Черта прикрытия

Аватаром корабля выступал другой дрон, чуть крупнее Калльера-Фальписе. Он выглядел крепче сбитым, если это сравнение было уместно.

— Мы можем?.. — начала она.

— Конечно. — Дрон подлетел ближе и ухватил силовым полем два маленьких чемодана с одеждой, туалетными принадлежностями и всякой мелочевкой, поданные девушке Сенсией.

— Прощай, Ледедже, — сказала Сенсия.

Ледедже улыбнулась и поблагодарила аватара. Потом крепко обняла Джоличчи, не забыв попрощаться с ним и более учтиво.

Она направилась к кораблю.

— Фух, еле успел, — сказал чей-то голос позади Ледедже. — Позвольте мне тоже пожелать вам bon voyage [23].

Она обернулась и увидела, как из дверей транспортного узла выходит Демейзен.

На губах аватара играла тонкая усмешка. Он выглядел не таким изможденным и потрепанным, как прошлым вечером, когда Ледедже впервые виделась с ним.

Красный драгоценный камень в заколке, перехватывавшей его воротничок, ослепительно сверкал на свету.

Сенсия посмотрела на него.

— Я думала, вы уже улетели.

— Так и было, любезная хозяюшка. Я сейчас на расстоянии восьмидесяти светолет или около того и продолжаю удаляться от вас на скорости лишь немногим меньшей, нежели ваша собственная. Впрочем, я все еще наблюдаю за происходящим на борту в режиме реального времени, насколько это позволяет человеческая личина, для которой, увы, характерно досадное тугодумие. Полагаю, что вам всё только что сообщенное мной совсем не внове.

— Ты оставляешь свою марионетку здесь? — спросил Джоличчи.

— Угу, — ответил Демейзен. — Мне пришло в голову, что сейчас как раз подвернулся удобный случай вернуть трахнутого на всю голову дикаря в его родные джунгли.

— До меня дошли некоторые слухи о том, как вы обращались с этим человеком, уважаемый корабль, — сказала Сенсия, — и не скрою, что я была ими не просто разочарована, но возмущена и обеспокоена.

Ледедже посмотрела на аватара всесистемника. Сейчас невысокая женщина с траченными сединой светлыми волосами выглядела слабой и хрупкой. Но в ее глазах сверкала сталь. Ледедже порадовалась, что взгляд Сенсии адресован другому.

Демейзен полуобернулся к Сенсии.

— Но все это только на борту, моя дорогая. Он дал мне разрешения вытворять с телом все, чего я захочу, скрепил их собственноручными подписями. Хочу особо подчеркнуть, что расписывался он кровью. А что я должен был использовать — машинное масло?

Он с интересом глянул на Джоличчи.

— Эй, ребята, у нас тут есть машинное масло? Не думаю, что оно нам нужно, хм?

— У нас его хоть залейся, — ответил Джоличчи.

— Попрощайтесь с нашей гостьей и верните тело хозяину, иначе я сделаю это за вас, — сказала Сенсия ровным тоном.

— Это было бы крайне невежливо с вашей стороны, — возмущенно заметил Демейзен.

— Думается, такое пятно я бы со своей репутации вывела, — холодно ответила аватар всесистемника.

Живой труп, стоявший напротив, закатил глаза, повернулся к Ледедже и расплылся в улыбке.

— Желаю вам всего самого лучшего, госпожа Юбрек, — сказал он. — Надеюсь, что я не слишком всполошил и перепугал вас вчера ночью. Поймите, с моей стороны это был только розыгрыш. Да, у меня скверный характер, подчас я могу отколоть неаппетитно пахнущие шуточки. Трудно сказать наперед, когда это случится. Извините меня, пожалуйста. Если же извинений вы не примете или они вам не нужны... что ж, я дам вам полезный совет: не забывайте вовремя сохраняться в своих будущих воплощениях, и все будет спок. Пока. Возможно, мы еще свидимся. А пока пока.

Он низко поклонился. Когда же он выпрямился, Ледедже заметила в его облике и взгляде что-то новое, незнакомое. Он поморгал, осмотрелся кругом, потом тупо уставился на девушку; перевел взгляд на остальных.

— Что это? — спросил он.

Он смотрел на висевший перед ними корабль.

— Где это? Это тот корабль, с которым я...

— Демейзен? — позвал Джоличчи, подойдя вплотную к этому человеку.

Тот поглядел на себя, ощупал шею, потянул за складки обвисшей кожи под подбородком.

— Я так похудел... — пробормотал он и покосился на Джоличчи.

— Что случилось?

Теперь на Сенсию и Ледедже.

— Уже все? Я побывал аватаром?

Сенсия успокаивающе улыбнулась и взяла его за руку.

— Да, думаю, что побывали.

Она мягко, но настойчиво повлекла его к дверям транспортного узла. Прежде чем скрыться из виду, она изловчилась обернуться и помахать на прощание Джоличчи с Ледедже.

— Но я ничего не помню...

— Правда? Как жалко. Может быть, вам удастся вспомнить.

— Но я так не хотел! Мне нужны были все воспоминания! Чтобы мне было о чем потом вспомнить!

— Что ж, я...

Сенсия и молодой человек скрылись в капсуле.

Ледедже кивнула Джоличчи, с лица которого давно сползла улыбка, и зашагала по ровным и твердым, как гранит, сходням к ожидавшему ее кораблю. За ней последовали корабельный дрон и эскадрон, державшийся на некотором расстоянии, так что кремовое пятно можно было заметить только боковым зрением.

Скоростной сторожевик Обычный в употреблении, но неудовлетворительный этимологическиоторвался от причальных платформ всесистемника Смысл апатичной маеты в анахоретовых фантазияхи заскользил меж переплетенных на манер птичьего гнезда полей, замедлявших его до скорости, обычной для судов такого класса. Ледедже привыкла, что боевые летательные аппараты перемещаются куда быстрее пассажирских, а моторные катера — движутся стремительнее лайнеров, поэтому она почувствовала себя немного не в своей тарелке.

— Это все масштаб, — сказал плотный коробкообразный корабельный дрон, вместе с Калльером-Фальписе паривший перед нею посредине гостиной. Она стояла там, глядя на обзорные экраны, где серебристая точка, которой теперь представлялся всесистемник, исчезает вдали. Точка и звездный вихрь, на который она проецировалась, словно бы поворачивались на экране: это значило, что Обычный в употреблении, но неудовлетворительный этимологическиначинает долгое путешествие к окраинной приверхушечной зоне галактического рукава 1-1 и Рупринскому скоплению. — Для корабельных двигателей масштабирование приносит некоторые преимущества.

— Чем больше, тем лучше, — подтвердил Калльер-Фальписе. Серебристая точка и звездный водоворот все ускорялись в своем движении по картинке, пока скоростной сторожевик вращался вокруг своей оси, готовясь устремиться в направлении, отстоявшем на три четверти окружности от исходного курса всесистемника.

— Позвольте мне показать вашу каюту, — сказал корабельный дрон.

Они легли на курс к Сичульту. Путешествие обещало занять около девяноста дней.

Каюта Ледедже оказалась просторной — вчетверо больше привычной девушке — и красивой, хотя и несколько минималистично обставленной. Вепперс презирал минимализм, считая его достоянием бедняков и людей, начисто лишенных воображения.

Ванная не уступала размерами основному помещению. Там имелась прозрачная сфера, которой, как заподозрила Ледедже, следовало отдавать подробные инструкции.

Калльер-Фальписе следовал за девушкой и корабельным дроном. Он ни разу не отстал, но и не приближался больше, чем на метр. Изучая каюту, она все время видела, как эскадрон трепыхается на краю поля зрения. Когда корабельный дрон улетел, девушка повернулась и встала лицом к лицу с эскадроном.

— Думаю, мне надо немного поспать, — сообщила она.

— Позвольте, — сказала кремовая машина, и постель — устроенная так же, как та, на которой она спала эти дни, то есть наполненная невероятно мягкими и белыми, как чистейший снег, умными перьями, — разметалась и стала похожа на застывшую в центре каюты снежную бурю. Девушка вспомнила, как эта вещь называется: пух-кровать.

— Спасибо, — сказала она, — вам нет нужды оставаться здесь.

— А вы уверены? — поинтересовалась маленькая машина. — Я хочу сказать, что на борту корабля мы, разумеется, в полной безопасности, но ведь стоит нам прибыть куда-то в другое место, как мне придется непрестанно оценивать обстановку в поисках возможной угрозы, особенно во время вашего сна. В противном случае мои действия нельзя будет охарактеризовать лишь как преступную халатность. Думаю, что для нас обоих будет лучше, если вы прямо сейчас начнете приучать себя к моему обществу, разве нет?

23

Счастливого пути ( франц.).