Страница 61 из 68
Там был лазерный детектор — паутинное плетение едва заметных лучиков. Но их помогла преодолеть ариадина нить, которая заставила Майкова совершить гимнастический этюд. Если бы живот не исчез за последние сутки, то вряд ли бы пролез.
Василий выбрался из вентиляционного канала и оказался в большом хозяйственном помещении, где полно было компрессоров, теплообменников, труб и шумовых эффектов. Под землей, как оказалось, кипит жизнь. Если следовать ариадниной нити, можно было попасть в пневмопровод магистрали, обозначенной как «Т-2» и видимо предназначенной для транспортировки штучных неконтейнерных грузов. Впрочем, у грузовой станции магистрали дежурил ничего неподозревающий человек в форме, то ли техник, то ли охранник, и лениво, без огонька, наблюдал за показаниями манометров.
То ли техник, то ли охранник получил по «чайнику», упал, роняя слюни, на пол, безропотно отдал свою форму Василию и смирно улегся, как в гроб, в первый же пустой ящик.
А Василий возлег на приемную платформу, нажал на синюю кнопку и через входной порт провалился в пневмопровод. Его сразу подхватил могучий ураган и кинул вперед, как пульку из духового ружья.
Пневмопровод относился к простой трубе, как внук-бизнесмен к деду-наперсточнику — развитие при сохранении сходства в главном. Примерно каждые тридцать метров на этой усовершенствованной трубе были установлены входные-выходные порты. Когда фотоэлемент на той или станции опознавал нужную маркировку, порт выдергивал груз гекко-захватом.
Василий мчался вслед за вереницей тюков и ящиков. То и дело перед ним слегка тормозила, а затем усвистывала наружу очередная увесистая штуковина. Она успевала вылететь, когда он уже должен был втюхаться в нее и расколоть черепушку вдребезги. Вдобавок, сзади то и дело наседал какой-то нахальный мешок, что тоже было не слишком приятно.
И вот так предстоит ехать до самого конца или пневмопровод вообще кольцевой?
Однако от бесконечного верчения Майков был спасен тем, что давление воздуха в трубе вдруг резко упало — соответственно замерли и грузы. Несмотря на то, что ветер заметно ослабел, он наглядно и нудно свистел в ушах. Засекли?
Пять минут прошло без движения, однако и без шухера. Василий, толкая какой-то ящик перед собой, подполз к ближайшей станции, чуть отжал люк выходного порта и, напрягши ухо, стал свидетелем характерного разговора местных обитателей.
Голос резкий, пронзительный, высокий вещал:
— Можно подумать, что у нас тут пивной зал, а не военный объект.
— Но, господин генерал…
— Никаких «но». Аппарат стартует через три часа, а у вас тут проводка горит.
— Но в пневмопроводе отчего-то увеличились энергозатраты.
— Трубу почаще надо чистить и использовать только по прямому назначению. Короче, господин Айно Нарр, если еще раз такое повторится, отправлю говно выгребать в нужники, которые еще товарищами красноармейцами засраны были. И случится с тобой тоже, что с Маринуцей, который раз и утонул там.
— Больше не повторится, господин генерал, — отрапортовал некто Нарр, чей прибалтийский темп речи непритворно ускорился от испуга.
— А что у нас с полезной нагрузкой аппарата?
— Все в порядке, через полчаса смонтируем контейнер. В девять-сорок пять начнем активацию.
— Смотри, чтобы во втором бункере никто не вертелся, а то обязательно найдется болван, который захочет поковырять контейнер отверткой или наехать на него погрузчиком.
— Господин генерал, у меня там только один оператор с роботом-манипулятором и больше никого.
— Оператор, робот, манипулятор — есть на кого переложить ответственность. Ну, пойдем глянем на эту компанию. Гоглидзе, разблокируй тоннель «А»… А ты, Затлерс, выкинь все грузы на ближайших станциях и лично проверь трубу. Даю тебе на это двадцать пять минут.
— Есть, господин генерал.
— Господа офицеры, прошу относиться к своим обязанностям с немецкой четкостью и американским воодушевлением. Сегодня мы нанесём удар по московской империи и всем ее союзникам, по коммунистам, по руссистам, по всем этим че-геварам недобитым. Мы растопчем и разотрем эту пену. И тогда мы создадим мир, где свобода принадлежит героям. Будьте достойны своих предков, сражавшихся против москальской деспотии в рядах балтийских дивизий Ваффен С, украинской повстанческой армии, латышских и эстонских шуцманшафт-батальонов, польской армии Крайовой, германского вермахта и рейхсвера, австрийского ландвера и гонведа, легионов Пилсудского, ливонского ордена, отрядов пана Лисовского и войск гетмана Жолкевского, нукеров хана Девлет-Гирея.
— Служим Единой Свободной Европе, — хором отозвались офицеры на призыв генерала.
— Кто уже забыл, тому напоминаю, сегодня приезжает Пшиздецки-Дрексманн со свитой — это важный шишкарь, министр Французской республики, комиссар Единой Европы и сопредседатель партии «Истинных европейцев». Смотрите, чтобы комар носа не подточил. Майор Захидняк, это дело персонально на тебе.
— Не волнуйтесь, пане генерал, все будет в ажуре. И даже мальчика Пшиздецкому пришлем, уж знаем об его вкусах.
— Только не мальчика по фамилии Федченко, он хоть и смазливый, но от него всегда чесноком несет — Европа не поймет. Кстати, капитан Федченко, а как там наблюдатели с востока, господин Абдурахман Карабудун и господин Мацукава?
Голос генерала сразу стал веселее, словно он говорил о каких-то несмышленышах.
— Господин Мацукава находится в позе небесного спокойствия, а господин Карабудун дрыхнет с будуна, — отрапортовал подчиненный.
Генерал хихикнул.
— Ну, капитан, да ты каламбурщик. Ладно, красавцев этих никуда покамест не выпускать. Пока мы не получим решающие результаты. Вот тогда и япона мама, и Османский халифат-союз начнут перед нами выплясывать вприсядку. И мы им поможем, но уже на своих условиях. Если все пройдет гладко, приглашаем сюда всех султанов и подписываем с «мировым объединением джамаатов» соглашение по совместной деятельности. После того как москали накидали джамаатам в Тарской, они стали пуганные, а мы напугаем их еще больше, так что придется султанам подмахивать… Эй, Федченко, пойдешь к Хосрову Насири заместителем? Только учти, придется магометанство принять для проформы и сделать обрезание.
— Так мне, господин генерал, уже все пофиг, можно и к Насри. Меня вчера пес голодный Москалик за член укусил.
— Небось опять ты ссал под вышку часового? Проказник хренов! Ха-ха.
Разговор завершился дружным хохотом и голоса удалились. Вот такая она команда «свободных европейцев» генерала Казлаускаса, и отдыхать умеет, и работать. Язык общения — бойкий русский, хотя и настроена нагадить «московской империи».
Тот, кто подслушивал, не мог веселиться вместе с остальными, его одолевали тяжкие думы о выборе правильного пути. Однако тому, кто долго думает, не бывать в победителях. Василий быстро решился на крайние меры и стал выбираться из пневмопровода прямо там, где застрял. В конце концов, где пневма не пролетит, там русский отставник пройдет.
Он дожал люк выходного порта, который, видимо, потерял автоблокировку из-за падения давления. Вначале просто выглянул, а поскольку никого поблизости, то и двинул наружу. Пневмопровод здесь проходил где-то на высоте двух метров от пола, и к порту примыкал пандус, по которому скатывались или съезжали вылетающие из трубы грузы.
Будучи скорее круглым, чем квадратным, Василий съехал по пандусу и, перво-наперво, схоронился под ним. Теперь можно было и осмотреться, и принюхаться. Оказался он в большом зале, никаких людей вблизи или вдали. Но наверняка из какого-нибудь угла поглядывают видеокамеры, так что лучше спрятаться за штабелем ящиков. Еще тут были проложены рельсы, а в противоположной стене имелось трое ворот, на которых значилось: gate «А», gate «B» и gate «V».
Ворота «B» распахнулись и оттуда выехала пустая вагонетка, после чего они затворились, а она проследовала в открывшийся проезд «А». Вновь засветившаяся ариаднина нить показала, что надо именно туда.