Черта прикрытия

Она снова вздохнула. Глубоко, всей грудью вдохнула воздух и почти сразу выдохнула, с горечью провожая безвозвратно ускользающую дрему.

Одеяло, которым ее укрыли, оказалось неправдоподобно мягким и легким, почти неощутимым. Оно обернулось вокруг ее обнаженного тела, когда она завершила выдох и потянулась под этим теплым покровом. Даже Господу, наверное, не доводилось так нежиться.

И тут у нее перехватило дух. В голове возникло видение чего-то ужасного, чье-то лицо, вызвавшее в ней непреодолимый страх.

Прежде чем она успела вполне осознать, что это такое, оно исчезло без следа. Гнев, страх и горечь растаяли, как дым.

Чего бы она мгновением раньше ни опасалась, теперь это не представляло никакой угрозы. Отлично,только и подумала она.

Теперь-то и вправду пора вставать,сказала она себе.

Она приоткрыла глаза и обнаружила, что лежит на белых прохладных простынях, разметавшись по широченной кровати, в большой комнате с высокими окнами. Окна были распахнуты, но прикрыты белыми, тонкими, полупрозрачными занавесками. Потолок тоже располагался очень высоко. Теплый, напоенный цветочными ароматами ветерок гулял по комнате. Сквозь ткань занавесок и щелки меж оконных створок слабо просвечивало солнце.

В изножье она заметила нечто вроде слабо посверкивавшего расплывчатого облачка. Под ее взглядом облачко сделалось плотнее, и из него выплыло слово СИМУЛЯЦИЯ.

Симуляция?

Она села на постели, поморгала и протерла глаза. Потом снова огляделась кругом. Теперь изображение комнаты на сетчатке обрело четкость. Комната выглядела абсолютно, совершенно реальной. Но комната ее больше не интересовала.

Она внимательнее вгляделась в то, что промелькнуло перед ней, когда мгновением раньше она подняла руки и ладони к глазам. У нее глуповато раскрылся рот и отвисла челюсть.

Она очень медленно повторила это движение. Поднесла руки так близко к лицу, как только сумела. Повернула их тыльной стороной к глазам, осмотрела еще и еще раз. Потом перешла к ладоням и запястьям. Не удовлетворившись этим, скосила глаза, исследуя щеки и груди.

Откинувшись на постели, она подтянулась к изголовью, оперлась о него спиной, отбросила одеяло и уставилась на свое обнаженное тело.

Она снова подняла руки к лицу и пристально осмотрела каждую фалангу каждого пальца. Исследовала ногти, поднося их к глазам все ближе и пытаясь разглядеть то, что всегда было маленьким, но тем не менее доступным невооруженному глазу.

Наконец она оставила это занятие. Теперь ее взгляд стал блуждающим.

Она соскочила с постели — слово СИМУЛЯЦИЯ оставалось на прежнем месте, но она могла видеть его боковым зрением.

Между двух высоких узких окон, полуприкрытых вяло колыхавшимися занавесями, стояло зеркало в полный рост. Она подбежала к нему и уставилась на свое отражение.

И на лице тоже ни следа.

Она осмотрела свое тело.

Во-первых, кожа была неправильного цвета. Не цвета дымоходной сажи, а... она понятия не имела, как правильно называется этот оттенок. Грязно-золотой? Цвет речного ила? Оттенок солнечного заката, каким он виден через слой загрязненного выхлопами воздуха?

Это уже было скверно, однако худшее ожидало ее впереди.

— Мать вашу перемать, где мои инталии [5]? — сказал кто-то. Спустя миг она сообразила, что это был ее собственный голос.

Она смотрела на красивую обнаженную светлокожую девушку, стоявшую прямо перед ней. На теле девушки не было ни одной татуировки, а вокруг ступней крутилось слово СИМУЛЯЦИЯ.

Девушка была чем-то похожа на нее. Может быть, телосложением и костной структурой. Но и они были, в целом, вполне обычны.

Лишенная татуировок кожа была красновато-золотого оттенка. Неправильного оттенка. То же относилось и к волосам: слишком длинным, слишком темным.

СИМУЛЯЦИЯ, настаивало слово. Она стукнула кулаком по раме зеркала, испытав положенную тупую боль, и со свистом выдохнула теплый ароматный воздух сквозь крепко сжатые зубы. На зубах, между прочим, тоже не было отметин. И на белках глаз. Они вообще были какие-то не такие: чересчур безупречные в своей белизне.

От удара зеркало слегка покачнулось. Стекло, рама и подставка передвинулись на пару миллиметров по деревянному полу, отполированному до столь же зеркального блеска. От этого угол, под которым она видела своего двойника, чуть-чуть изменился.

— Так-так-так, — пробормотала она, погрозила кому-то кулаком, подбежала к ближнему окну и, отодвинув занавеску, выглянула наружу.

Она выглядывала с окаймленного балюстрадой балкона второго этажа.

Перед ней расстилался залитый солнцем пейзаж — элегантно подстриженные зеленые и синие деревья, бледно-желтые и зеленоватые травы, чуть дальше — слегка затуманенные лесистые холмы, а еще дальше — терявшиеся в синеватой дымке горы. Высочайшие из пиков сверкали снежной белизной.

С одной стороны от нее текла речка, переливаясь и сверкая в лучах желтовато-белого солнца; на лужке мирно паслось стало низкорослых животных, покрытых темной шерстью.

Некоторое время она пристально рассматривала открывшуюся картину. Затем сделала шаг назад, поймала занавесь за бахрому и сгребла ее низ в охапку. Поднесла к глазам и внимательно исследовала ткань, поражаясь почти микроскопической точности плетения. За ее спиной были другие окна, как открытые, так и забранные ставнями, и она видела, как множатся в них ее отражения. Она тряхнула головой, испытав непередаваемо странное ощущение, когда в движение пришли густые длинные пряди волос.

Она вышла на балкон, опустилась на колено и провела двумя собранными в щепоть пальцами по широким перилам из красноватого камня. Кончики пальцев ощутили шероховатость песчаника. Когда она отняла пальцы и потерла ими друг о друга, это ощущение частично сохранилось. Она поднесла пальцы к ноздрям и обнюхала. Они пахликамнем.

Но...

СИМУЛЯЦИЯ, настаивало слово.

Она еще раз глубоко вздохнула, теперь скорей разочарованно, и воззрилась в небеса. Маленькие пушистые белые облачка плыли по небосклону.

Она уже бывала в симуляциях, погружалась в виртуальные среды. Но для этого приходилось частично одурманивать себя специальными химическими препаратами и домысливать мелкие детали. Ничего столь неправдоподобно реалистичного она прежде не видела. Симуляторы, где ей повезло побывать, напоминали не реальность, а цветной сон, временами имитация представлялась вполне убедительной, но стоило неосторожно отвести взгляд — и картинка распадалась на пиксели, зерна, фракталы и черт знает что еще. Все эти недочеты, несообразности, торчащие наружу хвосты было оскорбительно легко обнаружить. Но то, что она созерцала — слышала, обоняла, воспринимала всеми чувствами — сейчас, казалось невероятно, непререкаемо реальным. Ей на миг стало плохо от осознания этого факта — голову тошнотно повело. Но зрение прояснилось, прежде чем она пошатнулась и начала бы оседать на пол.

И все же она знала: что-то не так. Небо слишком синее, солнечный свет слишком золотистый, размывание заднего плана — холмов и гор — недостаточно точно воспроизводило реальный пейзаж ее родной планеты; она чувствовала себя в точности так, как должна была, ощущала себя собой... но это тело без отметин и татуировок, безупречное, совершенное, заставляло ее чувствовать себя более нагой, чем когда бы то ни было в жизни. Никаких инталий. Никаких татуировок. Вообще ни одной отметины на всем теле. Это и было самым очевидным указанием на то, что все вокруг нереально.

Было и второе указание: это слово, подсвеченное красным, парившее на краю поля зрения. СИМУЛЯЦИЯ. Ну что ж, если тебе и нужны были какие-то доказательства — вот они,подумала она.

Не решаясь уйти с балкона, она снова обвела взглядом все вокруг, насколько хватало глаз. На что похоже это здание? Просто большой, хотя и богато украшенный дом из красного песчаника со множеством высоких окон; несколько башенок и эркеров, усыпанная мелкой галькой круговая дорожка. Внимательно прислушавшись и задержав дыхание, она услышала звуки — то, что могло быть шумом ветра в кронах ближайших деревьев, высокими жалобными криками птиц и слабым мычанием стада маленьких черношерстных животных, что паслись на дальнем лугу.

5

Инталия — в ювелирной технике изделие, выполненное методом углубленного рельефа.