Черта прикрытия

Вепперс улыбнулся.

— Как и всегда, я сама реалистичность.

Бизнес-интересы Вепперса на Вебецуа были весьма разносторонни, поэтому остаток дня он провел на встречах, которые проходили в более традиционных местах, нежели Ртутное Озеро. Власти Айобе устроили торжественный прием в его честь в главном концертно-бальном зале города, подвешенном на тросах в центре самого большого отверстия в своде над главными городскими пещерами. Вместо потолка у зала была ночная тьма.

Вебецуа располагалась неприятно близко от своего светила, к тому же Айобе находился почти на экваторе планеты. Днем в зале было нестерпимо жарко и солнечно даже при водворенном на место потолке, однако вечером и ночью из зала открывался великолепный вид звездного неба. Над гостями полыхало размытое зарево далеких разноцветных световых пятен. Впечатление от этой величественной картины усиливали крупный серп убывающей луны, а также сложенное из разноскоростных слоев гало света от искусственных спутников и разнообразного космического барахла, крутившегося вокруг планеты.

Вепперс вел бизнес на планете уже десятилетиями и заполучил в свою собственность одно из самых красивых зданий внутреннего города. Сейчас, однако, его в очередной раз перестраивали, поэтому магнат предпочел остановиться в лучшем отеле города Айобе. Сам Вепперс выбрал аппартаменты суперлюкс, а его свита и многочисленные подхалимы заняли все номера на двух верхних этажах. Отель, разумеется, тоже принадлежал Вепперсу, поэтому даже в такие сжатые сроки свободные номера нашлись без проблем.

По соображениям безопасности он спал в заднем крыле отеля, в роскошной, просторной, но лишенной окон комнате, которая была вырублена прямо в скальной стене пещеры.

Прежде чем отойти ко сну, он посетил сауну и встретился там с Джаскеном. Они разделись, вошли в парную и сели друг против друга.

— Твоя рука стала такой бледной! — сказал он со смехом. Джаскен отцепил фальшивую лангетку и оставил ее снаружи.

— Я собираюсь снять лангетку на следующей неделе, — ответил Джаскен, согнув руку в локте и сжав кулак.

— Хм-гм, — протянул Вепперс. — Меня беспокоит реликварист. Он засунул что-нибудь в Окулинзы?

— Думаю, что да. Какое-то устройство слежения. Слишком маленькое, чтобы я мог судить с уверенностью. Отдать их ребятам Сингре, чтобы проверили?

— Завтра. Сегодня ночью ты останешься здесь.

Джаскен нахмурился.

— Вы уверены?

— Полностью. За меня не переживай.

— А можно мне оставить при себе Окулинзы?

— Нет. И вот еще: сделай что-нибудь запоминающееся.

— Что?

— Что-нибудь запоминающееся. Что угодно. Сходи в клуб и ввяжись там в драку или подвернись на пути двум дерущимся девкам. Или опрокинь шлюху в винную бочку, чтобы брызги полетели. Надо, чтобы тебя заметили. Ничего настолько из ряда вон выходящего, а то кто-нибудь еще додумается меня будить, но — такое, чтобы всем стало ясно, что ты еще здесь.

Вепперс нахмурился. Джаскен хмурился в ответ, глядя на него. Вепперс опустил взгляд на свои обнаженные колени.

— Ах да. Достаточно лишь слухао шлюхах. Будь с ними осторожен.

Он улыбнулся Джаскену.

— Встреча окончена. Объясни Астилю, что я сам о себе позабочусь этой ночью, и скажи Плёр, чтобы поднялась наверх.

Огромную круглую кровать суперлюксовых аппартаментов окружали концентрическими кругами мягкие и легкие занавески. Стоило им полностью развернуться, активировались скрытые в ткани моноволоконные нити, которым предстояло крепко удерживать их в этом положении. Теперь снаружи было совершенно невозможно определить, что на самом деле кровать легко убирается в пол и втягивается в скалу, а при необходимости выдвигается обратно.

Вепперс оставил Плёр погруженной в глубокий наркотический сон. Тонкая трубка, по которой поступало снотворное, входила в шею девушки. В таком состоянии Импрессионистку при необходимости можно было продержать несколько дней. Пузырек со снотворным был похож на крупное насекомое, присосавшееся длинным хоботком к шее девушки. Должно быть, его прикосновение приятно. Надо бы заказать Сульбазги побольше таких штучек.

Кровать поднялась обратно в спальню, а Вепперс зашагал по слабо освещенному туннелю. Дойдя до небольшого вагончика, ни с того ни с сего смутно напомнившего ему пулефлайер Реликварии, он откинул дверь, протиснулся внутрь, переключил тумблер активации на контрольной панели и нажал кнопку, которой вызывалось меню определения курса.

Реликвария... преизрядно надоедливые существа или машины — кто там их разберет. Но даже они могут в определенных обстоятельствах принести пользу. Даже если вся затея — просто камуфляж.

Он набрал код пункта назначения.

На частной линии подземки было множество станций, в основном расположенных в пределах городской черты Айобе. Почти все они находились под домами и другими постройками, принадлежавшими Вепперсу. Одна, впрочем, располагалась внутри старой шахты, на расстоянии четверти часа езды по карстовой пустыне и более чем в сотне километров от городской окраины.

Укрытый от локаторов челнок ГФКФ уже ожидал его. Он был похож на темный рваный шатер со слегка уплощенной купольной крышей, натянутый над зубчатыми скалами. Через несколько минут после того, как Вепперс взошел на борт, челнок безмолвно поднялся в воздух и сперва разогнался до околозвуковой скорости, а затем, продолжая ускорение, вышел в космос. Проложив себе путь сквозь слои орбитальных поселений, фабрик и спутников связи, он пришвартовался к значительно более крупному, но столь же надежно спрятанному от посторонних глаз кораблю, который висел чуть выше планетосинхронной орбиты. Темное суденышко в форме тонкого эллипсоида отделилось от челнока и перешло в гиперпространство. По глади реального пространства прошла едва заметная рябь.

Его встретили несколько маленьких, прекрасных какой-то надмирной красотой инопланетников с голубовато-серебристой кожей. Там, где у большинства пангуманоидов растут волосы, у этих существ кожа кустилась чешуйками тоньше крыла насекомого и переливалась всеми цветами радуги. Чужаки были облачены в легкие белые одежды и разглядывали его большими круглыми глазами. Один из них вышел вперед и обратился к нему с приветствием.

— Господин Вепперс, — сказал инопланетянин мягким, высоким, ласкавшим слух голосом. — Как хорошо в вашем обществе. Радо снова повстречаться с вами. Вы, пожалуй, самый желанный гость на борту корабля Флота Контакта ГФКФ Вестник истины, Вспомогательного класса.

Вепперс улыбнулся.

— Добрый вечер всем. Мне тоже приятно очутиться здесь.

— Ну и что ты за птица?

— Я ангел жизни и смерти, Чей. Твой час настал.

Существо возникло в ее спальне в самый глухой час ночи. Рядом с постелью Чей в кресле дремала послушница из новеньких, но Чей и в голову не пришло будить девушку. Она в глубине души понимала, что с этим должна разобраться сама. Или вынести это сама. Как угодно.

Ангел выглядел помесью четвероногого и двуногого. Его передние ноги выглядели так, как и должны выглядеть ноги, но были значительно меньше задних. У него оказался единственный хобот и два больших, лениво трепыхавшихся за его спиной крыла. Крылья были невероятно широкими. В нормальных обстоятельствах они бы не влезли в спальню, но сейчас, какой бы логикой не руководствовались проектировщики этой ситуации, поместились в ней без труда. Тварь, которая называла себя ангелом жизни и смерти, парила над изножьем смертного одра. Для тех, кто верит в такие вещи, появление ангела именно в этом месте было бы вполне естественным. И даже для тех, кто не верит, как ей внезапно пришло в голову.

Она задумалась, как поступить. Стоит ли протянуть хобот и разбудить новенькую послушницу? Пустая трата сил, решила она. Впрочем, в эти дни ей все казалось пустой тратой сил. Вставать с постели, наклоняться, садиться на корточки, изгибать тело, стоять, есть, испражняться — все казалось ей одинаково тяжкой работой. Даже смотреть ей было трудно. Впрочем, самопровозглашенного ангела жизни и смерти она видела куда лучше, чем то обычно позволяло ей ныне ослабленное зрение.