлом.

Ее брови взметнулись вверх. Неужели?

— Я скучаю по тебе, Лулу, — произнес он мягким хрипловатым голосом, который когда-то приводил ее в трепет.

— Прости, но тебе придется это пережить, Тоби.

Луиза содрогнулась. Она ни за что не вернется к прежней жизни. Сейчас она чувствовала себя свободной и более счастливой, чем в последние годы своего брака с Тоби.

— Не надо так, дорогая. Я просто пытаюсь быть дружелюбным.

Внезапно ей все стало ясно. Возможно, бедная малышка Миранда не поняла сразу, что ее ждет рядом с известным актером, который был старше ее на пятнадцать лет. Будучи любимцем публики, Тоби привык, чтобы ему все угождали.

Луизу охватило чувство вины. Да, часть вины действительно лежала на ней. Она сама слишком долго ему потакала, убеждая себя, что делает это из любви, а на самом деле просто боялась, что иначе он ее отвергнет.

Он это сделал, и она выжила.

Она больше не позволит Тобиасу Торнтону вытирать об нее ноги. Ее так и подмывало послать его ко всем чертям, но она сдержалась. Ради Джека ей нужно было поддерживать хорошие отношения с его отцом. Бедный малыш и так уже настрадался из-за развода родителей. Они не должны использовать сына в качестве орудия мести друг другу за прошлые обиды. Да, без Джека ее праздник будет испорчен, но главное, чтобы ему было хорошо.

— Ладно, можешь взять Джека в Лапландию, но пасхальные каникулы он проведет со мной.

Тоби вздохнул.

— Спасибо. Я заеду за ним завтра днем. Мы вылетаем рано утром в понедельник из Гэтвик.

Ее захлестнула новая волна разочарования.

— Хорошо. Увидимся завтра.

С этими словами она отключилась и глубоко вдохнула. Самое главное для нее сейчас было не расплакаться, прежде чем она сообщит Джеку хорошие новости.

Выйдя из леса, Бен увидел странную машину, припаркованную перед Уайтхэйвеном. Странную, во-первых, потому что он ее не знал, и, во-вторых, потому что ни один здравомыслящий человек не поехал бы в эту глушь на спортивном автомобиле с низкой посадкой. В сильный дождь она бы застряла в грязи.

Только он хотел заглянуть в дом и проверить, все ли в порядке у Луизы, как она вышла на улицу, крепко прижимая к себе Джека. За ними следовал высокий мужчина в длинном черном пальто и темных очках. Бен фыркнул. Небо было затянуто серыми облаками, никакого даже намека на прояснение.

Мужчина снял очки, и Бен тут же узнал в нем Тобиаса Торнтона. Он всегда думал, что в жизни киноактеры не такие высокие и красивые, как на экране. Но Тобиас Торнтон выглядел как герой остросюжетного фильма. Улыбнувшись бывшей жене, он поцеловал ее в щеку. Бен подумал, что Луиза возмутится, но она улыбнулась бывшему мужу.

Ну что ты стоишь здесь как истукан, мысленно отругал себя он. Это семейное дело. Почему бы ему прямо сейчас не отправиться в теплицы? Он ведь для этого приходил сюда каждую неделю.

Бен так и сделал, но сейчас ему было не до растений. Похоже, он слишком сильно обрезал одно из них. Думая о Луизе и Тоби, стоявших перед домом, он вспоминал фотографии, которые показала ему Жасмин. Прежде Луиза Торнтон из журналов и мать-одиночка, любящая печь пирожные, казались ему разными людьми. Неожиданно две отдельные вселенные столкнулись, и это его потрясло.

Возьми себя в руки, Бен. Пора посмотреть правде в глаза.

Он полил и подкормил растения, затем подмел пол в теплицах. Все это время у него перед глазами стоял образ Луизы, широко улыбающейся бывшему мужу.

Внезапно он выронил метлу. До него наконец дошло. Когда она улыбалась Тобиасу, в ее глазах была такая же пустота, как и на фото в журналах. Она притворялась. Ради Джека.

Бен улыбнулся. Уже начало смеркаться, и он бы с удовольствием сейчас выпил пару чашек чая.

Дойдя до двери черного хода, он обнаружил, что она была заперта. В окнах не горел свет, в воздухе не витал аромат свежей выпечки. Он обошел дом, но передняя дверь тоже была закрыта. В высокие окна гостиной он увидел только ненаряженную елку в углу.

Где Луиза?

Может, она куда-нибудь уехала с бывшим мужем? Даже если и так, это не его дело. Работа сделана, и он может отправляться домой. Через полтора часа Меган привезет Жасмин.

Проходя мимо лодочного сарая, он заметил вынутый из стены кирпич. Должно быть, кто-то узнал про тайник или Луиза сама забыла его закрыть. А может, она решила хранить ключ дома. Пожав плечами, Бен вернул кирпич на место.

Только сев в лодку и начав ее отвязывать, Бен увидел тусклый свет в сводчатых окнах лодочного сарая. Внутри кто-то был. И он, кажется, знал, кто. Вот только не знал, почемуона пряталась в пыльном лодочном сарае, когда у нее был георгианский особняк с двадцатью пятью комнатами.

Был только один способ это узнать.

Выбравшись из лодки, он поднялся по лестнице на второй этаж и тихо постучал в дверь.

— Луиза?

Ответом ему была тишина, и он уже начал думать, что что-то случилось. Или, может, кто-то забыл выключить свет перед уходом. Впрочем, по пути сюда он его не заметил.

Вдруг из-за двери послышался усталый голос:

— Уходи.

Бен мрачно улыбнулся. Нет, интуиция не обманула его. Она пряталась здесь.

Нажав на ручку, он открыл дверь. Внутри было тихо. Луиза не пошевелилась, даже не посмотрела на него. Его поразили изменения, произошедшие с интерьером. Сейчас это место больше напоминало охотничью хижину где-нибудь в Новой Англии. Стены были выкрашены в белый цвет. Камин, плетеная мебель и столик остались прежними, но с ними тоже что-то произошло. В комнате царили чистота и уют. На стульях появились подушки с наволочками в бело-синюю клетку, на столике горела керосиновая лампа.

Луиза сидела по-турецки на диване у камина и смотрела на огонь. Когда она наконец повернулась, чтобы посмотреть на него, ее лицо было бледным и мрачным. Ей не нужно было ничего говорить. Каждая клеточка ее тела словно говорила ему «уходи».

Обычно он не вторгался в чужие дома без приглашения, но на этот раз почему-то подошел к дивану и сел на другом конце.

— Что случилось?

Луиза снова уставилась на оранжевые языки огня, лижущие каминную решетку.

— Рождество отменяется, — произнесла она безжизненным голосом.

Бен придвинулся ближе.

— Теперь понятно, почему твоя елка до сих пор стоит голая как в лесу, — попытался пошутить он.

Луиза фыркнула.

— Нет смысла ее наряжать. Джек уехал в Лапландию.

— Лапландию?

Она посмотрела на него.

— Рождество на родине Санта-Клауса. Что может быть лучше?

Бен пожал плечами.

— Считай, что твоему сыну повезло. Самое большее, что светит Жасмин, — это провести несколько дней в Котсволдсе с матерью и ее новым бойфрендом.

Луиза улыбнулась.

— Тогда тебе еще хуже, чем мне. Я хотя бы могу порадоваться за Джека. Присоединяйся ко мне, поплачем вместе. Мне вообще хочется остаться здесь до окончания праздников. В доме так… ну ты понимаешь.

Бен кивнул. Он знал не понаслышке, что такое праздновать Рождество в одиночестве. Когда Меган в первый раз забрала Жасмин на рождественские каникулы, это было невыносимо.

— Есть идея получше, — сказал он, поднимаясь и протягивая ей руку. — Давай сегодня поужинаем вместе. У меня есть мясная запеканка. Ее нужно будет только разогреть.

Луиза не пошевелилась.

— А Жасмин не будет возражать?

— Возражать? После твоего прошлого визита она получила столько приглашений на чай, что сейчас ей не до меня. Если захочешь, я сделаю так, чтобы тебе стало грустно.

Улыбнувшись, Луиза покачала головой.

— Нет, не сделаешь.

Бен засунул руку, которую только что ей протягивал, в карман.

— Ты мне не веришь?

— Нисколько. Я по своему опыту знаю, люди всегда говорят, что хотят видеть тебя таким, какой ты есть, но только если это совпадает с их ожиданиями. — Она наморщила нос. — Я уже давно поняла, чем может для тебя обернуться их разочарование.

//